«Свобода» народной дубины
Листая энциклопедию, изданную в 1967 году в СССР, в разделе, посвященном событиям 1905 года, невольно обратил внимание на следующие строки: «К бастующим рабочим присоединились учащиеся, мелкие служащие, адвокаты, учителя, инженеры, врачи. Число стачечников превышало 2 миллиона человек. Такой грандиозной стачки не знала никогда прежде ни Россия, ни какая-либо другая страна в мире… Организованностью отличалась борьба сельскохозяйственных рабочих и батраков. Они устраивали забастовки, требуя повышения заработной платы, улучшения питания и жилищных условий. Особенно дружно выступали сельскохозяйственные рабочие и батраки Украины». И далее: «Жестокая расправа с восставшими крестьянами сильно поколебала веру народа в царя и его правительство». Скупые, «причесанные» идеологами обобщающие строчки, за которыми скрыты трагедии тысяч человеческих судеб. Отличающаяся «организованностью борьба сельскохозяйственных рабочих и батраков Украины» в принципе ничем не отличалась от тривиального грабежа и никаких возвышенных целей и идей не преследовала.
В отличие от других регионов великой Российской империи 1905 год для Херсонской губернии начался довольно спокойно, если не считать незначительных выступлений крестьян в сельской местности. Но уже к началу уборочной страды революционные организации, делающие ставку на широкие слои сельских масс как на наиболее подверженных воинственным настроениям, усилили пропаганду в крестьянской среде. Партийные эмиссары, движимые революционными идеями, ринулись в народ. По селам губернии распространяли огромное количество прокламаций, в которых затрагивались наболевшие крестьянские вопросы. О земле, политой кровью и потом трудящихся, являющейся собственностью землевладельцев. О хлебе и податях. О совершенно не нужной простому люду кровопролитной войне, лежащей непосильным грузом на плечах все более нищающего крестьянства. Даже полный разгром жандармами подпольной типографии Елисаветградской организации, которая снабжала прокламациями большую часть Херсонского уезда, не мог прекратить поток подобной литературы. Продолжала действовать хорошо отлаженная цепочка доставки нелегальных изданий. В уезд поступала литература, отпечатанная подпольными типографиями Одесского, Екатеринославского и Донецкого комитетов и в таком огромном количестве, что не было никакой возможности перекрыть все каналы доставки. За короткий срок листовки и агитаторы подготовили благоприятную почву для будущих крестьянских волнений и аграрных беспорядков. Для взрыва было достаточно лишь только одной искры. И как это ни странно, царское правительство само спровоцировало этот взрыв. 18 октября 1905 года был обнародован Высочайший манифест, дарующий населению империи «незыблемые основы Конституции», жалующий российскому народу гражданские свободы на началах неприкосновенности личности, свободу совести, слова и собраний.
Превратно понимаемая и всячески искажаемая заезжими лидерами «свобода», подтолкнула крестьянство на необдуманные поступки. В херсонской губернии начались массовые волнения и «аграрные беспорядки». Восставшие действовали по принципу городских погромщиков, грабя и растаскивая имущество помещиков. То, чем невозможно было воспользоваться, портили и уничтожали. Порой поступки, лишенные здравого смысла, граничили с полным безумием. Так, в херсонском уезде местные крестьяне совершили нападение на экономию Бредихина, грамотного и прогрессивного помещика. Он активно внедрял в сельское хозяйство последние новинки и достижения, стремясь улучшить экономическое положение селян и до того часа пользовавшегося большой популярностью среди крестьянского населения. Во время грабежа его поместья крестьяне согнали в сарай около сорока элитных, породистых волов, привезенных из-за границы для улучшения местных пород, и сожгли их! Огню предавали хозяйское сено, амбары с зерном. Сжигали или же просто разбивали дорогостоящие сельскохозяйственные машины. В имении помещика Линке толпа с бессмысленной жестокостью ломала хребты молодым жеребятам. Жители Загоряновых хуторов, ограбившие близлежащие экономии Чехуна и Сухина, заявляли: «Это все теперь наше!» Толпы мародеров разоряли не только помещиков и состоятельных крестьян, но и сжигали усадьбы тех, кто не принимал участие в их преступных действиях. Наряду с местными крестьянами в уезде появилось множество вооруженных банд, которые также спешили воспользоваться моментом. В окрестностях Херсона действовала банда Голобородько, собиравшая дань зерном с пригородных хуторов и умело пользовавшаяся нерасторопностью полицейских чинов. Так, будучи задержанной жителями Музыкиных хуторов и переданная полиции, шайка очень скоро оказалась на свободе.
18 декабря 1905 года в местной газете «ЮГъ» появилось следующее постановление херсонского губернатора: «Ввиду наступившего 9 сего декабря прекращения движения по линиям железных дорог в пределах Херсонского уезда, продолжающихся аграрных беспорядков и невозможности поддержания правильного сношения и сообщения должностных лиц в уезде, объятом народной смутой и мятежом, признаю необходимым на основании ст. 2 именного высочайшего указа правительствующему Сенату от 29 ноября объявить Херсонский уезд и Херсон на военном положении…» В богатом Днепровском уезде не разграбленными оказались только два поместья, занятых войсками: Куликовского — Бехтеры и Фальц-Фейна — Черноморье. Все остальные были полностью уничтожены. Вот как описывал этот повальный грабеж один из очевидцев: «По улицам тянутся крестьянские телеги, груженные помещичьим добром. Тысячами гонят овец и делят меж собой. Во дворах появляются коровы, волы, лошади, коих у крестьян никогда не было. Один приволок огромное зеркало, не входящее в двери, не смог втащить в дом и поставил в загон, куда согнал овец с ограбленного помещичьего хутора. На всем протяжении пути валяются дохлые куры, гуси, индюки, овцы. В деревнях, на улицах, в домах — везде одни разговоры: кого сегодня грабить и жечь. Пощады нет никому, у кого есть приобретенная на правах собственности земля. Село Чулаковка буквально завалено помещичьим добром. Во дворах открыто лежат части палисадников, двери, ставни от домов, части заборов, молотилки, косилки, висят десятки шкур от зарезанных животных».
На усмирение восставших были посланы правительственные войска, которые плотным кольцом окружали бунтующие села и производили повальные обыски, отправляя в херсонскую губернскую тюрьму зачинщиков. Чтобы избежать наказания, перепуганные крестьяне, услышав об обысках в соседних поселениях, выгоняли ворованный скот в степь, где он погибал от голода и жажды. Днем над огромной степью, усеянной трупами животных, кружили тучи воронья, грызлись над трупами бродячие собаки. А ночью густой мрак озаряло огромное зарево пожарищ. Это крестьяне, плача и проклиная свою судьбу, жгли в полях награбленное.