От зноя города – на дачу!
Чего больше всего хочется знойным летом? Правильно, окунуться в освежающие воды Днепра и хоть чуть-чуть расслабиться в тени деревьев на песочке чистого и уютного пляжа. Такого, какого у нас в Херсоне, похоже, и нет…
Речные купальни не для всех
В начале ХХ века в Херсоне напрочь отсутствовали общественные пляжи. Причём явление это было связано всего лишь с морально- этическими нормами, царившими в обществе в те времена. Ну не принято было посторонним мужчинам и женщинам красоваться друг перед другом в неглиже. Для желавших принять водные процедуры или просто окунуться в приятную речную водичку существовали специальные купальни, закрытые по крайней мере с трёх сторон – деревянные сооружения, устроенные на реке.
Однако случалось, что именно они, вернее, их отсутствие, до предела накаляло атмосферу в знойном Херсоне и вызывало в обывателях непреодолимое желание идти громить городское управление, виновное во всех бедах. «Жара в городе стоит страшная, а купаться негде. Город в прошлом году обещал построить собственные купальни, а обещанного не выполнил. Купальни же на Кошевой упорно не разрешают открывать. Вчера в купальни пришёл старший городовой 2-й полицейской части и приказал, чтобы сторожа не разрешали народу купаться ни в бассейнах, ни с наружной стороны купальни… Не только сторожа, тут и городовые не помогут, и столкновение их с публикой будет неизбежным…», – сообщала своим читателям местная газета «Югъ» в 1901 году. К счастью, тогда до крайностей дело не довели и вовремя решили вопрос в пользу городских обывателей.
В прежние самодержавные времена, когда существовало чёткое деление на социальные классы, речные купальни, считавшиеся общественными, в большей степени были предназначены для среднего класса городского населения. Малоимущим слоям горожан заплатить пятачок за право поплескаться в «цивилизованных» условиях было сродни непростительному мотовству, а высшему городскому начальству по рангу не пристало барахтаться в неглиже перед подчинёнными. Обеспеченные горожане и начальство предпочитали отдых на водах далеко за пределами родной губернии, а ещё лучше – за границами империи, в крайнем случае – в собственном имении.
Дача как индикатор благосостояния
Была ещё одна категория сограждан, имевших достаток, позволявший проводить лето на съёмных дачах где-либо за городом, в сельской местности.
Дача ХIХ – начала ХХ веков была съёмным домом где-нибудь в сельской местности, вдали от пыльной городской цивилизации. Под Херсоном это были многочисленные хутора, расположенные вдоль Верёвчиной балки (тогда Верёвчина была ещё настоящей рекой) по пути следования в Арнаутку (сегодня – посёлок Камышаны). На левом берегу тогда ещё чистой и не загаженной отбросами речушки, там, где сейчас располагается микрорайон Шуменский, некогда находились зелёные хутора Вольфарма, Никольского, Банова, Бодрова и других. На правом берегу –
хутора-сады Крысобина, Цезарева, Илькевича, Гусакова… Названия прежних хуторов сохранились в «именах» современных населённых пунктов Чернобаевка, Степановка (Чернобаевы, Степановы хутора). В сущности, такой отдых был вполне доступен для большой категории людей, посему средний класс и предпочитал «дачи». Мало того, выезд на дачу со временем превратился в некий индикатор благосостояния. Если семья не бывает летом на даче, значит, не имеет должного достатка. Поэтому для кого-то дачный отдых становился «обязательной летней программой».
Основным контингентом гостеприимных сельских жителей были лица так называемых свободных профессий: медики, инженеры, юристы, творческие личности и почтенные матроны с детьми. Для представителей прочих профессий и мелко-средних чиновников отпуск был просто недосягаемой мечтой. В отдельных, крайних случаях его можно было нижайше «испросить», правда, злопамятное начальство потом это могло припомнить…
Особенности дореволюционной дачи
С наступлением погожих, тёплых деньков, заранее договорившись с владельцами хуторов, шумными семействами свободные «дачники» отправлялись в пригород за солнцем, воздухом и здоровьем. Безо всякого сомнения, тот отдых был больше похож на первые ростки того, что сейчас называют сельским (или зелёным) туризмом и успешно внедряют на просторах современной Херсонщины, нежели на привычный нам дачный ныне. Конечно, сто лет назад дачники совсем не были похожи на наших замученных трудами на участке современников, озабоченных посадкой и поливом рассады, борьбой с сорняками и вредителями урожая. Да и сами дачи имели совсем иное предназначение. На дачах ОТДЫХАЛИ! Проводили тихие семейные вечера у самовара под звуки гитары или мандолины, вели долгие беседы, пели, музицировали в тёплом и тесном общении друг с другом.
В сущности, отдых на съёмной даче не был слишком дорогим удовольствием.
«На даче Маричелли при Верёвчиной балке сдаются квартиры с верандой, с 8-ю, 4-мя и 2-мя большими и светлыми комнатами со всеми удобствами. Кухня, особняк, погреб, сараи, ванная, электрические звонки. Ежедневное сообщение с городом (для прислуги). Там же можно иметь свежие молочные продукты, зелень, фрукты и овощи», – такие объявления в начале прошлого века можно было прочитать в газете «Югъ». За аренду небольшой 2-комнатной дачки в 4-х верстах от Херсона просили всего 25–30 рублей в месяц. 100 рублей – на весь сезон с мая по сентябрь.
Конечно, городские дачники предпочитали снимать жильё в наиболее живописных спокойных местах у реки или леса, причём иногда даже с индивидуальной купальней у берега. Таким чудным условиям соответствовали сёла на левобережье Днепра. В старых херсонских газетах можно отыскать информацию о том, что окрестности Олешек (Алешек, как иногда писали) с рекой, лесом и чистым, прозрачным воздухом считались целительными для больных чахоткой, куда в сезон стекались люди, одержимые сим недугом. Правда, местные смотрители леса и объездчики не могли согласиться с подобным утверждением и воевали с дачниками, «позволяющими себе развешивать свои гамаки на деревьях в лесу».
А ещё, пожалуй, не счесть всех эпизодов в дореволюционной литературе, в коих авторы с иронией и юмором рассказывали о жизни дачников того времени. Скажем, по словам Антона Чехова, навьюченные различным, весьма нужным на даче грузом, «дачные мужи» напоминали ему «бессловесных животных, на которых можно ездить сколько угодно, не боясь даже вмешательства общества покровительства животным».
Ну а как же иначе, если на наёмную дачу приходилось тащить с собой массу необходимых вещей и целый гардероб нужной одежды! Хорошо ещё, если дача находилась в окрестностях города и можно бы-ло воспользоваться извозчиком. А если до съёмной дачи приходилось добираться на чрезвычайно перегруженном такими же жаждущими отдыха семействами пароходе, а там ещё час-полтора в тряском наёмном фургоне? Ведь тем, кто испытывал некоторое стеснение в средствах, приходилось забираться куда-нибудь в сельскую глубинку, где цены были более приемлемы, зато и условия отдыха похуже…