Экслибрис — украшение книги
В предисловии, раскрывающем творческую манеру Скворцова-художника, «сравнительно недавно начавшего заниматься компоновкой экслибрисов, но за короткое время успевшего создать свыше 30 книжных знаков», Сильванский особо подчеркивает, что «экслибрис — это экзамен художнику, экзамен, на котором художник может целиком себя выявить». Рассказывая об Александре Васильевиче Скворцове, его ровеснике (он родился 21 августа 1894 года в селе Никольском Астраханской губернии), Сильванский дает и общий анализ экслибриса как совместного произведения художника и владельца библиотеки, для которого изготавливался книжный знак:
«Некоторые экслибристы допускают характериологическое содержание в экслибрисе, т.е. выявление в нем исключительно индивидуальных признаков, присущих владельцу книжного знака, но все же надо признать, что такой экслибрис, являясь, быть может, прекрасной личной маркой, очень пригодной для почтовой бумаги, теряет «книжность» своего содержания, а книжность — это основное требование осмысленного экслибриса. Книжность экслибриса нельзя рассматривать только с точки зрения его плоскостной фактуры и графической связанности с печатной страницей, — книжность экслибриса должна выявляться и его содержанием. Единство формы и содержания — основное требование для грамотного во всех отношениях экслибриса, способного составить с книгой органическое целое».
По мнению Сильванского, «к числу удавшихся» Скворцову экслибрисов «следует отнести книжный знак А.Крекова, [экслибрис] Саратовского Государственного Музыкального Техникума с прекрасным разрешением архитектурно-эмблематического замысла […], оригинальный собственный экслибрис (резцовая гравюра на цинке) — вымышленный герб с граверными принадлежностями в овале геральдического щита».
Отдавая должное таланту Скворцова, Сильванский все же прямо говорит о слабых сторонах его экслибрисов, прежде всего называя шрифт: «В компоновке экслибриса гравера больше интересует композиционное построение и размещение пятен; надпись мало привлекает художника, почему в экслибрисах Скворцова и получается такая скучная однообразность шрифта». Автор исследования о книжных знаках саратовского художника считает, что «связность экслибриса с книгой достигается плоскостным его построением и книжной закономерностью шрифта», однако «вот этой книжной закономерности шрифта и не хватает в экслибрисах Скворцова».
Развивая эту тему, Сильванский указывает — не только Скворцову, — о чем «должен помнить художник-экслибрист»: а именно, что «экслибрис — это «обложка библиотеки», а в каждой обложке шрифт играет первостепенное значение».
Многие фразы Сильванского в этой книге звучат почти как афоризмы, например: «Лучшими художниками обложки мы признаем тех, у кого безукоризнен шрифт»; «Экслибрис тесно связан с книгой; его первое и главное назначение — служить ее украшением». Разумеется, критика в адрес талантливого саратовского художника занимает очень незначительное место в предисловии к «Книжным знакам Александра Скворцова». Подводя итог разговору о его творчестве, Сильванский пишет: «Экслибрисы Скворцова, эти, в сущности, первые опыты, несмотря на элементы влияний, а порою и заимствования, несмотря на некнижность некоторых композиций и скучную одинаковость шрифта, выявляют художественные достижения гравера-самоучки, достижения, которые могут служить залогом будущего большого мастерства. Заслуга Скворцова-экслибриста приобретает особенное значение еще и потому, что он культивирует экслибрис в провинции, где так часто не знают даже о том, что такое экслибрис, не говоря уже о степени его художественности» .