Крестный отец нашего города
Во всех делах и начинаниях всегда был, есть и будет кто-то самый первый. И был тот первый, кто, произнеся фразу: «Здесь город будет заложен…», воткнул в землю шпагу или «припечатал» указательным пальцем то место на карте, где уже третье столетие стоит наш город. Именно он определил место строительства Херсона, не зная ещё при этом, как назовут будущий город. Кто же этот первый?
Окрыленная победой над турками (война 1768-1774 гг.), Екатерина II видела себя владычицей Черного моря. Мысленно она сравнивала себя со своим кумиром Петром I, открывшим «окно» для выхода России в Европу. Но вице-президент Адмиралтейств-коллегий граф И. Г. Чернышев остудил восторженность императрицы: ведь донская и азовская верфи не рассчитаны на строительство кораблей 60-пушечного ранга. Именно они могли реально противостоять турецкому флоту.
— Так в чем же дело, граф? — Раздраженно бросила Екатерина. — Ищите место строительства гавани, верфи, порта. Петр Александрович (Румянцев-Задунайский. — Примеч. авт.) и Алексей Григорьевич (Орлов-Чесменский — Примеч. aвт.) вон сколько земель у басурманов отвоевали.
Исполняя волю императрицы, Чернышев 27 августа 1775 года отправил командующему Азовской флотилией адмиралу Алексею Наумовичу Сенявину письмо-приказ: «…Исполняя волю государыни, Вам надлежит отправиться в Днепровский лиман и обследовать его побережье с целью выбора места для базы Черноморского флота и строительства гавани, верфи и поселения».
Экспедиция Сенявина держалась в секрете, потому Адмиралтейств-коллегия предписывала ему следующее: с поискового корабля снять все орудия, задраить в бортах порты, для защиты оставить лишь на шканцах шесть пушек, флаги нести только купеческие, определить нужное число офицеров и служителей, заготовить провиант. Но патрульные корабли военно-морского флота Турции сразу засекли «купца» и его частые остановки вдоль побережья лимана. Султан знал, что Екатерина II не остановится на достигнутом (выход в Черное море) и будет пытаться построить мощную верфь. Но французские инженеры-кораблестроители убедили его и диван (совет), что в рамках Кючук-Кайнарждийского мирного договора сделать это невозможно.
Вскоре в этом убедился и адмирал Сенявин. В период с 26 октября по 2 ноября 1775 года (поспешность объяснялась наступлением осенних штормов) Алексей Наумович лично и с большим усердием обследовал весь обширный район лимана и низовье Днепра.
…Разложив в капитанской каюте на большом овальном столе таблицы промеров глубин и топографические зарисовки, адмирал приказал разжечь камелек.
Уже склянки отбили полночь, оплывшие свечи начали мерцать, а Сенявин был в растерянности от своих размышлений: «На побережье лимана даже галеру спустить будет затруднительно, а вот гавань, особенно у Клобука (Глубокая Пристань ~ местность между селами Софиевка и Широкая Балка Белозерского района. — Примеч. авт.) две эскадры вместит. Что касается адмиралтейства, то идеальней места, чем район Александр-Шанц, нет: каменистый берег с уклоном в сторону Днепра, чистая вода и достаточная глубина. Но что делать далее? Как провести полностью укомплектованный корабль в лиман, если наибольшая глубина в одном из гирл составляла всего 5 футов (1,5 метра)?»
Адмирал решает строить корабли, аналогов которым не было в судостроении тех времен. В донесении Адмиралтейств-коллегий от 6 ноября 1775 года Сенявин предлагает для устройства гавани и базирования флота остановиться на Глубокой Пристани в лимане. Место это закрыто от моря Станиславской косой. Замеры глубин показали возможность стоянки кораблей с осадкой до 15 футов (4,6 метра). Червей-древоточцев не обнаружено. Верфь временно)!) следует развернуть в Александр-Шанце (прибрежная полоса в границах сегодняшних проспекта Ушакова и улицы Артиллерийской), где можно быстро начать постройку кораблей.
Вот какую последовательность строительства кораблей в Херсоне предложил Сенявин.
Корпуса кораблей можно строить на верфи в Александр-Шанце. После спуска их проведут в Глубокую Пристань. Для уменьшения осадки под корпус следует подводить камели (плоские и широкие плоты). Гребное судно транспортирует корпус в лиман, к причалам Глубокой Пристани. Там производят установку мачт, рей, такелажа, артиллерии. В лимане корабли проходят ходовые испытания и только после них выходят в Черное море. Следует отметать, что подобная технология строительства кораблей применялась вплоть до ликвидации Херсонского адмиралтейства в 1827 году.
Щепетильного адмирала (не опозорить бы фамилию Сенявиных, идущую от «гнезда птенцов Петровых») терзала одна мысль: поймут ли в Петербурге, что он пошел на столь неординарное решение дела государственной важности, исходя из реальной обстановки дел?
11 декабря 1775 года в адрес Алексея Наумовича фельдъегерской почтой прибыл рескрипт (письмо, имеющее силу закона) Екатерины II. План Сенявина был высочайше одобрен. Адмиралу предписывали вести более углубленную работу по подготовке рабочей документации строительства города и верфи. Подробности были изложены в 12 пунктах. На оплату первоочередных расходов императрица выделила Сенявину 90484 рубля 40 3/4 копейки (Монетный ряд в то время позволял такую точность). Именно такую сумму запросил адмирал в своей смете.
Единственное, что смутило Алексея Наумовича, это место постройки города: в Глубокой Пристани или на Александр-Шанце (район сегодняшней улицы Порт-Элеватор). Ведь в своей докладной он последнее место отметил как временное. Текущие дела отодвинули это сомнение на задний план: необходимо было изучить лесные угодья и ресурсы природных строительных материалов, из которых предстояло возводить крепость, адмиралтейство, верфь. В феврале 1776 года Сенявин направляет корабельного мастера Василия Селянинова с двумя штурманскими ротами: первую — в лиман и по Днепру с его притоками до Киева под командованием капитан-лейтенанта Ивана Овцына, вторую — по рекам Десна и Днепр от Брянска до Киева во главе с капитан-лейтенантом Шишкиным. Но закончить начатое адмиралу не пришлось.
В июле 1776 года по личной просьбе и с разрешения Екатерины II Алексей Наумович по состоянию здоровья уволился в отпуск на один год. Адмирал настолько четко скоординировал и наладил работы по строительству будущего Херсона, что только в январе 1777 года его подменил член Адмиралтейств-коллегий, генерал-контролер Софрон Борисович Шубин. Даже при нем работа шла по накатанной Сенявиным дорожке. В мае построили у Глубокой Пристани командирский дом, несколько землянок для служителей (матросов), начали забивать сваи причальной стенки. Всю техническую документацию, разработанную Сенявиным, Шубин отправил в Петербург для окончательного одобрения. Пришло время наконец-то решить: где быть городу? 31 мая 1778 года Екатерина II отдаёт право выбора места строительства Херсона на усмотрение князя Потемкина. Светлейший не успел и рта раскрыть, как через три дня фельдкурьер вручил ему окончательное решение императрицы. В нем она отвергала предложение Сенявина о временном строительстве кораблей в районе Александр-Шанца и изъявляла волю строить там город, верфь и крепость на века.
Своё решение Екатерина II закрепила указом от 18 июня 1778 года, в котором было сказано: «…Место сие именовать Херсон».
Имя своего детища Алексей Наумович узнал в Петербурге, где он служил при Адмиралтейств-коллегий по изучению защиты подводной части кораблей от червей-древоточцев.