Херсон и херсонцы столетие назад
Главным событием зимы 1911 года стали небывалые морозы. Длительное время столбик термометра не поднимался выше отметки минус 250С. По сообщениям газет, Черное море замерзло на протяжении 50 верст (чуть более 50 километров) от берега, то есть теоретически из Херсона в Одессу по морю можно было запросто проехать на санях! В ту зиму на Херсонщине не осталось практически ни одного действующего морского порта. Тем не менее подобные погодные катаклизмы не помешали херсонцам достойно и весело отметить рождественские и новогодние праздники. Причем именно в такой последовательности: сначала – Рождество, а спустя неделю – Новый год. Так это было до принятия в 1918 году григорианского времяисчисления. Рождественские и новогодние праздники открывали череду веселых зимних празднеств, вечеров, концертов и балов-маскарадов, завершавшихся разудалой Масленицей. Масленичный бал-маскарад был не менее грандиозным, чем новогодний, а призами в 1911 году здесь стали: «Мужские: альбом, чернильный прибор, 2 канделябра. Дамские: серебряный туалетный прибор, серьги с бриллиантами и рубинами, вазочка для цветов. Подарок для публики: серебряный прибор на 12 персон…» Оба зала при городском собрании были декорированы художником Михайловым: «В большом зале поставлена декорация “Широкая русская Масленица” и с ней – беспроигрышная лотерея. В малом зале – “Катание с горки” на приз, там же – ледяной киоск».
Не отставали от устроителей празднеств и владельцы местных продуктовых магазинов, которые из кожи вон лезли, лишь бы создать праздничное изобилие, служившее неплохой рекламой для торговых заведений: «Ресторан при Одесской гостинице Викерта. Ежедневно – московские блины со свежей икрой, малосольной лососиной, двинской семгой, капчужками, тешкой, ачуевской икрой и сметаной». «Обширнейший магазин И. Я. Майлера на Суворовской улице предлагает кроме колоссального выбора масленичных товаров, уже объявленного, только что полученные свежие устрицы, рябчики, навагу, копченые окорока, соленые фисташки, знаменитые сливочные помадки, конфекты “Софии”, “Фанкони”, “Пок” и др. гастрономические товары». «В цветочном магазине Перко (угол Потемкинской и Эрделевской улиц) и в оранжерее Анатра: розы, гиацинты, ландыши, тюльпаны, левкои, гвоздики, лаки». После зимних празднеств начинался пост, а затем жизнь входила в свою привычную колею.
В 1911 году херсонцы познакомились с проектом строительства судоходного канала Херсон–Рига, на осуществление которого требовалось «всего-то» 300 миллионов рублей. Причем один из пунктов проекта гласил: «Гидравлическую силу порогов Днепра предполагается утилизировать для промышленных целей».
Той же зимой херсонцы впервые увидели новое кинематографическое чудо, демонстрируемое в биоскопе: «…говорящие картины, специально разработанные и снятые для кинодекламации. Этот новый вид синематографического искусства должен вытеснить аттракционные, в большинстве случаев грубо-циничные картины. Картина “Хохол попутал”, демонстрируемая три дня подряд, привлекла массу публики и вызвала бурные аплодисменты. Александр Арбо, лично игравший в картине, мастерски проводит эту роль».
Впрочем, кинематографические новинки привлекали не только благодарных зрителей: «…обнаружена кража в биоскопе “Модерн”. Украли аппарат демонстрации картин, мотор, несколько лент, экран. Кроме того, ограблен буфет на 35 рублей», – сообщала газета «Родной край». Довольно часто случавшиеся в Херсоне кражи личного имущества вынудили городского полицмейстера принять действенные меры: «Домовладельцы должны нанять ночных сторожей, по одному человеку на каждый квартал. Нанятый должен быть представлен начальнику полиции». Также было решено «принять на счет города расход по увеличению штата городовых на 27 человек (15 конных и 12 пеших)».
Не забывали местные газеты информировать и о насущных проблемах, решаемых губернской управой. Скажем, таких, как ходатайство перед департаментом земледелия об ассигновании 800 рублей на покупку племенного быка и двух коров для фермы Херсонского сельскохозяйственного училища. К 100-летию со дня рождения критика и философа Виссариона Белинского городская дума постановила «наименовать Мясницкую улицей В. Г. Белинского», а также переименовать улицу Семинарскую в Ломоносова. Эти улицы сохранили свое название по сей день и в 2011-м, уходящем, году незаметно «отметили» 100-летний юбилей своего переименования.
В апреле 1911 года впервые в истории города гардероб местных модниц пополнили «юбко-брюки». И если в других городах империи подобная новинка подверглась нападкам и выходкам с применением рукоприкладства, то в Херсоне всё оказалось намного спокойнее: «на Военном форштадте какая-то дама разгуливала в модной юбке-шароварах. Сначала она держала себя спокойно, но вскоре на нее обратили внимание несколько прохожих, и модница поспешила скрыться».
Достаточно много нареканий в 1911 году прозвучало в адрес городского телефонного сообщения: «В Херсоне не было дня, чтобы у некоторых абонентов телефон действовал исправно. Следует обратить внимание на это. Нельзя же ведь, в самом деле, зря брать деньги за телефон». К слову, это чудо техники было достаточно дорогим удовольствием, за которое частным лицам приходилось платить более 60 рублей в год. В период, когда мясо стоило 16 копеек за фунт (450 граммов), хлеб белый – 5 копеек за фунт, овес – 80 копеек за пуд (16 килограммов), это были достаточно большие деньги! В то же время местные газеты сообщали, что в Детройте (США) «…устроены впервые станции телефонного сообщения на всех оживленных улицах и площадях, перекрестках числом до 500. Каждый абонент телефона имеет право приобрести за 50 центов складной микрофон небольшого карманного формата, со штепселем на шнуре. Достаточно штепсель воткнуть в отверстие в стенах домов, чтобы немедленно быть соединенными со станцией и желаемым номером».
В мае 1911 года был обнародован закон о рыболовстве, согласно которому воспрещался лов маломерной рыбы. Вот только в отличие от карасей, окуней и прочей рыбной мелочевки нашего времени, он запрещал лов: «…белуги меньше 26 вершков, осетра менее 16 вершков, севрюги менее 14 вершков, стерляди менее 6 вершков (вершок равен 4, 44 сантиметра. – Прим. А. З.)».
На новый велосезон 1911 года местный предприниматель Петр Батенко заказал для херсонцев партию велосипедов «Дукс» (Меллер, Москва), «Гумбольдт» (Англия), «Панцер» (Германия), мотоциклеты «Вандерер». И открыл первую в Херсоне мастерскую по ремонту велосипедов: «Починка велосипедов – не такая простая работа, и выполнить ее безукоризненно местными силами не представляется никакой возможности. Ввиду этого я отправил своего брата в Москву на велосипедную фабрику Меллера, для изучения правильного ремонта под руководством специалистов. Таким образом, в моей мастерской можно производить ремонт, чего в Херсоне до сих пор никто не мог достичь». Кстати, в том же году местная газета «Югъ» опубликовала первую в истории херсонской прессы фотографию. На ней была изображена группа местных велосипедистов-любителей.
Летом 1911 года по заказу городской управы местный предприниматель Эжен Вадон построил паром, связавший город с Карантинным островом, где в то время проживали около 2 тысяч человек и располагался ряд частных предприятий. Тот же предприниматель подал заявку на аренду городской земли с целью устройства на Карантинном острове военной верфи для сборки миноносцев для Черноморского флота.
Несмотря на перспективу развития вадоновской верфи, еще долгое время наиболее крупными отраслями Херсона оставалось лесопильное и мукомольное производства. По свидетельству газет, годовой оборот 6 городских мельниц составлял не менее 1,5 миллиона рублей. Оборот 8 лесопильных заводов – 2,5 миллиона рублей. В 1911 году газетой «ЮГъ» была названа самая «выгодная» профессия того периода, не имевшая, впрочем, никакого отношения ни к судостроению, ни к лесопильно-мукомольному производству. Ею оказалась… авиация. «Летчик Ефимов, бывший несколько лет назад простым рабочим, уже имеет в банке неприкосновенный капитал в 200000 рублей. Другой авиатор – Васильев – служит теперь
в авиашколе С. Щетинина, получает одного жалования 12000 рублей в год. Юрист по образованию, долгое время был секретарем Казанской судебной палаты. Года 2 назад переехал в Петербург, но увлекся авиаторством. Теперь же его заработок в 3–4 раза больше, чем у самого министра юстиции».
Не ускользала от местной прессы и демографическая ситуация. «На 1 апреля численность населения без гарнизона – 81504 человека». «С 1 июня по 1 июля в Херсоне и хуторах родилось 136 мальчиков и 116 девочек. За это время умерло мужей – 131, жен – 104. Браков православных – 26, еврейских – 27». В целом же по городу «в 1911 году родилось 2554 человека (мужского пола – 1343, женского – 1211). Умерло 2104 человека (мужского пола – 1203, женского – 901)».
И закончим наш краткий обзор херсонской прессы 100-летней давности словами автора, который подписался под «Путевыми заметками», опубликованными в «Юге», именем «Неблагосклонный проезжий наблюдатель из Москвы»: «Сам по себе город всё же произвел на меня отрадное впечатление: чистенькие, узенькие, правда, улицы с синими плитами тротуаров, окаймленные рядами южных красавиц-акаций, какой вид они имеют весной! Вообще, растительность здесь богатая, на севере, мы даже не имеем представления о садах и бульварах южных городов… Общественная библиотека – одна из лучших в России, гордость и краса обывателя. Здесь-то я действительно забыл, что я в провинции. Из многих документов здесь я многое узнал, познакомился с херсонской интеллигенцией в ее прошлом. И вставали передо мной образы почивающих ныне настоящих общественных деятелей, столпов провинциальной интеллигенции. Но их уж нет и верьте мне, не гневайтесь, херсонцы, не будет скоро. Оскудел, переменился Херсон!»