Циркуляр Петра Дурново в Бериславській поштовій конторі

Written by adminkordi. Posted in Константы № 13

Олександр Коник
доцент Херсонського державного університету, кандидат історичних наук

Робота з архівними документами цікава за визначенням; але цікава вона іноді і зовсім несподіваними асоціаціями. Наприклад, з якихось глибин підсвідомості виникає думка про те, що між рекламними матеріалами про яку-небудь продукцію і реальними якостями самої цієї продукції зазвичай існують досить суттєві відмінності. Ця житейська премудрість приходить в голову час від часу при читанні архівних путівників, коли читати спочатку їх, а потім уже самі документи, про які пишуть ці путівники.

В нашому випадку мав місце зворотний порядок подій — спочатку читалися самі документи, а потім — путівник. Йдеться про фонд 82 Державного архіву Херсонської області «Поштові і поштово-телеграфні контори та відділення Одеського поштово-телеграфного округу Одеської губернії (об’єднаний архівний фонд)», і, зокрема, про справу 45 з цього фонду під назвою «Бериславская почтово-телеграфная контора Херсонской губернии и уезда. Циркуляры Министерства внутренних дел, Одесского почтово-телеграфного округа о запрещении чиновникам участвовать в революционных выступлениях, забастовках и др., штатное расписание конторы на 1906 год»¹, — про період початку XX століття, час російсько-японської війни, революційних збурень і початків специфічного російського «думського» парламентаризму. Так от, дослідникові, після прочитання путівника, мали б стояти перед очима драматичні події: припинення поштових відносин з Японією і Маньчжурією з січня 1904 року, заборону поштовим чиновникам бути членами політичних партій, товариств та спілок, заборону їм брати участь у страйковому русі, про нелегальне існування спілки поштово-телеграфних робітників у 1906 році, боротьбу з революційною  пропагандою  серед поштово телеграфних службовців, затримання та конфіскацію книг, газет, брошур і журналів антидержавного змісту, і тому подібні речі². Вочевидь, все це в матеріалах фонду є, але якщо тільки подивитися усі 459 одиниць зберігання з 1831 по 1924 роки, або, принаймні, певну кількість страв за 1904-1907 роки.

Коли ж читати тільки одну таку одиницю, справу Бериславської поштової контори, почату 12 січня 1905 року, закінчену 20 січня 1906 року, то враження дещо інші. Справді: тільки ледачий школяр не знає (особливо за радянських часів ледачий школяр), що 9 січня 1905 року це «Кровавое воскресение». Це — початок буржуазно-демократичної революції, або навіть першої народної революції часів імперіалізму (писалося в радянські часи), чи просто революції, а то і заколоту (пишеться в часи пострадянські) — але факт: в імперії було неспокійно. Що ж в Бериславській пошті? Перші півроку — анічого. Виписки з службових журналів, інструкції, циркуляри. Ціни на імператорські портрети в рамках, без рамок, правила наклеювання бандеролі і інші такі цікаві пересічному читачеві речі. Ближче до середини справи в документах усе більше і більше йдеться про обов’язки поштового чиновника, порядок в пересиланні урядових депеш, увагу до клієнтів і т.п. І лише в самому кінці справи, арк. 99-100, ніби довго стримуваний крик душі МВС — циркуляр з підписом «Управляющий Министерством Внутренних Дел П.Дурново». Такий вже тоді, мабуть, був час, коли замість міністрів були управляючі, замість губернаторів — виконуючі їх обов’язки, замість начальників силових управлінь (жандармських, поліційних) -«заступаючі місце» цих начальників. Цю деталь не буз гіркоти за долю імперії у важкий час підмітив Олександр Солженіцин³. В смутні часи всевладне начальство кудись дівається, наперед намагається виставити підлеглих рангом подрібніше, «говорити з народом» виявляється нікому. Тут можна проводити паралелі з подіями новітньої історії нашої країни, і у складі СРСР, і уже поза рамками СРСР. От з точки зору «начальствуючої» психології (підлеглі-бо погано працюють!) і видався цікавим документ, яких пропонується до уваги. В ньому досить рельєфно висвітлено основні проблеми, що спіткали суспільство Російської імперії   після   жовтневого всеросійського політичного страйку і грудневих збройних заворушень по країні, головним з яких вважаються барикадні бої в Москві.

Але бої на барикадах за своїми наслідками значно поступаються боям політичним. У радянських академічних виданнях наводилися цифри: у всеросійському політичному страйку брало участь не менше 1,5 млн. промислових робітників і залізничників, 200 тис. чиновників і службовців державних установ, торговельних закладів і міського транспорту; інтелігенція, студенти, учні середніх учбових закладів⁴. І до якої б соціальної групи не відносили поштово-телеграфних службовців — «напівінтелігенції» чи «напівпролетаріату»⁵, їхня не зовсім помітна в буденному житті робота у випадку її припинення може стати вже не наполовину, а такою, що повною мірою дезорганізує «… правильное течение государственной, общественной и частной гражданской жизни», як писав у своєму циркулярному зверненні Петро Дурново⁶.

Втім, надамо слово самому архівному документу. Публікація таких документів, очевидно, в тому і має сенс, що кожен, їх прочитавши, може робити власні висновки.

Документ являє собою машинописний відпуск:

Копия

«МВД. Департамент общих дел. Отделение I. Стол I. 23 декабря 1905. № 38 (Вход. Берислав. 20 января 1906 г.). Циркулярно:

Г.г. Губернаторам, Градоначальникам, Начальникам Губернских Жандармских Управлений, Начальникам Железно-Дорожных Жандармских Полицейских Управлений и Начальникам почтово-телеграфных округов.

Современные события в корне нарушили правильное течение Государственной, общественной и частной гражданской жизни. Спокойная часть населения, имеющая право рассчитывать на обеспечение своей личной и имущественной безопасности от преступных на нее посягательств и на беспрепятственное пользование всею совокупностью условий общежития, совершенно лишена возможности отдаваться мирным занятиями утрачивает веру в поддержку со стороны законных властей справедливых ее требований и пожеланий.

Еще более грозными представляются современные события в отношении государственной безопасности и общественного спокойствия, и начала разложения проникают в самые основные ее устои. Вглядываясь в причины столь пагубных явлений, я прихожу к заключению, что ответственность за наблюдаемые факты должна упадать [так у тексті — O.K.] на представителей местных властей, оказавшихся в переживаемое нами время не всегда на высоте твердого сознания лежащих на них обязанностей. Власти эти во многих случая при встрече с надвигающеюся смутою не проявляли и той решительности, энергии и настойчивости, ни той находчивости и умелых приемов управления, которые должны быть свойственны им даже и независимо от более широкого личного творчества.

Смелые и наглые попытки мятежных посягательств на охраняемый законом государственный и общественный строй не вызвали в местных властях стойкого и быстрого отпора, и самое понятия охранения законного порядка, в силу бездеятельности власти, утратило в глазах страны свое осязательное значение.

Местные власти в своей нерешительности предпринять меры противоправным мятежным посягательствам, дошли до совершенно пассивного их созерцания и как бы конфузились осуществлять дарованные им законом полномочия.

Такие небывалые в истории народов явления, как забастовки железных дорог и почтово-телеграфных учреждений, имевшие своей целью прервать самую возможность течения государственной и общественной жизни, не вызвали надлежащих энергичных мер. Многие Губернаторы, облеченные самими широкими полномочиями на случай чрезвычайных обстоятельств и поставленные ГОСУДАРЕМ ИМПЕРАТОРОМ во главе всего управления вверенных им губерний, не использовали вовсе в упомянутых случаях дарованной им власти и, замкнувшись в пределы узко-ведомственной компетенции, не считали себя обязанными вмешаться в дело усмирения мятежа почтово-телеграфных чиновников и наблюдали в качестве посторонних свидетелей попытки разрушить основание всей нашей государственной службы. Начальники почтово-телеграфных округов в большинстве случаев обнаружили совершенную слабость и полное непонимание служебного долга: вместо того, чтобы немедленно ходатайствовать перед Губернаторами о принятии решительных мер к восстановлению сообщений они спокойно дали мятежу развиваться до неслыханных по своей преступности размеров. На мои требования об арестовании виновных получались ответы, или что исполнение требований затруднительно за недостатком войска, или что прокурорский надзор не усматривает в чиновничьей забастовке признаков преступления. Наконец, были случаи, когда, не оценивая всей важности по своим последствиям мятежа чиновников, меня просили простить виноватых, так как «они добивались только улучшения своего экономического положения». Многие Жандармские Управления почти совершенно как бы сами себя упразднили и перестали заниматься возложенным на них делом, и Губернаторы неоднократно доводили до моего сведения, что Начальники Жандармских Управлений никакого содействия не оказывают. Железно-Дорожная жандармская полиция почти везде оказалась не на высоте лежащих на ней задач, она не только не сумела предупредить забастовки железных дорог, но при их возникновении почти повсеместно исчезла и не оказала никакого противодействия забастовщикам.

Не менее пассивным оказалось отношение полицейской власти к иным случаям мятежных проявлений.

Шествие с красными флагами, демонстрации революционного свойства с открытым призывом к восстанию, явная пропаганда революционных идей по деревням стали явлением будничным. Законом установленные, ограничения в свободе публичных собраний оставались без применения и, в результате, самые народные массы утратили всякое сознание гражданского долга, прекращали взимание податей и, уверенные в безнаказанности, открыто посягали на частное и казенное имущество.

С прискорбием я считаю нужным отметить, что во всех этих событиях во многих губерниях проявились: совершенная нерешительность административных чинов и управлений и отсутствие сознательного отношения к объему и значению единичных явлений с точки зрения последствий, ими вызываемых.

В результате такого отношения к делу мятеж принял размеры широкой разнузданности масс, и для усмирения его необходимо прибегать к оружию. Не признавая возможности терпеть долее такое безразличие к выполнению своих обязанностей со стороны вверенного Высочайшею властью моему Управлению Министерства Внутренних Дел, я считаю своим долгом указать, что нарушения законного порядка должны вызывать со стороны местных властей самое решительное, в пределах законом указанных, противодействие в сознании, что пресечение каждого в отдельности правонарушения является тем целесообразным приемом управления, который вселяет в население уверенность в защите его законных прав, а в нарушителях порядка — то сдерживающее начало, которое служит основою предупреждения стихийной разнузданности.

Строгая дисциплина в рядах служебного персонала, требовании самодеятельности со стороны подчиненных, настойчивость и решительность в распоряжениях должны служить руководящими началами деятельности местных властей. Согласно предыдущим .соображениям, все служащие, назначаемые властью Министра, предупреждаются, что малейшее попустительство, бездействие власти и нерешительность в исполнении обязанностей повлечет за собою удаление их от занимаемых должностей.

Прошу Г.г. Губернаторов иметь в виду, что в пределах Высочайше вверенных их управлению губерний они, в качестве представителей Верховной власти, облечены правом общего надзора по всем отраслям управления и преимущественно по учреждениям Министерства Внутренних Дел. Такое право высшего надзора должно быть широко осуществляемо непрерывным настоянием, чтобы все губернские и уездные власти не оставляли без законного преследования тех служащих, которые окажутся виновными в бездействии и небрежности при исполнении лежащих на них обязанностей. Необходимо всеми указанными в законе способами удерживать деятельность общественных учреждений в границах, определенных действующими постановлениями, поощряя всякие начинания, направленные в пользу населения, и останавливая всякие попытки к вмешательству в дела, им не подведомственные.

В заключение считаю необходимым заметить, что водворение законного порядка в губерниях составляет в настоящее время главную обязанность Губернаторов и все их усилия должны быть направлены к ближайшему и непременному подавлению всяких мятежнических попыток, клонящихся к нарушению общественной безопасности и спокойствия.

Подписал: Управляющий Министерством Внутренних Дел П.Дурново. Скрепил: Директор Арбузов. Верно: Начальник Отделения Лысогорский.

С подлинным верно: Делопроизводитель Управления Одесского Почтово-Телеграфного Округа (підпис).

Настоящая копия циркулярного распоряжения препровождается Начальникам учреждений Одесского Почтово-Телеграфного Округа для сведения и руководства.

Г. Одесса. Января 10 дня 1906 года. № 1468/2. Начальник П.-Т Округа Е.Дьяков».

---

ДЖЕРЕЛА

1. ДАХО. Ф.82, оп.1, спр. 45, арк. 1-100.
2. Державний архів Херсонської області. Путівник. К., 2003.-С. 44.
3. http://dlvmeste.chat.ru/200_91.htm; http://dlvmeste.chat.ru/200_101.htm
4. История СССР с древнейших времен до наших дней. Серия первая. Том VI. Россия в период империализма (1900-1917). -М., 1968.-С. 157.
5. Ерман Л.К. Интеллигенция в первой русской революции. — М., 1966. — С. 32.
6. Дурново Петро Миколайович (1845-1915), російський державний діяч, директор Департаменту поліції (1884-1893), товариш міністра внутрішніх справ (1900-1903), начальник управління пошт і телеграфів (1903-1905), міністр внутрішніх справ (жовтень 1905 — квітень 1906). З квітня 1906 р. — статс-секретар, голова Державної ради // http://www.hrono.ru/biograf/dumovo p.html