На выборные должности могут попасть не те, которые полезны для службы, а те, кто не поскупится на водку
Работая с подшивками уникальных дореволюционных газет и находя в них что-то весьма необычное и интересное, невольно проводишь аналогию меж прошлым и настоящим, отыскивая общие черты в поведении, характере, склонностях и страстях людей, разделенных столетним отрезком времени. Причем порой сравнения эти отнюдь не в пользу нашей современности. Не в пользу безмерно растущих ныне цен и занимающих нас общественных и частных проблем
Иногда, впрочем, временные рамки сравнений служат понятием настолько относительным, что вполне можно ошибиться, отнеся тот или иной газетный эпизод к совершенно другой эпохе.
Скажем, отрывок, характеризующий работу депутатского корпуса: «В последнее время повсеместно отмечается охлаждение депутатов к своим прямым обязанностям. Многие из них не посещают заседания, другие удирают, не дождавшись его окончания…». Не правда ли, как всё это похоже на наше время? Меж тем это было написано о депутатах (тогда они назывались гласными) ровно сто лет назад.
Или вот иной эпизод: «В протяжении десяти лет состоявший в должности судьи М. В. Щербанов совершил длинный ряд всевозможнейших преступлений. М. В. Щербанов брал при всякой возможности взятки, не стесняясь суммой, – и 20 рублей, и 200 – за действия, которые как судья должен был совершать безвозмездно…».
Здесь, пожалуй, лишь по «мизерности» сумм взяток, причем отнюдь не в привычной ныне долларовой валюте, можно догадаться, что это информация из далекого прошлого. Примечательно далее, что строгий приговор судебной палаты судье- взяточнику – два года исправительных арестантских отделений – был обжалован в Сенате, который это решение палаты отменил и оставил преступника на свободе. Впрочем, именно в этом и состоит главное различие меж прошлым и настоящим.
В наше время судью-взяточника без суда и следствия еще торжественно и с почетом отправили бы на заслуженный отдых с сохранением высокой пенсии и всех причитающихся ему по закону льгот.
Далее никак нельзя обойти актуальную ныне в преддверии приближающихся выборов тему подкупа избирателей. Однако если ныне притчей во языцех много лет являются гречка и колбаса, то 100 лет назад голоса покупали путем тривиального спаивания избирательного контингента и раздачей «пятаков и гривенников». «Всё это указывает на то обстоятельство, что на выборные должности могут попасть лица не те, которые полезны для службы, а те, кто не поскупится на водку», – делает заключение о подобных нарушениях газета «Югъ», издававшаяся в Херсоне в начале ХХ века.
Впрочем, подобное действо происходило лишь в процессе избрания на низшие выборные должности в сёлах и местечках, да в старосты профессиональных гильдий или волостные старшины. Выборы в Думу или управу, хотя порой и проходившие с некоторыми нарушениями, носили несколько иной характер и в целом были лишены явных злоупотреблений. Возможно, здесь играл свою немаловажную роль имущественный ценз, согласно которому в выборах принимали участие лишь лица, «владеющие в городских пределах на праве собственности недвижимым имуществом, подлежащим сбору в пользу города…». Иными словами, к выборам допускались лишь определенные слои населения, имевшие недвижимость и поддерживавшие город уплатой налогов. Те же, кто мог и желал продать свой голос, в число избирателей просто-напросто не входили…
Исходя из материалов старых газет, в высших законодательных органах государственной власти так же, как и теперь, нередко происходили скандальные стычки меж конкурировавшими партиями. Правда, до рукоприкладства, отрывания рукавов и обливания оппонентов зелёнкой во время заседаний дело обычно не доходило. В начале прошлого века у депутатов в моде были дуэли. Информацию о решении споров подобным образом можно было отыскать и в местных газетах. Тем не менее инциденты до кровопролития не допускали сами дуэлянты, обычно стреляя в воздух. Да и сама дуэль служила скорее обоюдным «пиаром», так как нередко заканчивалась спиртными возлияниями и клятвами в вечной дружбе и любви.
Однако чаще всего, совершенно не стесняясь своего высокого положения государственных законодателей, в период особо жарких заседаний депутаты осыпали друг друга обоюдными оскорблениями. Впрочем, по сообщениям той же газеты «Югъ», оскорбления были вполне привычной формой разрешения споров и среди европейских парламентариев. Так, один досужий журналист подсчитал, что в венском парламенте в период только одного заседания было произнесено около 700 ругательств. Правда, это были ругательства самые примитивные и вполне цензурные: «негодяй, мошенник, бездельник, лгун, кретин, ракалия, мазурик…», в отличие от нашей нецензурной брани, уже давно ставшей частью современного разговорного лексикона во всех слоях общества.
Ну а народ, уже давно раскусивший своих избранников, сто лет назад даже загадку о них придумал: «Некий муж, зраком хитер, гласом медоречив, умом лукав, ногами быстр и поступками странен».
И всё же, как бы там ни было, меж лицами, стремящимися занять ныне и в прошлом подобные высокие посты власти, существует весомая разница. Некоторые нынешние кандидаты, совершенно не стесняясь и не страшась ответственности за явную ложь, смело пиарятся на страницах современных газет. В то время как сто лет назад решением Сената любое объявление, размещенное в газете, было приравнено к письменному обязательству со всеми вытекающими из этого последствиями. То есть каждый сделавший определенное заявление через прессу нёс ответственность за правдивость своих печатных слов и мог быть привлечен к суду.
В то же время в одном из номеров херсонского «Юга» была опубликована информация о том, что некий обольстивший девицу молодой человек в пылу страсти дал торжественное обещание жениться на ней, но обещания не исполнил. Девица, ища справедливости, дошла до Сената, который принял решение и разъяснил, что «для состава преступления необходимо, чтобы обещание было торжественным, то есть чтобы оно было не только не шуточным, но и обставлено известными внешними обрядами, являющимися как бы доказательством обещания, каковы, например, случай обручения, произнесение обещания в присутствии других лиц и т. п.».
Немало схожего, повторяющегося в разные временные отрезки нашей истории, можно найти и в других сферах государственной и общественной жизни. Старшее поколение ныне здравствующих херсонцев наверняка помнит «кукурузную» эпопею Никиты Хрущева. Однако, пожалуй, никто не догадывается, что планы интенсивного выращивания кукурузы в наших засушливых степях вынашивали еще задолго до создания советского государства. Вот что удалось отыскать в газете «Югъ» за 1902 год: «Периодические недороды последних лет заставили хозяев изыскивать меры к некоторому обеспечению урожая. Выяснился целый ряд растений, менее требовательных к условиям произрастания и дающих значительно большие урожаи. К числу этих растений следует отнести кукурузу, которая по праву может играть видную роль в полеводстве юга, в том числе и в Херсонской губернии, столь часто посещаемой засухами…».
Далее в статье раскрываются преимущества выращивания ее и высказывается уверенность, что в скором времени кукуруза займет одно из главенствующих мест в земледелии засушливого юга.
Словом, прав, тысячу раз прав библейский Экклезиаст, сказавший: «Что было, то и будет, и что творилось, то и творится. И нет ничего нового под солнцем…».