Цены на продукты ежемесячно утверждал губернатор
Задумывались ли вы, к примеру, уважаемые читатели, каким образом в розничную торговую сеть города попадают продукты питания – скажем, те же хлебо-булочные изделия или сдоба? Достаточно лишь присмотреться повнимательнее, чтобы самим убедиться в том, что их доставка зачастую лишена каких бы то ни было элементарных санитарных правил. Автор этих строк не единожды наблюдал картину доставки хлеба в маленькие продуктовые магазинчики, которых в нашем городе появилось уже достаточно много. Порой хлеб сюда привозят, что называется, «навалом» – на полу, на заднем сиденье или в багажнике легкового автомобиля. А пирожные и сдобу – в кузове покрытого пыльным брезентом старого пикапа. До подобных «мелочей», к которым мы так привыкли в нашей повседневности, никому нет ни малейшего дела! Обращают на них внимание только тогда, когда появляются серьезные проблемы и потребители переходят из категории покупателей в категорию пациентов городской «инфекционки»
В Херсоне начала прошлого века надзор за соблюдением санитарных норм при изготовлении, транспортировке и продаже пищевых продуктов был возложен на санитарную службу и в еще большей мере – на городскую полицию. Причем это были не редкие «набеги» с проверками, а полноценное ежедневное радение.
Согласно закону 1866 года, все города Российской империи разбивались на полицейские участки. Во главе каждого стоял участковый пристав. Полицейские участки, в свою очередь, делились на меньшие подразделы – околотки, которыми ведали околоточные надзиратели. Вот этот полицейский чин и нес ответственность за всё, что происходило на вверенной ему территории.
Рабочий день околоточного начинался ранним утром с обхода участка и полицейских постов. Если на участке находились пекарни, трактиры и торговые точки, блюститель порядка непременно совершал их визуальный осмотр – всё ли в норме? Он мог составить протокол «за допущение в пекарню рабочих в грязных передниках» или «за отсутствие колпаков на головах» таковых.
Довольно частым поводом для составления протокола служило «непокрытие» белой чистой материей транспортируемых или продаваемых с лотков хлебных, молочных и прочих пищевых продуктов. А еще любой полицейский чин мог запросто проверить качество предлагаемой торговцами продукции. Херсонская газета «Родной край» 7 июля 1906 года сообщала об одной подобной проверке: «Приставом 2-й части на Привозе были усмотрены 2 фуры с арбузами, из которых все арбузы, надрезанные по просьбе пристава, оказались зелеными. Составлен полицейский протокол». Продавцам, уличенным в нарушениях, вступать в споры с представителем власти либо же начинать скандалить было «себе дороже». Можно было, кроме протокола и штрафа, запросто загреметь в «кутузку». Как, скажем, торговец фруктами Ермилов Мардарий, по сообщению «Родного края», получивший 15 суток ареста за оскорбление словами городового.
Антисанитарный вид продавца, продаваемой им продукции или даже упаковки также могли послужить причиной серьезных неприятностей. В отношении бумажной упаковки существовал определенный запрет на использование в подобных целях листков из уже использованных канцелярских книг, старых школьных тетрадей, учебников, скорбных листов из больниц и так далее. Так как, по заключению городской санитарной комиссии, подобная «б/у» бумага могла являться источником распространения различной заразы. Под контролем полиции находились и цены на основные продукты питания, утвержденные на текущий месяц городским губернатором. И горе тому продавцу, который попытался поднять цену мяса или хлеба хотя бы на полкопейки, конечно, если ранее он не «подкормил» «своего» представителя власти. Впрочем, в этом случае полицейский чин рисковал даже больше торговца. А при херсонском полицмейстере Фёдоре Шишкине в два счета мог вылететь со службы и за менее веское преступление, например, «за неоказание должного, законного содействия частному лицу».
Помимо соблюдения правил торговли, согласно циркуляру городского полицмейстера, нижние чины следили за спекулянтами-перекупщиками, «дабы не позволять им производить закупку жизненно важных продуктов у сельских обывателей и привозителей до 10 часов утра и с 5 часов пополудни». А еще грозный околоточный, впрочем, как и низший чин, городовой, мог запросто остановить фургон ломового извозчика и привлечь его к ответственности за перевозку строительного мусора, не покрытого, чтобы не пылил, рогожами. В особенности, если перевозчик «дефилировал» в районе мест торговли пищевыми продуктами.
И всё же большая часть протоколов доставалась дворникам, которые, согласно городским постановлениям, должны были заканчивать уборку улиц строго до 7 часов утра. То есть до того времени, когда основная масса херсонских домохозяек спешила на рынок или с рынка. В это же время открывались городские трактиры, закусочные, чайные, а лоточницы выходили на торжище с пирожками, сдобой и прочей снедью. Мало того, что к этому времени улицы должны были быть убраны, но и еще обязательно политы водой в летнее время, причем не менее 2 раз в день. Впрочем, сие правило соблюдали в основном лишь в центральной части города, парке, небедных кварталах, да у рынков.
Немного позже учреждений общественного питания открывались по утрам двери лавок и магазинов всех категорий. И здесь полицейским чинам находилось достаточно работы. Во-первых, представители власти и блюстители порядка следили за своевременным открытием, а главное – закрытием торговых заведений. Положено закрыть магазин в определенное время – будь добр исполнять. Не раньше и не позже, иначе – протокол и штраф, который невозможно было оспорить или не погасить. Далее, в отличие от нашего времени, когда от обилия разномастной рекламы всех видов и масштабов рябит в глазах, а огромные билборды, подобно дамоклову мечу, маячат над головой и нет на них управы, надзор за уличной рекламой 100 лет тому назад был возложен опять-таки на полицию.
Согласно решению городской управы, в Херсоне были запрещены все поперечные вывески, то есть те, которые обычно располагаются поперек тротуаров над головами прохожих. И полиция зорко следила за этим, ведь каждый составленный протокол имел денежный эквивалент, пополнявший городскую казну. А еще в обязанности полиции входило пресекать продажу книг и изображений сомнительного и порнографического содержания, раздачу рекламок, визиток, листовок, газет, да и вообще «приставание» к прохожим в вечернее и ночное время, а также удаление буянов и женщин легкого поведения из общественных мест. Надзор за расклейкой частных объявлений – чтобы они появлялись не на столбах и стенах, а на специально устроенных для подобных целей тумбах. Контроль над своевременным возжиганием и сохранностью городских керосиновых фонарей, пресечение езды на велосипедах по тротуарам, выявление и наказание тогдашних «граффитчиков», осквернявших стены, и «прочая, прочая, прочая»…
Причем среди этого «прочего» обязанности задерживать и обезвреживать преступников у них никто не отнимал! В одном из обращений к городской полиции в 1909 году херсонский полицмейстер Шишкин писал: «Не забывайте и знайте, что единственные хозяева улиц – это мы. Посему при возникновении чего-либо на улицах за всёединственно ответственны только мы»…
Как не похожи обязанности наших современных блюстителей порядка на обязанности тех, кто служил в органах 100 лет тому назад!