Из воспоминаний старейшей детской медсестры
20 мая 1950 года я поступила на работу в Херсонскую детскую городскую больницу медсестрой школьной поликлиники. Главврач- Аронов Рафаил Яковлевич, старшая медсестра — Чепурная Клавдия Георгиевна.
Медработники, врач и медсестра обслуживали школы города и детские дошкольные учреждения.
Я работала со школьным врачом Львовой Евгенией Израилевной (проводились углубленные осмотры школьников, профилактические прививки и ежедневный контроль здоровья детей).
Детская поликлиника (школьная) занимала 2-й этаж здания бывшей рабочей поликлиники по ул. Суворова, 42. Рядом, в одноэтажном здании, располагалась детская консультация с общим входом в детскую поликлинику.
Вход в детскую консультацию и поликлинику строго контролировался медицинским постом — «фильтром». Медсестра «фильтра» не пропускала в помещение ребенка (любого возраста) без измерения температуры, осмотра зева и наличия кожных заболеваний. Постоянной медсестрой «фильтра» была Нина Дмитриевна (фамилии не помню).
Во второй половине 1951 г. в помещение нашей поликлиники пришла делегация с представителем Гор-здравотдела, зав. детским отделением больницы «Тропинки» Литвишко Тиной Федоровной. Они внимательно осматривали размеры и планировку помещения, совещались. Тогда мы и узнали, что у нас планируют организовать детское отделение для обслуживания детей всей области. Так, в конце 1951 ив начале 1952 гг. начало функционировать детское соматическое отделение.
В 1952 г. руководила детской больницей Медведник Бронислава Борисовна. В этом же году я, в числе первых сотрудников, переведена работать в детское отделение (стационар), который был рассчитан на 50 коек. Зав. детским отделением, Литвишко Тина Федоровна, из сотрудников больницы «Тропинки» взяла с собой очень опытную манипуляционную медсестру Могилу Нину Александровну. В те годы она единственная в совершенстве овладела методикой гемотрансфузий (новорожденным детям), о ней была статья в журнале «Медсестра» в 1950 г.
Помещение детского отделения в то время имело печное отопление. Стерилизацию шприцов и инструментов проводили дежурные медсестры на газовой плите. В вечернее время чистились от накипи стерилизаторы, шприцы «Рекорд». Затупившиеся иглы выравнивались разбитым краем стекла. В то время в отделении не было холодильника. Детское питание (для детей-«искусственников» и находящихся на смешанном кормлении) на ночь и на выходные дни в отделении хранилось в стеклянной посуде в огромной ванне с большими кусками льда. Для проверки доброкачественности приходилось смеси кипятить. На территории больницы был огромный «ледник» — хранилище льда. Лед из Днепра завозили зимой, колотый огромными глыбами.
В отделении не было палаты интенсивной терапии. Дежурный старший персонал был обучен оказанию неотложной помощи детям, поступившим в больницу в тяжелом состоянии ночью, особенно из сельских районов. Мы владели всеми методами неотложной помощи, в том числе методом зондирования и промывания желудка детям в возрасте 5-6 месяцев. Необходимо также отметить тот положительный факт, что в период 1950-х годов детская смертность в отделении была очень низкой.
В соматическом отделении были боксированные палаты, в которых лежали дети грудного возраста с диспепсией, очень часто были дети со спазмофилией. Были палаты с заболевшими менингитом. Потом эти больные были переведены на 1-й этаж этого же здания и числились уже как в отделении туберкулезного менингита.
Хочу особенно остановиться на палате, в которой лежали дети из Дома ребенка. Палата была рассчитана на 8-10 коек. Обслуживал этих детей средний и младший медицинский персонал детской больницы. К обслуживанию этих детей зав. отделением Литвишко Т.Ф. относилась очень строго и требовательно. Часто попадало дежурным, на смене которых отмечалось ухудшение состояния или неухоженность.
Много лежало детей с гипотрофией. Об одном хочу рассказать отдельно. Как-то собрала нас зав. отделением. После длительной «морали» она предложила всем нам, а мне, в частности, как комсоргу больницы, организовать индивидуальную опеку каждой медсестры над ребенком из Дома ребенка. Эти дети у нас лежали месяцами. Среди них находился ребенок — гипотрофик Витя Жук, тяжелейший ребенок. В 6 месяцев он выглядел как 1,5-2-месячный ребенок. Мышц почти не было, кожа сморщена, покрыта мхом. Когда подходило время делать укол Вите, сердце обливалось кровью. Каждый раз, приходя на дежурство, удивлялись, что Витя еще живой. Тина Федоровна строго контролировала наше шефство над этими детьми. Мы, молодые медсестры, взяли себе детей постарше, более крепких. Наше шефство заключалось в том, что мы этих детей кормили, покупали им игрушки, ходили с ними во двор на прогулки, а Витя Жук достался нянечке Анне Ивановне (очень жаль, не помню фамилии, в то время ей было за 50 лет). Жила она на Забалке в частном доме. Приходя на дежурство, Анна Ивановна приносила с собой огромный пучок трав, и в отделении вскорости раздавались запахи отвара из трав. В этом отваре она купала Витю, потом поила его другим отваром. Добросовестно ухаживала за ним, кормила его по своему режиму. Через некоторое время мы заметили, что тело Вити приобретает формы, вид и цвет кожи стал смуглым, как будто ребенок был на море. Появилась на лице улыбка, вскоре мы увидели, что у него очень красивые, большие черные глаза, на щечках появились ямочки. А через несколько месяцев Витю все, заходя в палату, нарасхват брали на руки, играли, он оказался очень добродушным, некапризным, симпатичным ребенком. В одно из моих дежурств к нам в отделение зашла семейная пара, уже где-то в возрасте за 45 лет (из какого-то райцентра нашей области), попросили позвать зав. отделением. Ей они сказали, что хотят усыновить ребенка, но не нашли в «Доме малютки» подходящего. Им посоветовали поехать в детскую больницу, так как там еще есть дети из «Дома ребенка». Тина Федоровна дала мне указание выдать им халаты и повести в палату деток из «Дома ребенка». Когда мы вошли в палату, Витя Жук стоял в кроватке (ему уже тогда было около 10 месяцев), весело подпевал себе и пружинил на толстеньких ножках, огромные черные глаза. Эта семейная пара с порога прямо направились к нему и говорят: «Это наш, мы его берем». И тут они заволновались, что им надо ехать еще в горсовет за справкой, начали нас просить, чтобы мы его никому не отдали. Я так сумбурно все это описала, так как прошло уже много лет, а без волнения вспоминать это невозможно.
Еще хотелось бы отметить: коллектив больницы был очень дружный. Строгость и, в то же время, душевность Литвишко Т.Ф., ее справедливость создавали здоровую атмосферу в коллективе отделения.
Много можно сказать хорошего и о главном враче Медведник Б.Б.
10 июня 2003 г.
Долецкая-Белоусова Э.Л., фельдшер оргметодотдела