Назаренко Владимир Афанасьевич
Батальон попал под плотный огонь и вынужден был залечь на опушке леса в ожидании подхода отставших соседей. Стрелки, выбирая удобные позиции, выискивали цели, стреляли точно и метко. На флангах заговорили станковые пулеметы.
И в это время из взвода боепитания приполз красноармеец:
— Товарищ комбат, патроны кончаются…
— Немедленно людей за патронами! — приказал Назаренко.
Через несколько минут он увидел лыжников с санками, направляющихся в лес. Удовлетворенно подумал: «Теперь можно и передохнуть», присел под толстой, в два обхвата, сосной и утомленно закрыл глаза. Сказалось напряжение последних дней. Четвертые сутки прорывают укрепления перед Выборгом. И всю зимнюю кампанию на фронте, в боях.
Припомнились родные бериславские степи на Херсонщине. В «Красном хлеборобе», где он когда-то работал трактористом, а потом инструктором машинно-тракторного дела, уже, наверное, готовятся к выходу в поле. Что ни говори, весна по календарю началась. Эх, сбросить бы вот сейчас полушубок да в степь, где пахнет свежей пахотой… И оборвалась мысль — враг пошел в атаку.
Лейтенант приказал подбросить патронов в первую роту и послал туда еще двоих пулеметчиков. Затем пробрался к бойцам. Внезапно почувствовал, как что-то острое резануло по ногам. Но не упал, удержался. Слабость охватила тело. Пересилил ее и остался на поле боя.
Первую атаку белофиннов отбили. Комбат не успел перевязать раны, как началась вторая. Сошлись врукопашную. Отбросили врага и на этот раз. Многих не обошли пули. Еще раз ранило комбата—оторвало два пальца на правой руке, рассекло голову. Невесело подумал: «Дырок наделают, что и врачи не залатают…»
С тыла вернулся старшина взвода боепитания. Один, без патронов и людей. Пояснил хмуро:
— С деревьев «кукушки» бьют. Никак к своим не пробиться… Назаренко скрипнул зубами…— Передай в роты: стрелять только в исключительных случаях.
— Есть!
Третью атаку также отбили. Началась стрельба слева и справа. Значит, заходят, хотят окружить. Комбат отдал приказ отходить. Сам с двумя бойцами остался прикрывать отход. На ногах держаться не мог — лег за пулемет. Короткими очередями прижимал финнов к снегу, не давал возможности подняться. Вокруг тройки начало сужаться кольцо. И вдруг— взрыв. Последнее, что запомнил Назаренко,— тяжелый удар по затылку.
Пришел в сознание, увидел низкое, в сизых тучах небо над головой и удивился, что до сих пор живой. Оперся на локоть, посмотрел вокруг себя. Черный, окрашенный кровью снег… Разбитый, изувеченный пулемет… Два красноармейца в неестественных позах. И пронзительно резкие чужие голоса. Финны идут прямо на него! Закрыл глаза, затаил дыхание. Может, не увидят? Не заметят?
Один толкнул его носком в бок. Это было настолько неожиданно, что Назаренко едва не вскрикнул. Все же удержался. Ведь одно неосторожное движение — и все. Пристрелят, никто не станет возиться с раненым…
Издали слышались приглушенные расстоянием взрывы — била артиллерия. «Вырвались таки, наверное, мои… — подумал удовлетворенно. — Пробились».
Лейтенант то приходил в сознание, то терял его. Временами чувствовал, как хочется есть. Тогда греб снег и совал его в рот. Стремился хоть немного двигаться, чтобы согреться, не застыть на морозе…
День сменялся ночью, ночь — днем, и сколько их миновало, Назаренко не мог сказать. Последнее время даже перестал ощущать страдания. Остался только белый мрак вокруг. И он плыл, качался на его мокрых волнах — безостановочно, долго…
…Его подобрали уже после подписания перемирия с Финляндией. Совершенно случайно натолкнулись бойцы, осматривавшие местность. Это было через восемь с половиной суток после того боя. 7 апреля 1940 года Владимиру Афанасьевичу за беспримерный героизм и мужество в боях с врагом было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Об этом он узнал в одном из ленинградских госпиталей.
Вскоре ему изготовили протезы на обе ноги. Начались тяжелые дни овладения ими.
Владимир Афанасьевич одержал победу — научился ходить. Возвратившись после войны в родной Берислав, работал сначала заведующим отделом райкома Компартии Украины, потом заведующим районным отделом социального обеспечения.
В 1958 году Владимир Афанасьевич вышел на пенсию.