Нижнеднепровские пески: что делать?!
«Что теперь будет?» Примерно такие вопросы доводится слышать уже не раз — после лесного пожара, который произошел в августе этого года. А вообще люди спрашивали об очень многом — вероятно, в Херсонской области почти не было тех, кто остался равнодушным к этой беде.
Если быть откровенным, то мне не очень-то хотелось писать на эту тему: потому как одно время она стала слишком уж «модной». Но время идет, и жители Херсонской области имеют право знать о том, что произошло с 21 по 24 августа. А также о том, каковы могут быть последствия, и что делать, чтобы они были более-менее приемлемы — для природы и людей.
Пожар в песках: местная «Хиросима» Итак, вопрос: почему это бед-ствие приняло такие грандиозные (и страшные!) масштабы? То есть — почему произошло то, что произошло: случился пожар, равного которому в независимой Украине еще не было? Кстати, насколько я знаю, и в «зависимой» также — не случалось на территории УССР такого! Так вот, насколько я понимаю, имело место сочетание нескольких факторов. И первым из них был крайне специфический характер лесов Нижнего Приднепровья: ведь леса здесь состоят почти только из одних сосен — сосны крымской и сосны обыкновенной. Деревья эти обладают повышенной склонностью к возгоранию — из-за присутствия смолистых веществ и низкого содержания влаги. А поскольку массивы сосны почти не «разбавлены» массивами лиственными, то огню есть где разгуляться. И в случае возгорания у него есть шансы распространиться на обширной территории. Но что бы это произошло, необходимо влияние еще нескольких факторов. Во-первых, что бы из-за высоких температур обезвоживание деревьев достигло тех величин, при которых будет не просто травка гореть (то есть произойдет так называемый низовой пожар), а на обширной территории начнется грозный «верховик» — пожар верховой.
Думаю, не стоит особо объяснять, что минувшее лето было именно таким — и из-за жары трава и деревья превратились в крайне огнеопасный горючий материал. А кроме того, для того, чтобы произошло то, что имело место в августе (который, увы, стал «черным» августом в истории лесного хозяйства Украины), необходим еще один фактор — ветер! Он раздует огонь и будет гнать его, испепеляя все живое. Что и случилось — в те дни ветер достигал (по разным оценкам) скорости в 15-30 метров в секунду.
И в этих условиях в действие нередко вступает еще один фактор, который уже вызывает сам огонь. Суть в том, что в очагах сильных пожаров нередко возникает своеобразное явление. В результате действия высокой температуры возникают мощные потоки воздуха, которые поддерживают и раздувают огонь. Получается примерно следующее: нагретый до высокой температуры воздух поднимается вверх, а на его место приходит воздух с периферии пожара. Возникает мощная тяга — локальные ветры, которые дуют по направлению к центру пожара. Как будто бы ничего страшного: потоки воздуха дуют внутрь очага и огонь не должен распространяться. Но это только на первый взгляд — на самом деле все происходит не совсем так. И центростремительные ветры накладываются на потоки продольные, вызванные неровностями рельефа, а все это сочетается с господствующим ветром… Возникают жуткие огненные вихри: в некоторых районах Дальнего Востока видели, как через просеки перелетали стволы небольших деревьев! В Нижнем Приднепровье было «скромнее» — у нас «всего-навсего» летали горящие шишки. Метров эдак на 300.
Все это выглядит как нечто невообразимо страшное: рев пламени, нестерпимый жар, огонь распространяется с огромной скоростью. Это явление получило звучное и запоминающееся название: огневой шторм. И судя по тому, что рассказывают участники тушения августовсого пожара, именно это и имело место в те дни. Ведь в иные моменты скорость распространения огня достигала 15-20 километров в час — это скорость бегущего по пересеченной местности человека! Вероятно, огневой шторм посещает леса Херсонщины уже не первый раз. А впервые это произошло еще в 1999 году — тогда в Голопристанском и Цюрупинском районах выгорело (по официальным данным) 1300 гектаров. Кстати, возникновение огневого шторма — это отнюдь не только особенность лесных пожаров. Такие шторма происходили во Вторую мировую войну — в Дрездене, после массированных бомбардировок английской и американской авиации с применением зажигательных бомб.. А в Хиросиме и Нагасаки — после взрывов бомб атомных. И очень много людей погибли именно потому, что произошли не просто пожары, а огневой шторм!
Кстати, ни в одном из интервью высокопоставленных чиновников, которое они давали в те дни, об огневом шторме ничего сказано не было: ни теми, кто говорил, что горящий лес тушат слишком долго, ни теми, кто отвечал, что такие пожары тушат неделями.
Последствия и потери Какой ущерб был нанесен природе? Точно ответить на этот вопрос непросто. А заявления вроде «ущерб был нанесен огромный» мало о чем говорят. В целом он слагается из нескольких компонентов. В числе которых:
1. Ущерб от потери лесных массивов (если не ошибаюсь, было объявлено о сгоревших 7500 гектарах).
2. Ущерб от того, что выгорели и степные участки (песчаная степь), а это еще тысячи гектаров.
3. Изменения в почве — на большей части той территории, где произошел пожар, верхний слой превратился в серо-черную корку. Раньше я такое видел только в фильмах об извержениях вулканов!
4. Гибель животных. Об этом надо сказать особо — чтобы и здесь не было неясностей. Что касается птиц, крупных и среднего размера млекопитающих (кабанов, косуль, волков и лис), то эти обитатели леса от огня ушли. Как говорится, и то хорошо. В числе погибших — мелкие животные с невысокой скоростью передвижения — мыши, пресмыкающиеся, некоторые земноводные (зеленые жабы и чесночницы) и насекомые. А еще белки, ласки и куницы… И, скорее всего, некоторых из них (ящериц и степных гадюк) погибло очень много. А ведь есть еще и отдаленные последствия. Почва во многих местах прокалилась так, что в ней погибли и семена, и насекомые, и бактериальная флора. И разложился гумусовый компонент — которого в бедных песчаных почвах Олешья и так немного. А значит восстановление травяного покрова на этих площадях будет происходить медленно. Кроме того, небогатые жизнью сосновые леса все-таки давали место для жизни и пищу немногочисленным обитателям. В том числе тем же белкам и некоторым видам птиц. Ну и куда им теперь податься, где выводить потомство?!
Какими могут быть последствия — не начнется ли вновь развеивание песков? А леший, его, извините, знает — начнется или не начнется! Ведь что происходило в XX веке? Тогда причиной развеивания песков было не только то, что лиственные рощи Нижнеднепровских песков почти полностью вырубили. Нет, была еще одна причина — овцы: они выедали и вытаптывали травяной покров до «черного сбоя» (есть такой термин у ботаников и агрономов). Ну а на Олешье этот сбой был желтым — и пески поползли на сёла. Сейчас, правда, этих огромных стад нет, и в последние годы на месте пожаров песчаная степь быстро восстанавливалась. Все это, конечно, так, но все же — ох, боязно! Кабы не случилось не так, как мы думаем — и не начались бы вновь песчаные бури и расползание песков. Тут ведь еще вот в чем дело: в настоящее время в районе пожара травяной покров полностью исчез — и это произошло на очень большой территории.
Как сажать и как сохранить? Итак, что же теперь делать: стоит ли сажать лес и как это правильно осуществить? Как предотвратить повторение таких бедствий?
Прежде чем ответить на этот вопрос, надо бы вспомнить о том, что лес на Олешковских песках все-таки рос — и естественный, и искусственный. А по оценкам самых авторитетных и международных организаций (в том числе и ЮНЕСКО) уменьшение площади лесов на Земле представляет собой одну из серьезных опасностей, которые угрожают человечеству. Исходя из этого ясно, что разумной альтернативы облесению выгоревшей в этом году территории нет! Вопрос в том, как это делать. Настораживает то, что посадочный материал, по-видимому, будет завезен и из других областей Украины, где условия совсем иные. Например, рабочие одного из леспромхозов Львовской области (те, кто участвуют в вырубке и расчистке места пожара) сообщили примерно следующее: «Нам поставили условие: на тех площадях, где рубим горелый лес, весной его насадить. Посадим, но посадочный материал привезем из наших мест — другого-то у нас нет!» Говоря откровенно, приходится сомневаться, что такое облесение будет успешным.. Потому что в Алешковских песках сосны (я уж не говорю о лиственных породах!) из прохладных и влажных предгорий и гор Западной Украины могут не дожить даже до осени. Вообще, необходимо признать, что облесение этого гигантского горельника — задача очень сложная: и условия здесь гораздо более неблагоприятные, чем те, которые были в 1950-х годах. Тогда ведь сосны, в основном, высаживали не на развеянных песках, а в песчаной степи, в крайнем случае — на полупустынных участках. В этих местах была травянистая растительность, органические (гумус) и минеральные вещества. А что имеем сейчас? А вот что: гигантский пожар изменил структуру и состав почвы — и часть питательных веществ явно разрушилась. Здесь надо бы вспомнить и о том, что в результате облесения песков в 1950-1980-х годах, значительная часть химических элементов, которые содержались в песчаных почвах (азот, калий, фосфор и другие) из почвы перешли в сосны. А теперь эти сосны рубят и вывозят. Оно и понятно: не оставлять же их гнить! И все бы ничего — если бы это не были почвы Алешковских песков, которые и так бедны питательными элементами. А после пожара стали еще беднее. В таких условиях даже нашим «родным» соснам из Великокопанского питомника придется, скажем так, несладко. И каков же выход? А выход прежде всего в том, чтобы отказаться от массовости (того самого «вала») и привычных догм. И от стремления засадить место пожара самым быстрым и дешевым способом. И основными принципами облесения песков, на мой взгляд, должны стать следующие положения:
1. Для закрепления песков высаживать местные, адаптированные к условиям Алешья деревья — сосны и акации.
2. Там, где это возможно (в понижениях), высаживать аборигенные лиственные растения Нижнеднепровских песков — дуб, березу днепровскую (которая выносит засыпание песком на 1/3 ствола!), может быть еще какие-то виды.
3. Высаживать кормовые растения: лох серебритый, глод, терен, шиповник — потому как птичкам и зверушкам чем-то кормиться надо! Вероятно, исследователями лесоводами подобные рекомендации разработаны — надо лишь их выполнять.
А что касается того, как обеспечить меры по тушению подобных пожаров… Здесь, вероятно, надо вспомнить, что пожарных водоемов в сосновых лесах катастрофически не хватает. Что делать? Рыть — иного выхода нет! А там, где есть линии ЛЭП, бурить скважины — в этом случае хотя бы не будет происходить испарения воды. Нужна техника на гусеничном ходу — без нее в песках не обойтись.
Надо признать, что за последние два десятилетия природа Херсонщины понесла огромные потери. Здесь и лесные пожары, и катастрофическое оскудение животного мира, и бедственное состояние Нижнеднепровских плавней. И чтобы эти потери не стали невосполнимыми — меры надо принимать срочные и радикальные. Вероятно, нужно разработать и принять чрезвычайный план по сохранению природы Херсонской области.
Поэтому в ближайшее время необходимо провести межведомственное совещание — с участием сотрудников природоохранных служб, депутатов областного совета, функционеров госадминистрации, научных работников. А также СМИ и общественных организаций. А результатом должна стать разработка такого плана. И только так, при взаимодействии самых разных организаций и специалистов и под общественным контролем он будет разработан не методом «тяп-ляп». И не под девизом «сдерём побольше денег с родной державы». А ежели кто из высоких государственных мужей (ученых или чиновных) вздумает от этой «головной боли», извините, «отмазаться» — всех надо будет назвать поименно. Что бы мы знали, кто чего стоит. И кому она действительно дорога — наша Херсонщина.