Быть ли битым хлебовозу?
Интересно, обращал ли кто из вас внимание, уважаемые читатели, как в некоторые продуктовые магазины доставляют продукты питания, в частности главный продукт – хлеб, о котором ещё в старину говорили, что он «всему голова»?
Мне же доводилось, и не раз, наблюдать, как к магазину, обычно это касается небольших продуктовых магазинчиков или лавчонок, подъезжает весьма подержанный легковой автомобиль, салон и багажник которого заполнены навалом продуктом. Хорошо ещё иногда водитель догадается подстелить под буханки кусок сомнительного по чистоте целлофана, чаще же везут прямо так, на сиденье, где, может быть, минут за десять до этого восседала чья-то задница в месяцами не стираных штанах. И даже то, что иногда к покупателю хлеб попадает расфасованным в целлофановые пакеты, не гарантирует того, что он был доставлен с соблюдением элементарных санитарных норм. Похоже, санитарный контроль как тяжкий пережиток недавнего прошлого в нашей стране был упразднён ещё задолго до всеобщей декоммунизации.
Впрочем, к советским требованиям и нормам перевозки хлебо-булочных изделий мы вернёмся чуть позднее, а пока, пожалуй, вспомним, как это было в Херсоне начала ХХ века, при самодержавной власти последнего Российского императора Николая II. Тут уж точно «быть биту» нерадивому поставщику-хлебопёку, забывшему о санитарных нормах. Конечно, «быть биту» – не в прямом смысле, как немного ранее, скажем, во времена царя Алексея Михайловича Тишайшего, а биту рублём, да не по мордам, а по карману, как в цивилизованной Европе.
Как это было в начале ХХ века
Судя по газетным публикациям, штрафы за нарушение санитарных норм и правил торговли в те времена в нашей самодержавной стране были очень приличными. К примеру, газета «Югъ» сообщала своим читателям: «У торговцев на Привозе, у Кобилева, Бороданкина и Сужинского, были обнаружены вонючие окорока. Городской судья 1-го участка приговорил первых двух торговцев – к 300 руб., а третьего – к 100 руб. штрафу». Круто, однако! Триста рублей для некоторых категорий трудящихся в те времена составляли жалование за целый год!
Ну а самых злостных, неисправимых, не обращавших внимания на штрафы, могло ожидать «лёгкое» тюремное развлечение на кратенький срок от нескольких месяцев до полугода. При соседстве определённого типа сокамерников-завсегдатаев жизнь мёдом не казалась, и каждый проведённый в камере день можно было вполне засчитать за три.
Нет, конечно, нарекания на работу городской санитарной службы имелись, тем не менее, работа её была всё же на высоте, о чём свидетельствуют почти ежедневные сообщения об обнаруженных на рынках и в магазинах нарушениях. «Санитарной комиссией на рынке был уничтожен бочонок испорченных сельдей. Продававший сельди Заславский отказался назвать владельца». «Содержатель ресторана в Александровском парке Аккерштейн привлечён к ответственности за непокрытие продуктов, выставленных им для общего пользования…»
Что и говорить, дел санслужбе под руководством городского санитарного врача Аршавского, работавшего в паре с местной полицией, в начале прошлого века в Херсоне хватало. Кроме лавок, магазинов, рынков, городских купален, бань, отхожих мест, поглощающих нечистоты скважин, порядка на придомовых территориях, проверки предприятий, изготовлявших пищевую продукцию, и заводов шипучих вод, не менее одного-двух раз в неделю представители городской санитарной службы и полицейские освидетельствовали все городские пекарни на предмет их содержания в чистоте. Кроме того, особое внимание уделялось рабочей спецодежде пекарей и тестомесов. А потом, уже на следующий день, местные газеты доводили до общего сведения результаты: «Привлечён к ответственности за допуск к работе пекарей без колпаков» или «За грязное содержание пекарни».
Интересно, были ли случаи перевозки готовой хлебо-булочной продукции «навалом» на сиденьях экипажей городских извозчиков? Скорее всего, нет. Ибо благодаря бдительности санслужбы и полиции это был бы последний день службы поставщика и хлебопёка. По крайней мере, за всё время существования херсонской прессы самодержавного периода о подобной дикости в газетах не сообщалось.
Зато чаще можно было прочитать о штрафных санкциях по отношению к торговцам: «Привлекается к ответственности за непокрытие хлеба чистым белым полотном».
Доставка же хлеба в торговые точки в дореволюционный период осуществлялась гужевым транспортом в специально оборудованных для этой цели будках на колёсах, которые также время от времени подлежали осмотру представителями санслужбы и полиции. Похоже, в те далёкие времена этому придавали большое значение, ибо на страницах местных газет встречается упоминание, что смотр хлебным будкам и их экипажам устраивал лично херсонский полицмейстер Шишкин.
Период советский
Теперь же, как и обещал, обратимся для сравнения к советскому периоду. Понятно, что во времена революции, Гражданской войны, в период так называемого военного коммунизма всё было поставлено с ног на голову, а посему ни о каком санитарном контроле речи быть не могло.
Зачастую хлеб, продававшийся из-под полы, имел самые немыслимые, совсем не съедобные добавки, не поддающиеся никакому описанию. К концу двадцатых годов положение с хлебом в стране, казалось бы, начало стабилизироваться, но… грянул затяжной голод 1932–33 годов.
Однако уже в 1934-м местная газета «Надднепрянская правда» сообщала, цитируя обязательное постановление Херсонского горсовета: «Надаючи виключну увагу питанням санітарного стану транспортування харчових продуктів із території харчових підприємств і інших організацій, Херсонська міська рада постановляє:
а) будки для перевезення печеного хліба повинні бути щільно збиті, обладнані полицями, окремими сидіннями для візника. Навантаження й вивантаження провадять спеціальні особи в фартухах і рукавицях,
б) будки зовні мусять бути пофарбовані олійною фарбою з написом організації, якій належить будка, мати свій номер; брезенти, рукавиці та халати повинні переховуватися в спеціальних ящиках під сидінням…
Винних у порушенні цієї обов’язкової постанови притягати до відповідальності в адміністративному порядкові – 100 крб. штрафу або примусової праці до 1 місяця…»
Немного позднее, в том же 1934 году, нарком внутренней торговли СССР Вейцер утвердил общие правила торговли хлебом, в которых также имелись любопытные моменты. К примеру: «Завідувачам магазинів категорично заборонено приймати хліб, що не відповідає установленим стандартам…»
«Велика увага приділяється санітарному стану магазинів. Продавці повинні бути одягнені в спеціальні костюми, мити руки не менш одного разу в дві години й після кожної відлучки від прилавка. Всі робітники, які працюють коло хліба, щомісяця проходитимуть медичний огляд…»
Ладно, опустим спецуниформу, которая ныне чаще всего представлена передником на продавце, да и мытьё рук, пожалуй, также, так как хлеб в магазинах иногда фасуют в целлофановые пакеты либо подают, воспользовавшись опять же целлофановой одноразовой перчаткой многоразового использования. Но вот ежемесячный медицинский осмотр, причём «всем работникам, работающим около хлеба»…
И как следствие, возникает вполне резонный вопрос, касающийся нынешнего положения дел: когда проходил медицинский осмотр водитель не оборудованной для перевозки хлеба легковушки?
Были в правилах торговли хлебом 1934 года и другие любопытные моменты: «Житній хліб заборонено продавати раніше 4-х годин і пізніше 36-ти годин після його випікання. Пшеничний ваговий хліб повинен продаватись не раніше 3-х і не пізніше 24-х годин, а штучний – не раніше однієї години та не пізніше 12-ти годин після випікання».
В конце 1950-х – начале 1960-х годов появились новые формы торговли хлебом. В специализированных магазинах покупатель получил доступ к стеллажам с хлебобулочными изделиями, которые имел право выбирать, проверяя свежесть понравившегося экземпляра при помощи крепкой двузубой вилки из нержавейки, привязанной тут же на шнурке. Конечно, и эта форма торговли имела крупные недостатки. Во-первых, даже при наличии вилки некоторые покупатели норовили втайне от кассира пощупать булку своей мозолистой рукой. А во-вторых, сделав выбор, покупатель опять-таки брал булку в свои не всегда чистые руки и нёс к кассе. После расчёта за покупку хлеб отправлялся в брендовую авоську образца советского периода, которая, может, и была всегда под рукой – в кармане – по причине своей компактности, но совершенно не предохраняла продукты, в том числе и хлеб, от пыли, копоти и прочих нездоровых атмосферных осадков. Однако на это уже внимания не обращали – каждый волен поступать с приобретённым товаром по своему собственному усмотрению. Главное, чтобы санитарные нормы были соблюдены до прилавка.
В этот период на смену хлебовозкам на гужевой тяге и редким авто с переоборудованными для перевозки продуктов деревянными кузовами-будками повсеместно пришли специализированные автохлебовозки. Кроме того, с 1957 года по Херсону начали курсировать мотоциклы-рефрижераторы, доставлявшие продукты питания, в том числе хлеб и горячие завтраки для школ и столовых местных предприятий.
А в 1959 году отечественная промышленность наладила выпуск трёхколёсных грузовых мотороллеров «Муравей». Мотороллеры, предназначавшиеся для перевозки продуктов питания, оснащались добротными и вместительными кузовами-будка-ми с плотно закрывавшимися дверями. Вместе со специализированными автомобилями-хлебовозками эти неутомимые труженики внесли свой весомый вклад в дело доставки некрупных объёмов хлебобулочных изделий в столовые и торговые точки. К сожалению, век трёхколёсных хлебовозок оказался не слишком длинным и закончился в период начала построения нового украинского государства.
Ныне же альтернативой им, как я уже говорил, кроме имеющегося ряда добротных спецмашин, предназначенных для хлебоперевозки, служат пыльные, необорудованные и неизвестно откуда появляющиеся легковые авто…