Херсонская область, Присивашье: убежище для «азиатов»
Есть темы, писать на которые непросто. Одна из них — Аскания-Нова. Ведь столько о заповеднике написано! И всё же автор этих строк решил, что называется, рискнуть. И рассказать не только (да и, пожалуй, не столько) об Аскании-Нова, сколько о некоторых её обитателях — знаменитых и не столь известных
Рождённая свободной: лошадь Пржевальского
Это произошло в 1879 году, во время одной из экспедиций, организованных Российской Академией наук в Центральную Азию. Ту экспедицию (как и 2 предыдущие) возглавил энергичный и смелый офицер, имя которого уже знала вся Россия, — Николай Пржевальский. В тот день участники экспедиции достигли северо-западной территории современного Китая, недалеко от Монголии. Участники экспедиции остановились, чтобы собрать коллекции и гербарии. Тогда-то и произошло знаменательное событие: Николаю Пржевальскому удалось увидеть диких лошадей. Так было сделано одно из самых знаменательных зоологиче-ских открытий XIX века. И в честь первооткрывателя новый вид был назван лошадью Пржевальского.
Вообще, это открытие произо-шло, что называется, «вовремя». Потому как дикие лошади, вообще-то, не самые счастливые обитатели Земли. В тот же год, в декабре, были убиты последние европейские дикие лошади, которые обитали в природе, — тарпаны. И произошло это на территории нынешнего Нижнесерогозского района нынешней Херсонской области, вблизи села Айгаманы (сейчас — Фрунзе). Когда-то лошадь Пржевальского была распространена очень широко: в Центральной и Средней Азии и в Казахстане. Но к 1879 году область обитания этого вида значительно сократилась, и лошадь Пржевальского обитала только в одном географическом ра-йоне — в Северо-Западном Китае и Юго-Западной Монголии: в том месте, которое издавна называли Джунгарией. Местность эта экзотическая: степь-полупустыня (а иногда и пустыня!) — холмистая, с солончаками, оврагами и горько-солёными озерцами.
Но не спешите жалеть «несчастное» животное: этим выносливым и сильным лошадям в Джунгарии жилось неплохо. Во-первых, здесь есть родники в предгорьях невысоких гор. И здесь же можно найти участки с растительностью даже в самое сухое время. Во-вторых, в определённые периоды года (когда идут дожди) полупустыню покрывает ковёр из трав. В общем, описание Джунгарии чем-то напоминает Алешков-ские пески до облесения. Правда, ландшафты там не песчаные, а каменистые, горы, которых у нас нет, да и просторы — не чета нашим. Азия!
Идея отловить диких лошадей возникла вскоре после того, как о существовании этого вида узнали в цивилизованном мире. А за практическое осуществление этой задачи впервые взялся Фридрих Фальц-Фейн: по его просьбе исследователь центральной Азии Клеменц организовал экспедицию по поиску и отлову этих животных. Это удалось сделать в 1898 году: тогда в Джунгар-ской Гоби (на территории современной Монголии) поймали четырёх жеребят. Правда, они вскоре погибли — этих малышей по недосмотру напоили не кобыльим, а овечьим молоком.
Но уже вскоре была организована новая экспедиция, и в конце весны 1899 года 8 жеребят были доставлены в Асканию-Нова. С этого времени и начинается «асканийский» период жизни этого вида. Кстати: это были первые лошади Пржевальского, которых удалось привезти в Европу. Но недаром говорят, что лиха беда начало: узнав об успехе Фридриха Фальц-Фейна, известный торговец животными Карл Гагенбек тоже решил приобрести этих экзотических животных. И в 1901-1902 годах приобрёл 39 жеребят и продал их в разные зоопарки мира. Кроме Гагенбека, лошадью Пржевальского заинтересовались другие владельцы зоопарков и торговцы.
Это, пожалуй, одна из основных заслуг Фридриха Фальц-Фейна как натуралиста. Своим примером он «спровоцировал» интерес к этому виду. В данном случае такой интерес был спасительным: ведь именно тогда, в конце XIX — начале XX веков были сформированы группы лошадей, содержащихся в неволе, и начато их разведение.
Правда, успехов в этом деле удалось добиться не сразу. Из тех лошадей, которых завезли в зоопарки мира на рубеже столетий, потомство оставили не все. Одни погибли от болезней, другие по каким-то причинам не размножались. А асканийская группа в годы Второй мировой войны вообще прекратила своё существование.
Поэтому во второй половине 1940-х годов в заповеднике всё пришлось начинать сначала: завозить животных из других зоопарков. А в 1957 году из Монголии привезли жительницу степей, о которой теперь знает любой зоолог или зоотехник, занимавшийся лошадью Пржевальского. Это была знаменитая Орлица 3, от которой удалось получить целую «династию». И это имело особую ценность: ведь Орлица 3 была последней лошадью Пржевальского, которую удалось отловить в природе. Можем гордиться: ведь не столь уж давно в херсонских степях жило существо, которое появилось на свет в бескрайних просторах Центральной Азии! А в последнее время в Аскании-Нова содержатся около 100 лошадей Пржевальского: в разные годы численность немного изменяется. Это более чем 7% мировой популяции. Немало!
Дикие лошади: живы или нет, слухи или реальность?
Уже в середине ХХ века стало ясно, что сбываются худшие опасения: вольных диких лошадей почти не осталось. Собственно говоря, сам Пржевальский застал их тогда, когда у них уже давно начались, как это говорят, «проблемы». А приблизительно с 1940-х годов наблюдается неуклонное снижение численности. Хотя уже с 1926 года этот вид в Монголии находился под охраной. Да только охрана эта была не очень-то действенной: на диких лошадей продолжали охотиться. Кроме того, появились табуны домашних лошадей и скота. В результате у лошадей диких «отобрали» почти все водопои. А в тех местах это почти смертный приговор — всё равно, что выстрел из винтовки. Так или иначе, но после 1968 года в Монголии достоверных встреч с лошадью Пржевальского не было. По крайней мере, так пишут в специальной литературе — в авторитетных справочниках. Но в начале 1980-х от одного из преподавателей херсонского пединститута автору этих строк довелось услышать примерно следующее: на самом деле, лошадь Пржевальского в природе ещё обитает. Но… существует негласная договорённость зоологов разных стран не разглашать эти сведения. Чтобы не подвергать риску тех лошадей, которые ещё сохранились в природе. Не знаю, может быть, и было такое вот «джентльменское соглашение». Во всяком случае, уже в 1987 году в прессе появились сообщения о том, что в 1981 и 1982 годах в китайской части Джунгарии видели-таки лошадей Пржевальского! К сожалению, не было полной уверенности в том, что это были именно дикие лошади: ведь к тому времени в тех местах появились и лошади одичавшие. А сейчас можно сказать почти со стопроцентной уверенностью: диких лошадей этого вида уже не существует.
Олень императора
Как и лошадь Пржевальского, этот олень тоже содержится в зоопарке заповедника Аскания-Нова. А история открытия и изучения вида напоминает настоящий детектив. Первому европейцу, которому довелось его увидеть, пришлось преодолевать не просто трудности — он, по-видимому, здорово рисковал своей жизнью! Потому как в то время (во второй половине XIX века) к югу от Пекина находился императорский охотничий парк. Его площадь была огромной: парк был окружён стеной длиной в 70 километров! Простым смертным не то что заходить в него было нельзя — под страхом смерти запрещалось даже заглядывать за эту стену. Тем не менее кое-кто из местных жителей знал, что в парке содержатся какие-то диковинные олени. И шкуру этого оленя удалось-таки раздобыть и привезти в Европу в середине 1860-х. А в 1866 году удалось раздобыть ещё 2 шкуры и 2 черепа оленя. По ним сделали описание животного: для науки был открыт новый вид!
Отчаянным европейцем, посягнувшим на собственность Сына Неба (так в Китае называли императоров) был Арман Давид — французский миссионер, который работал в Китае. И человеком, и исследователем он был незаурядным: ведь для зоологической науки он сделал не меньше, чем иной институт (да не обидятся на меня коллеги-зоологи)! Потому как кроме оленя (которого, кстати, назвали его именем) Арман Давид открыл ещё несколько видов животных. В том числе и знаменитую большую панду — то ли медведя, то ли гигантского енота.
А в 1969 году нескольких оленей Давида удалось привезти в зоопарки Европы. Тем самым было положено начало разведению этого вида в Европе. Как и в случае с лошадью Пржевальского, это было спасением: ведь в дикой природе олень Давида более не существовал: в Среднем Китае, где животное обитало, этот вид вымер уже очень давно. А после 1920 года этих оленей не осталось и в императорском парке: его стена была разрушена при наводнении, олени разбежались, и их перебили. Так что сейчас зоопарки мира — последнее убежище этого красивого зверя. И Аскания-Нова — в их числе! Что же дальше?
Такой вопрос возникает всегда, когда речь идёт о животных, которых в природе больше не существует и которые сохранились только в зоопарках. Так вот, «дальше» преду-сматривается возвращение их в природу. Что касается лошади Пржевальского, то эта работа уже началась: в Монголии, в 100 километрах к юго-западу от Улан-Батора, создан национальный парк «Хустайн Нууру» площадью в 57 тысяч гектаров. Ещё в 1992 году там появились первые лошади Пржевальского — из Аскании-Нова, голландских и одного немецкого парков полувольного разведения. В первые годы животных содержали в загонах, сейчас пытаются перейти к относительно вольному содержанию. Но сделать это непросто: ведь со времён Пржевальского изменились и лошади, и сама Монголия!
Что касается оленя Давида, то уже в 1952 году несколько животных передали из Европы в Пекинский зоопарк. Тем не менее в природные условия оленей пока не выпускают — хотя такое намерение существует. Просто отыскать подходящие условия в густонаселённом Среднем Китае труднее, чем в Монголии.
Особенностью всех этих программ является то, что жизнеспособные группы (по-научному — популяции) в природе можно будет создать только при участии возможно большего количества зоопарков из разных стран. Причина очевидна: если в природу выпустить животных из одного зоопарка (или даже нескольких), то уже через 1-2 поколения все особи будут близкими родственниками. И тогда начнётся вырождение из-за близкородственного скрещивания. А значит если даже возвращение в природу лошади Пржевальского и оленя Давида будет происходить успешно (как говорится, дай-то Бог!), то тем не менее, ещё многие годы возникшие популяции надо будет «освежать» животными из самых разных зоопарков Земли. В том числе, вероятно, и из степей Таврии.
Вместо послесловия
Думаю, в свете всего вышесказанного нет особой нужды объяснять, какое значение имеют заповедники и зоопарки для сохранения генофонда нашей планеты. И сколько труда было потрачено на то, чтобы сохранить всего лишь один вид — лошадь Пржевальского. И в этой связи я не могу удержаться от того, чтобы не процитировать выдержки из одного выступления.
«…Там показано, как пышущий здоровьем человек, вероятно, учёный, — если заповедник, там все учёные (что, и медведи тоже? — Прим. авт.), лежит на камне и наблюдает в бинокль, как белка грызёт орехи. Потом он перемещает бинокль и смотрит, как идёт медведь. Что это за заповедник?! Это заповедник для тех, кто там живёт. Они и пасутся там, пасутся лучше, чем медведи и белки. Ведь если бы этих людей не было, белка всё равно бы грызла орехи. Ей-то безразлично, есть там учёный или нет!» — из выступления Никиты Сергеевича Хрущёва на январском 1961 года Пленуме ЦК КПСС (перед этим Никита Сергеевич просмотрел фильм «Золотое озеро» об Алтайском заповеднике. — Прим. авт.).
Комментарии, как говорится, излишни. Хотелось бы только надеяться, что подобное невежественно-хамское отношение к охране природы и тем, кто посвятил ей жизнь, навсегда ушли в прошлое. Ан нет! Ведь уже на рубеже тысячелетий один высокопоставленный чиновник «отмочил» такое… «Да вы что, всю Херсонскую область хотите заповедной сделать?!» (Речь шла о создании нескольких новых небольших заповедных объектов — заказников. — Прим. авт.).
Сей деятель, видимо, и не подозревает, что и в Европе, и в Африке высокий процент заповедных территорий — это и престиж, и возможность развития туристиче-ской отрасли. Только не в Украине: у нас ведь до сих пор от слова «заповедник» разного рода «партайгеноссе» бледнеют и зеленеют!
А уже в III тысячелетии над многими сохранившимися уголками природы Украины нависла новая опасность — приватизация. Не стала исключением и Херсонская область. Но об этом мы расскажем уже в другой статье.