За ценами на рынке следила полиция

Written by adminkordi. Posted in Захаров Александр 2009-2010

  Кто не любит дом, в котором он живет? Правда, в современных условиях отсутствия в наших жилищах тепла, воды, а порой и электричества, в тяжелых условиях всеобщего безденежья и до чертиков надоевших водевильных выборов вопрос для многих остается открытым. Впрочем, разговор здесь пойдет несколько о другом. Любите ли вы свой город? С его настоящим и будущим, с его недостатками, надеждами, переживаниями, с его историей, наконец? Смею вас уверить, такого второго города, как наш, не существует. А посему, как говорят в соседней Одессе, «поговорим за жизнь», то есть обратимся к его истории. Вот я тут неслучайно вспомнил Одессу, младшую сестру славного Херсона. Как и положено младшим, очень скоро выросшие благодаря своему выгодному стратегическому положению города Одесса и вечный конкурент Херсона Николаев некогда входили в состав Херсон­ской губернии. И даже главная резиденция губернатора до поры находилась в Херсоне. Правда, потом губернатор перебрался в Одессу, а наш город стал понемногу хиреть. Хотя, впрочем, знаменитости никогда не игнорировали Херсон. К примеру, скажем, и царственные особы бывали здесь, и крамольные ссыльные революционеры. А Пушкин, Куприн, Белинский, композитор Мусоргский и другие гении ушедших веков? Да и с новинками цивилизации Херсон знакомился не намного позже других городов. По-видимому, самыми первыми в бесконечной веренице новинок в Херсоне были все-таки велосипед, швейная машинка и телефон

В 1894 году Городское управление Херсона возбудило хода­тайство об устройстве телефонной линии. Ржавая бюрократическая машина правительства более чем через год милостиво дала положительный ответ и уже в следующем с момента постройки и оборудования центральной станции, 1896 году, начала функцио­нировать Херсонская телефонная сеть. Еще через год – в 1897 го­ду – протяженность телефонных линий Херсона составила 33 версты.

К концу 1899 года в городе насчитывалось около 150 абонентов, а к началу 1901-го – уже 162. И, конечно же, первые абоненты городской телефонной станции были людьми весьма не бедными, так как абонентную плату устанавливали приличную – от 75 рублей в год. (По ценам 1900 го­да молодой картофель стоил 40–45 копеек за пуд).

Затем почти одновременно наши сограждане познакомились с эдисоновским фонографом, воздушным шаром и парашютом. Но если музыкальная машина вследствие своей высокой цены (от 7 рублей) была доступна лишь «достаточным» жителям города, то первые полёты на воздушном шаре собрали население всего Херсона. Полёты эти проходили в конце октября 1899 года, то есть ровно 110 лет тому назад.

«Демонстрировал новый летательный аппарат всемирно известный воздухоплаватель Юзеф Древницкий. Два подъема шара в воздух с цент­ральной аллеи Александровского парка, а затем последовавшие вслед за этим прыжки с головокружительной высоты самого Древницкого с парашютом поразили воображение херсонцев, не искушенных такими зрелищами. Два дня полётов и спуск на парашюте собрали вокруг демонст­ратора огромные толпы народа. На исполинский, диаметром в 21 метр шар, наполненный горячим воздухом от сгоревшей соломы, смотрели с откровенной опаской. Во время подъема махины в воздух испуганная крестящаяся толпа отхлынула на безопасное расстояние, сбивая с ног менее расторопных. Со многими дамами из высшего общества сделалось “дурно”».

Потом, уже по прошествии нескольких лет, в Херсоне встречали первый автомобиль: «…летом 1901 года произошло незабываемое событие, которое никак не могло остаться незамеченным. Некий далеко не бедный николаевец приобрел автомобильную новинку за три тысячи рублей (деньги по тем временам очень даже приличные. – Прим. авт.). И с целью “ознакомления на практике со свойствами автомобиля” вместе с друзьями отправился в Херсон. Пыльная и ухабистая грунтовая дорога была настоящим испытанием для техники и пассажиров. На первых автомобилях не было предусмотрено устройство глушителя, и поэтому треск и чихание мотора разносились на приличное расстояние, загодя оповещая жителей окрестных сёл о приближении некого странного, доселе невиданного, ревущего и дымящего “монстра”. Потом, подобно огнедышащему мифическому дракону распугивая всё живое, по улице проносилось и само “чудо техники”, оставляя после себя смрад выхлопных газов. Расстояние от Николаева до Херсона автомобиль преодолел почти без остановок за три часа, демонстрируя скептикам преимущество нового вида транспорта. Так начиналась в Херсоне автомобильная эра. Каждый приезд невиданного доселе транспортного средства был для горожан настоящей сенсацией. Вездесущие мальчишки с радостными криками бежали вслед чадящему и фыркающему “танабилю”. Даже почтенные городские мужи, не говоря уже о степенных, но крайне любопытных дамах, высыпали на улицы, заслышав звук мотора и дребезжание металлических частей на камнях плохо замощенных херсонских улиц».

Вот теперь – самое время рассказать о херсонских дорогах, одной из двух главных бед века ушедшего и нашей современности.

С 1865 года уездная земская управа поднимала вопрос об «улучшении единственного пути, связывающего Херсон и Николаев», но решение проблемы оставалось только на бумаге: «Конная почта, вышедшая из Одессы во вторник вечером, прибыла в Николаев только в четверг ночью.

С еще большим опозданием приходит почта в Херсон», – сетовала городская газета «ЮГъ» слякотной зимой 1900 года. «Ёлочные украшения, выписанные из Одессы к рождественским праздникам, прибыли в Херсон через месяц после Рождества. Масличные продукты застряли в Копанях из-за непролазной грязи и вот уже девять дней не могут двигаться по направлению к Херсону. В настоящее время за перевоз клади из Николаева в Херсон берут не менее 50 копеек с пуда, за карету на 4 человека 15–25 рублей. При этом кладь идет неделями, а карета – сутками. Нередко, впрочем, седокам приходится часть дороги промаршировать по глубокой грязи пешком». Не лучше обстояли дела с перевозкой почты и морозной, снежной зимой. Часто заблудившихся в метель ямщиков находили лишь весной на бескрайних равнинах херсонской степи. Сильные январ­ские морозы 1907 года унесли жизни 8 почтовых ямщиков.

Несмотря на то, что большинст­во городских улиц были не мощеными и даже опасными для автомобильной езды, 6 ноября 1909 года было подписано соглашение между Городским управлением и херсонским провизором Фортусом-Фаерманом, о перевозке пассажиров в Херсо­не. Для начала предполагалась осуществлять перевозку по двум маршрутам. Первый маршрут начинался от пристани Р.О.П.и Т. до Кошевого съезда (ныне – Кошевой спуск), затем по Воронцовской (ныне улица Коммунаров), Ганнибалов­ской (ныне улица 9 Января) до Потемкинской (ныне улица Карла Маркса), откуда через Рыбную площадь (ныне Центральный рынок), по Почтовой (ныне проспект Ушакова) до вокзала и обратно по той же линии. Второй маршрут начинался от бань Вайнштейна, проходил по Католической (ныне улица Парижской Коммуны). Далее – по Суворовской, Почтовой, мимо государственного банка (ныне улица Перекопская), до Водопроводной будки на Военном и обратно.

Подписанным договором было закреплено время работы городского пассажирского транспорта с 7 часов утра, до 8 часов вечера. Скорость на маршрутах устанавливалась не более 12 верст. Была оговорена и утверждена губернатором проезд­ная такса. Проезд в первом классе автомобиля-омнибуса стоил 15 копеек, второго – 10, дети и учащиеся платили 5 копеек.

Чтобы понять дорого это было или нет, наверное, нужно сделать небольшое отступление. Итак, Российская Империя, год 1909-й. Период достаточно стабильный, хотя после неудачной русско-японской войны и аграрных беспорядков 1905 года, которые значительно осла­били крупные сельскохозяйственные поместья, наблюдался повсе­местный рост цен. До этих событий примерно за 25 лет цены на продукты питания и промышленно-кустарные товары повысились в среднем всего на 1,5–2 копейки. Впрочем, такса на основные виды продовольствия, реализуемые на рынках, в лавках и крупных магазинах, до 1917 года, ежемесячно утверждалась подписью губернатора. И плохо приходилось тому продавцу, который в погоне за прибылью осмеливался превысить утвержденные тарифы. За этим зорко следила местная полиция. В 1909 году цены в Херсоне на продукты первой необходимости снизились в среднем на 1 копейку и в течение всего года были следующими. Говядина свежая: I сорт –13 копеек фунт (примерно 400 граммов), II сорт – 11 копеек фунт, филейная вырезка – 14 копеек. Стои­мость фунта хлеба также длительное время оставалась неизменной: I сорт – 5 копеек. Цены на овощи и фрукты были подвержены сезонным колебаниям. В октябре можно было купить картофель по цене от 40–45 копеек за пуд (16 килограммов), капусту в кочанах – за 4–8 рублей 100 штук, морковь 10–40 копеек за 10 пучков. Согласно опубликованным Городской управой тарифам, в 1909 году годовая зарплата муниципальных служащих составляла от 300 до 3000 рублей. Самую высокую получал городской архитектор, самую низкую – сестра милосердия. Зарплата квали­фицированного рабочего, была совсем не маленькой – до 1800 рублей. Даже арестанты исправительного отделения, используемые в основном на черных работах, получали не меньше 40 копеек в день, позволявшие им помогать своим оставшимся на воле семьям.

В 1910 году херсонцы позна­комились с авиацией. До этого были лишь крайне редко проплывающие в вышине воздушные шары и еще реже стрекочущие над городом аэропланы. Полёты оперативно отражала местная пресса: «Вчера в 3 часа 15 минут пополудни, над Военным форштадтом показался аэроплан направляющийся на юго-восток на высоте 200–250 метров над землей, что дало возможность его довольно ясно рассмотреть…»

Это потом, ближе к началу войны, когда самолетов в небе над Херсоном станет чуточку больше, появятся удивительные циркуляры губернского управления:«…Лица, задержавшие или оказавшие содействие к задержанию аэропланов, будут поощряться денежными и другими наградами, а отнесшиеся к борьбе с полетами аэропланов безучастно, как лица индефферентно и даже враждебно относящиеся к интересам армии, будут подвергнуты высылке в отдаленные губернии…» Всё это в будущем, а пока…

В октябре 1910 года поверенный в делах авиатора Костина обратился в Херсонскую городскую управу с просьбой предоставить место для планируемых полетов. Место было отведено на площади между Сухарнинской церковью и еврейским кладбищем (улица Розы Люксембург, район рынка). Городские газеты печатали информацию о непривычном для херсонцев зрелище: «Сегодня в 2 часа дня на площади у Сухарницкой церкви состоится полет авиатора-пилота парижского аэроклуба г. Костина. В программу входят полёты на высоту с виражами VOL PLANE, полет с пассажиром из публики. Цены на билеты с благотворительным сбором 3 рубля10 копеек– 2 рубля 10 копеек стулья у места подъема. 1 рубль – стоять у ангара. Входные 35 копеек, ученические – 25 копеек (на особых местах)». Полёт считался состоявшимся, если авиатор опишет круг на высоте 10 метров.

Вследствие неблагоприятной ветреной погоды полёты Костина с пассажиром на борту окончились аварией. Благо участники полета остались живы и пострадал лишь разбитый вдребезги аэроплан.

Херсонские обыватели не оставались в стороне от технического прогресса, захлестнувшего весь мир. Они не только абстрактно фантазировали на темы будущей светлой жизни, но и вносили свою посильную лепту. Причем чаще всего по неведению не регистрировали свои изобретения. Тем не менее известен факт изобретения и постройки оригинального летательного аппарата херсонцем, студентом Санкт-Петербургского политехниче­ского института А. А .Фальц-Фейном. В глухом селе Херсонской губернии крестьянин Плотников изобрел незаменимые в слякотную пору года «жестя­ные мокроступы», которые успешно демонстрировал в самой Москве.

Проживающий в селе Богоявлен­ском сельский изобретатель Мельни­ченко изобрел целый ряд сельскохозяйственных машин. Им были придуманы и с успехом использовались автоматическая мотыга, жатвенная машина, фрезерный плуг, катковый экспиратор для разрыхления почвы и уничтожения сорняков, молотилка для подсолнухов и маслоотделитель.

Не чужды были херсонцам и капри­зы моды, правда только тем, кто мог финансово позволить себе эту прихоть. Самой, пожалуй, трагикомической ситуацией в мире была история женских юбко-брюк. Во многих странах мира против брючных модниц разразились настоящие войны. Да что там далеко ходить – в соседнем Николае­ве произошли дикие беспорядки. А одесскую модницу, рискнувшую появиться на Дерибасовской улице в «неприличном» одеянии, от огром­нейшей толпы отбивали конные городовые.

Пожалуй, только один южный «старожил» – Херсон – вел себя более лояльно в борьбе с юбко-брюками. Конечно, инциденты были и здесь, но они не носили такой крупномасштабный характер, как в других городах: «Часов в 8 с половиной вечера по Соборной улице (ныне улица Ленина. – Прим. авт.), возле Городского общественного собрания (ныне ДК судостроителей. – Прим. авт.), появились две барышни в модном одеянии. Отважных барышень в jupe-culotte, как и следовало ожидать, тут же окружили многие любопытные. По адресу модниц посыпались остроты, но они продолжали свой путь. Однако толпа с каждой минутой увеличивалась. Мальчишки стали свистеть и улюлюкать. Толпа хохотала. Барышни бросились во двор, но снова появились. Кто-то схватил их за полы и стал кричать “Но!” Барышни начали взвизгивать. На углу Соборной (ныне улица Ленина. – Прим. авт.) и Успен­ского переулка (ныне переулок Спартаковский. – Прим. авт.) толпа буквально осадила барышень и несчастным пришлось каждый шаг брать с боем. Наконец появился привлеченный шумом городовой. Толпа стала расходиться, а барышни в шароварах скрылись в одном из домов».

P. S. Когда это «попурри» готовилось к печати, автор цитируемых исторических материалов получил бандероль из Канады. В ней находилась изданная на сербском языке книга – перевод работ профессора Петражицкого. Один из родственников ученого – Александр Петражицкий – перед Второй мировой войной работал в Херсоне журналистом «Надднипрянской правды», был расстрелян в 1937 году. Наша газета в одном из исторических очерков рассказала его историю. В библиографии, то есть списке литературы, использованной при подготовке к изданию книги о Петражицком, под № 21 стоит ссылка на публикацию в «Гривне». Знай наших!