1879 год
…Первые семена брожения были заброшены на юг местной молодежью, посещавшей Петербургский университет, Академию и Технологический институт. После студенческой истории 1869 г. были возвращены на родину в Херсон несколько человек молодежи, из которых я назову С. Чудновского, Л. Дическуло. Появление сосланных произвело сенсацию в среде учащейся молодежи и даже в обществе. Они явились поборниками чего-то высшего, более светлого, диаметрально противоположного рутине местной провинциальной жизни. Молодежь, чуткая ко всему живому, без всякого труда по собственному импульсу группировалась вокруг сосланных и вскорости образовалась небольшая группа гимназистов, заинтересованных чтением книг, но чтением по выбору…
Из них я назову Николая Маковеева, Александра Лукашевича, себя, Павла Рябкова, Александра Скрипницкого, Андрея Франжоли и его сестру Евгению. Нас связывали, помимо дружбы, единство мировоззрения и цели. Цель же, которую мы себе тогда поставили, была следующая: путем толкового серьезного чтения и изучения общественных наук выработать из себя, помимо школы, людей полезных народу и обществу. Ввиду этого первым делом кружка было образовать библиотеку избранных русских и иностранных писателей. Фонд, положенный в основу ее, образовался из денег, вырученных от любительских спектаклей и членских взносов, поддерживалась же она, все время своего существования, взносами (в 25 коп.) читающей публики, главным образом, гимназистов и гимназисток. Число подписчиков доходило до 250 человек, не считая членов организации…
Андрей Франжоли, Александр Скрипницкий и я переехали в 1870—1871 гг. в Петербург и поступили в Технологический институт, но через год вернулись. С этого времени начинается более тесная связь петербургских друзей (Кравчинского, Чарушина и др.) с нами. Деятельность кружка оживляется. Кроме распространения в публике книг известного направления при посредстве собственной библиотеки, кружок ставит себе целью собирать и правильно вести сходки молодежи (гимназистов и гимназисток), на которых читались и реферировались книги «Исторические письма» Миртова, «Положение рабочего класса в России» Флеровского, «Политическая экономия» Чернышевского. Читались романы «Один в поле не воин», «Что делать?», «Эмма» Швейцера. Здесь же ставились и разрешались сообща вопросы, непосредственно соприкасавшиеся с социализмом. Вопросы личной и общественной нравственности, о справедливейшем распределении поземельной собственности и форме владения ею. Члены кружка жили то на одной квартире, то на разных, но никогда не забывали основного принципа — полнейшей общности и неделимости имущества. В это время все мы жили частными уроками, исключая Павла Рябкова, бывшего городским землемером. В 1872 г. кружок занимался распространением цензурных «народных» книг. Появились они у нас на юге в 1872 г. и впервые привезены нами из Питера. С того времени они исправно пересылались нам питерским кружком, занимавшимся их распространением по провинциям. Это был кружок Натансона, где мне были хорошо знакомы — Виктор Шлейснер, Иван Охременко, Зинченко и др. Присылаемыми книгами были: «Дедушка Егор», «Степные очерки» Левичева, «Фабричные очерки», «Митюха», «Разоренье» Успенского, «Батрачка» Решетникова и др.
Из заграничных изданий появились тем же путем — «Устав международного общества рабочих», «Отщепенцы» и литографированная речь Ламменэ «Слово верующего к народу». Последняя вещь была привезена к нам чуть ли не Чарушиным зимою 1872 г. В это время наш местный кружок занят был вопросом о пропаганде в народе и способах сближения с ним. Все мы были того мнения, что лучший способ узнать народ и его нужды, сблизиться с ним и быть ему полезным — это самому идти в народ в качестве рабочего или народного учителя. Чарушин, приехавший к нам, сообщил, что к тому же пришли и питерцы…
И до приезда (Чарушина) кружок имел некоторые сношения с окрестным и местным населением (мещанами и рабочими литейного и пильного заводов). Цензурные «народные» книги распространялись в изрядном количестве, даже не цензурированные имели некоторый круг читателей в среде мещанства (из них помню песенник, «Стенька Разин» Вронского). Но все же ни к чему прочному существенному придти не удалось, тем более, что условия небольшого городка, в котором нас всех знали наперечет, мало чему благоприятствовали. Одесса в этом отношении стояла неизмеримо выше. И мы подумывали перекочевать туда всем кружком. В это время посетил нас Феликс Волховский. До этого времени я его лично не знал… Я забыл упомянуть, что Чарушиным была привезена к нам первая программа деятельности — Лаврова. Общее впечатление, произведенное ею на нас, было благоприятно, не по душе была нам только его бесконечная лестница подготовления себя к деятельности в народе, ибо ею все наши планы отодвигались чуть ли не на десятилетия назад. Волховский приглашал нас в Одессу, говоря, что поле деятельности как в интеллигенции, так и в народе там несравненно шире. Первыми переехали туда Андрей Франжолп и А. Скрипницкий. Я остался пока в Херсоне, так- как меня задержали на время срочные уроки и занятия по истории со знакомым столяром. Николай Мако-веев получил в земстве место народного учителя и вскорости уехал в село Западные Кайры Таврической губернии, Александр Лукашевич порешил ехать в Питер в Технологический институт. Через месяц и я переехал в Одессу…
ЦГАОР СССР, ф. 6225, оп. 1, д. 16, л. 21—23 об. Подлинник.
* * *
ИЗ КОРРЕСПОНДЕНЦИИ В ГАЗ. «ОДЕССКИЙ ВЕСТНИК» О ГАСТРОЛЯХ В ХЕРСОНЕ ВЫДАЮЩЕГОСЯ РУССКОГО КОМПОЗИТОРА М. П. МУСОРГСКОГО И ПЕВИЦЫ Д. М. ЛЕОНОВОЙ
21 августа 1879 г.
[Мусоргский и Д. М. Леонова]… дали всего два концерта, из которых последний состоял почти весь из пьес новой музыки. Здесь мы, между прочим, слышали романсы Римского-Корсакова («Южная ночь») и Рубинштейна («Душа моя мрачна») и исполненные самим автором отрывки из опер «Борис Годунов» и двух новых, уже приготовленных им к постановке — драматической «Хованщина», а другой комической «Сорочинская ярмарка». Артисты были встречены и провожаемы аплодисментами и овациями… При исполнении прекрасной баллады Мусоргского «Забытый» оба исполнителя были буквально осыпаны с хор дождем цветов, превративших деревянный пол концертной эстрады в живой ковер…
Газ. «Одесский вестник», № 183, 21 августа 1879 г.