Рождённая революцией
В прошлом номере «СВ» мы рассказали о главных событиях января – февраля 1917 года, о последних месяцах самодержавия накануне буржуазной революции в Херсоне. Сегодня продолжение темы
Зимой, в начале 1917 года, несмотря на кажущееся относительное спокойствие, Херсон жил в ожидании грядущих перемен. А то, что непременно что-то произойдёт, знали наверняка. Даже подцензурные местные газеты между строк констатировали сей факт: «Что-то чуждое и грязное вползает в нашу жизнь…».
Как бы там ни было, город жил и продолжал решать свои насущные вопросы, одним из которых были выборы в городскую думу, назначенные на 25 февраля.
В преддверии выборов местные газеты обращались к согражданам, к тем, от кого зависел исход мероприятия (в выборах участвовали не все из-за существовавшего в избирательном праве империи имущественного ценза), с призывом с полной ответственностью отнестись к своему выбору. Пожалуй, этот призыв столетней давности и ныне не потерял своей актуальности: «Избиратели должны помнить, что нам нужны энергичные и бескорыстные общественные деятели, готовые своим опытом и знанием послужить населению родного города. Таких людей у нас есть достаточно. Скромные и не кричащие о себе на всех перекрёстках, они всегда в тени…Если в составе нашего городского управления будут находиться культурные деятели, люди долга, люди знания, люди чести, а не любители думских фейерверков, население нашего города может быть спокойно за свою судьбу…».
Особых эксцессов в период подготовки к выборам в Херсоне не возникало. Подготовка проходила чинно и степенно, наверное, ещё и потому, что Херсон того времени значительно уступал по народонаселению той же Одессе или соседнему Николаеву. Да и активных политических партий в нашем городе было не много – так, «крикуны» и «болтуны» разных мастей. Это были последние «спокойные» выборы в истории империи…
Начало конца…
25 февраля состоялись выборы в городскую думу. Не успели подсчитать голоса, как уже 27-го вечером телеграф принёс известие о том, что всеобщая забастовка в Петрограде переросла в вооружённое восстание. Отголоски его докатились и до Херсона.
3 марта пресса принесла известие о падении монархии и отречении императора Николая ІІ от престола. Власть перешла в руки Временного правительства.
5 марта в городе был образован временный рабочий комитет, а спустя несколько дней местная пресса опубликовала первое его воззвание к рабочим: «Наступило такое время, когда мы, рабочие, не можем долее оставаться ни одной минуты без организации, без органа, где работали бы и мыслили наши избранные представители. Комитет ставит себе задачей быть на страже политических и экономических требований пролетариата…»
Тем временем в Херсоне была получена телеграмма от председателя Совета министров князя Львова, в которой он указал, что Временное правительство считает необходимым отстранить губернатора и вице-губернатора от обязанностей. Временным комиссаром Временного правительства Херсонской губернии был назначен председатель Губернской земской управы Пётр Дмитриевич Горич, принявший дела у бывшего губернатора Ветчинина.
Спустя несколько дней в «Родном крае» было напечатано прощальное письмо бывшего губернатора: «Выехав 10 марта в свой родной уезд, прошу население гор. Херсона принять мою глубокую благодарность за оказанное мне радушие и понимание. Не поминайте лихом. Сослуживцев же своих благодарю за дружную совместную работу на благо родины. Ветчинин».
Конец «полицейского произвола»
Экстренно созданный городской комитет сохранения порядка и спокойствия объявил населению, «что весь состав городской полиции беспрекословно и всецело подчиняется настоящему правительству и находится в распоряжении назначенного правительством Губернского комиссара…». Правда, заявление комитета чуточку запоздало, в ту же ночь, с 6 на 7 марта 1917 года, полиция была разоружена. Оставшиеся без охраны уголовные и политические арестанты уже утром 7 марта стали покидать свои камеры и разбегаться по городу.
Временный комиссар Горич, предвидя неминуемый разгул преступлений, бросился по херсонским тюрьмам уговаривать арестантов проявить сознательность и оставаться на местах под своим же надзором. Возможно, кто-то и прислушался к доводам представителя новой власти, однако большая часть уголовных разошлась по домам и жилищам знакомых, добавив страха и без того напуганным последними событиями обывателям.
И всё же среди обывателей нашлись храбрецы, которые в эйфории, предвкушая свободу, поспешили на экскурсию по мрачным закоулкам херсонских тюрем, теперь-то им уже никто не мешал удовлетворить праздное любопытство созерцанием узилища.
В ночь с 7 на 8 марта на охрану города вышли экстренно сформированные из частей, расквартированных в городе, военные патрули, которые сопровождали гласные городской думы. Несмотря на ожидание, эта ночь прошла спокойно, а утром стало известно, что, во избежание эксцессов меж мирным населением и освобождёнными из тюрем, известный в Херсоне меценат и почётный гражданин Пётр Соколов выделил часть своих средств на экипировку и отправку на родину освобождённых арестантов.
Также стало известно, что городская управа приняла решение о формировании отрядов городской милиции в Херсоне. Заметьте, решение о формировании, а не о смене вывески.
Новые внутренние органы в государственной системе
Пока городская управа занималась формированием правоохранительных органов, городская дума решала насущные проблемы, среди которых был вопрос назначения жалования членам милиции. Вскоре в местных газетах рядом с объявлением о приёме на службу в милицию лиц, желавших послужить городу, появился список размеров определённого им месячного жалования (без квартир и отопления): начальнику милиции назначили жалование в 400 руб., помощнику – 325 руб., секретарю – 200 руб., помощнику секретаря – 150 руб., писцам – 90 руб. Районным милиционерам 1-го разряда – 120 руб., второго – 90 руб.
9 марта тайным голосованием из группы кандидатов выбрали начальника городской милиции. Большинством голосов (32 против 16) им стал мировой судья, гласный думы, председатель военно-технического комитета Георгий Николаевич Гордов.
10-го числа на первой странице «Родного края» под заголовком «От начальника милиции г. Херсона» было напечатано обращение Гордова, в котором читаем такие строки: «Народная милиция, как и армия народная, должны быть плотью от плоти и кровью от крови народной. Граждане! Вы должны проникнуться доверием и уважением к тем, кто возьмет на себя обязанность охраны спокойствия и благополучия вашего…».
В течение этих нескольких дней, пока упраздняли полицию и формировали милицию, город всё ещё находился под охраной воинских патрулей, однако это не помешало всплеску преступности в Херсоне. Ведь оставшимся в городе «свободным» уголовным элементам требовалось есть, пить, естественно, не воду, одеваться и где-то жить.
«Лихие людишки» умудрились обчистить даже высшее городское начальство – самого комиссара Временного правительства в Херсоне Петра Горича, утащив из его квартиры: 3 фунта (фунт – 453 г) масла, 2 фунта колбасы, 5 фунтов сахара, 10 бутылок столового вина, несколько коробков спичек. В общей сложности – на 150 рублей. (Сравните стоимость перечня этих продуктов с месячным жалованием городского милиционера, положенным гордумой). Пожалуй, убытка было бы в разы больше, если б преступников случайно не спугнули. Так что Горичу ещё крупно повезло.
Конечно, поначалу сформированная милиция не имела единой формы одежды. Милиционера можно было определить лишь по имевшемуся у каждого из них личному оружию, тесаку на ремне и белой повязке на рукаве левой руки, ну и, конечно же, по удостоверению с печатью, скреплённой подписью начальника милиции.
А ещё, пожалуй, стоит отметить, что несмотря на все усилия начальника милиции Гордова, мечтавшего, чтобы вверенные ему силы охраны правопорядка состояли из интеллигентных, честных, грамотных и самоотверженных людей, в милицию зачастую попадали люди случайные, амбициозные, а порой даже не умевшие обращаться с оружием и не имевшие о служебной дисциплине ни малейшего понятия.После нескольких случаев самострела в правила приёма лиц в органы был добавлен дополнительный пункт – «умеющих обращаться с оружием».
Не менее острой была проблема безответственности некоторых новых милиционеров. Так, в местных газетах буквально уже к концу марта можно было прочитать об увольнении «проштрафившихся» с указанием причины: «Оставил пост и ушёл на танцы», «Передал свою винтовку гражданскому лицу», «Индифферентно отнёсся к своим обязанностям» и так далее. Чуть позднее «в целях поднятия нравственного уровня личного состава» были организованы долгосрочные курсы для милиционеров. В первую группу вошли до 50 человек, а лектором был приглашён представитель прокуратуры.