Прерванный полет, или Незаконченное расследование
Александр Суворов считал войну законченной, когда похоронен последний погибший на ней солдат, подразумевая под этим установленные его имя и место захоронения. Для нас же Великая Отечественная война будет долгой: тысячи солдат, наших соотечественников, и поныне считаются «без вести пропавшими». Попытка установить личности летчиков, погибших в небе Херсона, так и осталась попыткой, а лозунг тех времен «Никто не забыт, ничто не забыто» оказался очередной пропагандистской мишурой по вине бюрократа от закона…
«…Я счастлив, лечу налегке, последние силы жгу.
Но что это, что? Я в глубоком пике и выйти никак не могу!
Досадно, что сам я немного успел, но пусть повезет другому.
Выходит, и я напоследок спел: “Мир вашему дому!”»
Владимир Высоцкий
Весна 1985 года. На мемориальном городском кладбище (квадрат улиц Илюши Кулика – Тираспольская – Молодежная – проспект Ушакова), по центральной аллее которого изо дня в день, из года в год проходят тысячи херсонцев, в двух метрах от асфальта в зарослях бурьяна был обнаружен самодельный памятник. Маленькая, сваренная из уголка пирамидка со звездой и металлическими «крылышками», на которых была надпись: «Летчики. 3 человека. 1941 г.». Кто-то из сердобольных херсонцев в поминальные после Пасхи дни повесил маленький веночек из фольги и рассыпал на надгробном холмике конфеты и печенье.
Из беседы с дворником Анной Семеновной (фамилию не назвала) я узнал, что раньше на этом месте стояла деревянная пирамидка, а вот надпись женщина не помнит. Но часто замечала хромого мужчину, приходившего к этой могиле. Он рассказывал, что видел, как немцы расстреляли в небе спускавшихся на парашютах летчиков. Кто, когда и как их похоронил, женщина не знает.
В ходе поиска удалось установить, что металлический памятник изготовили и установили учащиеся СПТУ № 1 (сегодня – лицей) по инициативе их военрука генерал-майора в отставке В. М. Жирнова. Надпись, слово в слово, они перенесли с прежнего памятника. Чтобы узнать, какие авиасоединения сражались в небе Херсона летом 1941 года, я обратился в Суворовский райвоенкомат. Попросил сделать запрос в архив Министерства обороны СССР (город Подольск, РФ). Ответ офицеров был по-военному прост и краток: «Наше дело – призыв, распределение по частям, переподготовка и поиск погибших при наличии Ф. И. О., года рождения и места призыва. В данном случае помочь ничем не можем». Дальнейшим поиском я занялся сам, поставив перед собой задачу: определить вид авиации и тип самолета. Из консультации с фронтовиком, боевым летчиком (выпускник Херсонской военной авиационной школы) полковником Алексеем Иващенко определился тип авиации – фронтовая. Исходя из числа похороненных летчиков при одном самолете – фронтовой пикирующий бомбардировщик Пе-2, экипаж которого составлял три человека. Далее предстояло определить дату гибели летчиков. Херсон был оккупирован немцами 19 августа 1941 года. Командование фронтом сочло это явлением временным, не исключая возможность возврата города. Из донесений Военного Совета 9-й армии, пункт 3: «22 августа получено распоряжение штаба фронта овладеть городом Херсоном. Операция не удалась. Авиация противника господствовала в воздухе, что еще в большей степени замедлило темпы переправы войск и тылов. После форсирования Днепра немцами (10 сентября. – Прим. авт.) Херсон перестал быть объектом нашей авиации…» Отсюда даты гибели летчиков: между 19 августа и 10 сентября 1941 года.
А вот что написал херсонец К. Т. Шаповалов: «Анализируя архивные данные (персональные потери авиасоединений, приписанных к Черноморскому флоту. – Прим. авт.), пришел к выводу, что в данной могиле похоронены: пилот, младший лейтенант Г. П. Мороз, который погиб 31.08.41 года в небе над Херсоном, воздушный стрелок бомбардировочной эскадрильи В. В. Артамонов, родом из Тулы, 1916 года рождения. Фамилия штурмана мне не известна».
Но это были только предположения, сопоставления и умозаключения. Ведь были же у летчиков какие-то личные вещи, а самое главное – латунные цилиндры, внутри которых находились их данные. А это можно было определить только при эксгумации.
Лишь два городских чиновника отнеслись тогда с пониманием важности мероприятия: начальник областного бюро судебно-медицинской экспертизы Леонид Богуславский и начальник комбината коммунальных предприятий Херсона С. В. Мартынов. За это я и поныне им благодарен. Оставалось одно: разрешение на эксгумацию прокуратуры Суворовского района, так как кладбище находится на его территории.
«Живой» чиновник от надзора за соблюдением законности, листая перед моим носом страницы кодексов, отказал в выдаче разрешения на эксгумацию. Хотя на прощание он мне сказал: «Если будет просьба милиции, то никаких проблем».
Чиновники от милиции вежливо разъяснили мне, что подобные мероприятия они производят при наличии состава преступления, а историческое установление личностей в их обязанности не входит. Круг замкнулся. Расследование закончилось.
…Бедные ребята. Они не ушли в бессмертие, как поется в песнях и говорится в докладах и выступлениях. Они просто канули в безызвестность. По вине «живых», за которых они отдали свои жизни…
Р. S. В 1941 году над Херсоном был сбит еще один советский самолет, о чем в 1972 году в газете «Труд» была опубликована статья «Тайна Стеблеевского лимана» (район Гидропарка. – Прим. авт.). Житель Карантинного острова С. Т. Темный рассказал мне, что когда лиман покрывался льдом, то прямо под ногами были видны очертания самолета. В 1960 году была попытка поднять его на поверхность, зацепив трос за двигатель. При подъеме последний отломился от фюзеляжа. На моторе стояло клеймо «20СД». Больше попыток поднять самолет на сушу не было.