Юг Украины, Алешье: два случая в лесу
Много лет назад произошла трагедия. Но до сих пор она может служить уроком для многих людей
Эта история произошла в конце 1960-х годов в одном из сёл юга Украины. Может быть, даже в Херсонской области. По определенным причинам настоящие имена участников не названы.
В те времена наш степной и песчаный край, каким ещё недавно было Алешье (так иногда называют Нижнеднепровские пески), уже был не только степным и песчаным, но и лесным. Эти леса посадили люди: с помощью сосновых насаждений закрепляли Алешковские пески. Думаю, нелишним будет напомнить, что ещё не столь давно эти пески были проклятьем тех мест: ведь из-за ветров они постоянно «расползались» и засыпали окраины сёл. Нередко территория нынешних Херсонской и Николаевской областей превра-щалась в настоящую зону бедствия. Поэтому уже в XIX веке пески пытались остановить с помощью лесонасаждений. Но большая часть высаженных деревьев погибала. Только в некоторых местах прижились акации и сосны. Но добиться того, чтобы были созданы сколь-нибудь обширные лесные массивы, так и не удавалось: семена, высаженные в песчаные почвы, погибали.
И только в 1950-е удалось разработать специальную технологию, по которой в этих самых песчаных почвах (но в более «мягких» условиях) вначале выращивали саженцы сосны. А затем их высаживали в песчаные почвы. И в 1970-е годы на древней земле Алешья уже шумели леса из сосны и в меньшей мере акации. И появились звери: кабаны и олени, косули и волки. Кого завезли, а кто и сам пришёл из других областей Украины.
Появились и охотники. Нет, конечно, охотничьи инстинкты у мужского населения Алешья не исчезали никогда. Но до появления зверья в лесах эти инстинкты, скажем так, почти спали: только немногие охотились на зайцев. Да ещё на уток: ведь в этих песках были и есть небольшие пресные водоёмы со своим птичьим «населением».
Правда, охотники бывают разные. Для одних охота – это прежде всего способ общения с природой. И не столь уж важно, сколько и чего ты добыл, – главное другое. Здесь, конечно, и охотничья страсть (а как же без неё?!), и общение с природой. И что-то ещё, что словами не передать. А другие… В общем, таких называют убийцами – и недаром. Стреляют во всё живое без разбора и жалости. На мясо или просто так, чтобы почувствовать свою власть над кем-то и компенсировать собственную неполноценность. К таким вот «героям» нередко пристают вполне нормальные люди. Которые в этой ситуации становятся, извините, глупцами. А иначе их и не назовёшь: им, видите ли, тоже захотелось «развлечься», пострелять…
Та компания была именно такой вот «сборной»: из убийц и глупцов. Охотились они по ринципу «стреляй во всё, что шевелится». Но особой популярностью пользовалась браконьерская охота на кабана. Обо всём этом в селе знали многие, но вслух никто не говорил. Скорее всего, боялись – в той команде была пара человек, от которых запросто можно было получить пулю в спину. В наше время таких называют кратко и точно – «отморозки». Пожалуй, более ёмкого названия и не придумаешь. Потому как у того, кто за здорово живёшь способен поднять руку на человека, в голове действительно что-то «отморожено».
Об этих безобразиях узнал Александр – лесник местного лесничества. Мало того, всю эту команду он однажды застал, что называется, на горячем – встретил в лесу с ружьями. Конечно, никаких отстрелочных карточек или лицензий ни у кого из охотников не было и в помине. А в тот месяц никакой охоты вообще не велось – не сезон. Лесник был, что называется, не робкого десятка, церемониться с нарушителями не стал и сказал им примерно следующее: «Увижу в следующий раз – составлю протокол и передам дело в суд». Все браконьеры были вооружены, но в тот раз беды не случилось, на лесника никто руку не поднял – то ли настрой был не тот, то ли по какой иной причине.
Прошло несколько месяцев, и Александр вновь увидел в лесу тех самых браконьеров. Увидел и пошёл за ними – несмотря на то, что их было 10 человек! Двое повернули и пошли навстречу леснику, а остальные припустили что было сил: не шли, а бежали! Потому как догадывались, что сейчас произойдёт – слишком хорошо знали тех двоих, которые пошли навстречу служителю леса. Те как раз и были «отморозками», от которых можно ожидать чего угодно, и притом самого худшего. Особенно один из них. В общем, не пришло ещё время назвать его прозвища. Ни силой, ни смелостью он не отличался, но был жесток и коварен – особенно тогда, когда брал в руки ружьё. И сочетались в его характере трусость и агрессивность.
Дорогие читатели, поверьте опыту многих поколений людей (в том числе и автора) – сие есть опаснейшая порода человеческая. Потому как агрессивный, но более-менее смелый человек всё-таки живёт по каким-то своим правилам (или, даже, понятиям!), и он предсказуем. А от злобного труса можно ожидать чего угодно. Он будет улыбаться вам в глаза и, улыбаясь, всадит нож в спину или заряд картечи в сердце. Особо опасна эта порода людей, когда у них в руках оказывается оружие: «У меня ствол, я тебя плясать за-ставлю!»…Они подошли друг к другу на расстояние двадцати метров – и «отморозок» вскинул ружьё. Раздался выстрел, Александр упал…
Лесника начали искать только на третий день – его мать жила в соседнем селе и он частенько наведывался к ней: шёл через лес и через лес же возвращался. Лес был для него родным домом – увы, в лесу его жизнь и окончилась. Как оказалось позже, Александр принял нелёгкую смерть – выстрелом в голову он был всего лишь ранен. Умирал лесник долго. Подозрение сразу же пало на тех, кого и следовало подозревать. Но доказать ничего не удалось: не было ни свидетелей, ни вещественных доказательств. Да и отрабатывать версию той «команды» стали слишком поздно: ружья были вычищены и все участники уже несколько дней сидели по домам и вели себя как пай-мальчики. И в лесу никаких вещдоков и следов не осталось.
Прошло больше года. Односельчане стали понемногу забывать о трагедии – жизнь продолжается. И надо же было случиться такому, что один из той компании – из тех, кто не захотел участвовать в убийстве и ушёл вперёд, угодил в тюрьму. Сергей (назовём его так) был, в общем, хороший человек – нормальный работящий мужик. На таких и село, и земля держатся. Да вот только водка ума не прибавляет. Хорошенько выпив, ввязался он в драку. Без последствий не обошлось. То ли увечья кто-то кому-то нанёс, то ли просто власти не стали терпеть безобразия – времена тогда были построже, чем сейчас! В общем, делу дали законный ход, состоялся суд, и участников пьяной потасовки приговорили к разным срокам заключения.
Сергея приговорили к году лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима. Не очень-то весело, но ничего не поделаешь – могло быть и хуже. Сидел в следственном изоляторе, дожидался отправки в «места не столь отдалённые». Никто его не обижал (здоровый мужик – такого не очень-то и обидишь!), да и с охраной он не «заедался» – как говорится, себе дороже. В той камере было всего двое, но незадолго до отправки в колонию сменился «личный состав» – соседа увели, но появился другой. Оказался общительным, быстро познакомились и разговорились. Заговорщицки подмигнув, новенький сказал примерно следующее: «У меня тут с ребятами из охраны контакт налажен, если чего – и водки, и закуски принесут. Ну как, составишь компанию?» Да уж, кто тут отказываться станет от угощения? Особенно в такой ситуации, когда от одного вида этих стен выть хочется! В общем, спиртное и закуска появились быстро, выпили, и соседа «понесло». «У меня это, вообще-то, не первое дело, но ты смотри, молчи. Про другие никто не знает». И наговорил такого, о чём и говорить не следует. А тут и Сергея «прорвало». Разоткровенничался и выложил ему всё про ту историю в лесу. Посидели, поговорили, а через некоторое время у соседа живот «скрутило» не на шутку. Видать, переел той самой закуски, а на казённых харчах желудок отвык от сытной пищи. Постучал раз, постучал два – охрана его и вывела. Минут через 15 дверь камеры открылась, и в неё вошёл тот самый сосед-«заключённый». Гладко выбритый, подтянутый и одетый в новенькую форму. Представился: следователь отдела такого-то, майор милиции такой-то. Посмотрел на своего недавнего «товарища по несчастью» и спокойно так сказал: «Ну что, Сергей, пойдёмте, напишите, как те двое человека убили. Нехорошо, дети ведь у него остались!»Что уж тут сказать – от такой ситуации у любого был бы шок. И надо было быть полковником Исаевым или Рихардом Зорге, чтобы не «расколоться». А скорее всего, Сергею уже давно хотелось рассказать правду. Всё-таки с такой тяжестью на душе жить непросто. В общем, написал он всё. Да уж, в тот раз милиция сработала великолепно: такую операцию надо бы в учебниках описывать!
Двое негодяев получили-таки своё: тот, кто стрелял, – 10, его дружок – 8 лет колонии строгого режима. Вероятно, многие скажут по этому поводу: «Десять лет за ТАКОЕ? Мало!» Да, обычно именно такой бывает реакция любого нормального человека – реакция на сообщение о слишком малых (как ему кажется) сроках приговоров за убийство.
К сожалению, в этом случае всё было именно так – мало. Слишком мало им дали – по крайней мере, одному из них. Оба вполне благополучно отбыли сроки заключения, вышли на свободу и продолжали жить в том же селе. И лет эдак через 15 с лишним после описываемых событий один из «героев» (сообщник того, кто стрелял) отличился вновь. Этот второй купил себе ружьё. Разумеется, нелегально – с такой биографией никто бы ему разрешения не выдал! Стал шастать по лесам вновь. И вот однажды в лесу его встретила рейдовая группа из егерей и охотоведа: c незаконным оружием и на незаконной охоте. И вновь, как и много лет назад, «отморозок» вскинул ружьё и направил его в сторону старшего группы. «Не подходи!» – услышали проверяющие. Что тут, спрашивается, делать?!
Автор этих строк был лично знаком с теми, кто участвовал в том рейде. Скажу сразу: люди далеко не робкого десятка, можно даже сказать отчаянные. Десятки (если не сотни!) раз задерживали вооружённых браконьеров – в том числе и при численном превосходстве не в их пользу. И даже при вооружённом сопротивлении. Некоторые рейды являлись, по сути, боевыми операциями. А тут… Короче, злоумышленнику повезло – дали ему уйти.
«Ну и что с ним можно было сделать? Нет, в общем-то, не составило бы особого труда продырявить его насквозь и уложить на месте. А дальше? Следствие, суды. Да дело даже не в этом – в конце концов, у нас все свои были, если б договорились, никто бы друг друга не “сдал”. А этого мерзавца мы бы в том лесу и зарыли – век бы его не нашли! Но из-за какой-то (далее следует выражение не для печати) грех на душу брать?! Пускай поживёт. В конце концов, каждому своё будет», – примерно так рассуждали участники того памятного рейда. Предвижу вопрос: а зачем вообще было писать о событиях, которые произошли столько лет назад? Ведь с тех пор (даже по-сле второго из описываемых эпи-зодов), как говорится, много воды утекло. Сказать по правде, ответить на этот вопрос мне не совсем просто.
Вероятно, я решил написать об этом потому, что к сотрудникам лесной охраны и охотнадзора 1980-х годов у автора особое отношение. Может быть, и не вполне объективное: ведь опыт исследователя я приобретал вначале именно там – в тех самых сосновых лесах Алешья. Сотрудники лесхозов и охотничьих хозяйств были моими добрыми знакомыми и проводниками, у многих из них было чему поучиться и вчерашнему выпускнику, и опытному зоологу. Некоторые стали друзьями и остались ими на всю жизнь.
Так что эту статью я посвящаю 1980-м годам. А также дорогим и близким мне людям из того прекрасного и нелёгкого времени. И тем, кто работал и работает в природе и для природы: ботаникам и охотоведам, лесоводам и зоологам. И да минуют их пуля и нож, сокращение штатов и грязная кляуза. Очень бы хотелось, чтобы у них не исчезло желание работать. И чтобы наше «заботливое» государство не совсем отбило это желание у тех, кто работает не только для того, что бы что-нибудь «урвать», но и для чего-то ещё. И тогда не исчезнут у нас леса и плавни, а в них будут жить птицы и звери, не боясь, что «царь природы» может им навредить.