Мусорные свалки могли бы послужить человечеству…
В феврале 1901 года херсонский «Югъ» рассказал своим читателям о «новом способе газового уличного освещения, который займёт, по отзывам, первенствующее место между всеми существующими способами. Ибо он в силе света не уступает электричеству и превосходит его дешевизной ухода и безопасностью. Газ добывается из городских отбросов и даёт яркое освещение и совершенно некоптящее пламя при обыкновенном давлении в газопроводах. Этим способом достигаются две цели – во-первых, дешевизна освещения, во-вторых, полное уничтожение дорогостоящих свалок, все отбросы, всякий мусор будут отправляться на газовый завод»...
К этому времени в стране было несколько крупных городов, улицы которых уже оборудовали газовыми светильниками. Первым таким городом оказалась Москва, где в 1865 году был заключён контракт с английской фирмой «Букье и Голдсмит» с целью устройства в городе завода по производству светильного газа, газовой сети и установки на улицах трёх тысяч фонарей. Газовое освещение на московских улицах начало функционировать
в 1868 году. Вот только дешёвым видом освещения газовое в то время назвать было трудно, так как светильный газ производили из каменного угля, который завозили из Англии морским путём, а на газовый завод он попадал, проделав немалый путь по Николаевской железной дороге. Конечно, всё это стоило денег… Наверное, поэтому более поздний, новый способ получения светильного газа из отбросов заинтересовал многих деловых людей и органы местных самоуправлений городов.
Безусловно, и уничтожение свалок в процессе газодобычи было достаточно благородной идеей. Скажем, в Херсоне начала века, когда народонаселение города с окрестными хуторами насчитывало порядка 90 тысяч жителей, свалки были острой проблемой.
Кроме официальной городской, располагавшейся на выезде из города, там, где сейчас находится сквер Самойловича у станции переливания крови, существовали ещё множество неофициальных, стихийных. К примеру, в глубокой балке у стен крепости на Военном форштадте или же в балке, разделявшей Центральную часть города и Забалку.
И это при том, что наши предки «производили» в сотни раз меньшие объёмы бытового мусора, чем мы ныне, когда бытовой мусор стал реальным кошмаром современной «продвинутой» цивилизации. А что же говорить тогда о крупных городах? Несомненно, идея была хороша, вот только осуществление её опять-таки требовало серьёзных вложений капитала.
Ко времени появления информации о новом способе добычи осветительного газа освещение херсонских улиц сальными свечами, так поразившее писателя и этнографа Афанасьева-Чужбинского, посетившего Херсон во второй половине ХІХ века, было уже упразднено. К концу века херсонцы таки нагнали летящее вперёд время и, шагая с ним в ногу, использовали уже хотя и недешёвое, зато более яркое керосиновое освещение.
Конечно, и этот вид освещения был далеко не идеален и затратен. Кроме дорогого керосина, к расходным материалам можно отнести фитили и ламповые стёкла, которые время от времени приходилось менять. Хулиганистые пацаны били фонари, а предприимчивые взрослые, случалось, сливали керосин и тащили стёкла, погружая улицы Херсона в совсем уж беспросветный мрак, что, несомненно, сказывалось на репутациях господ Бердичевского и Броуна, взявших в начале века подряд на освещение городских улиц. Под их началом были несколько десятков фонарщиков, которые в любую погоду обходили городские улицы и переулки, каждый вечер зажигая, а утром гася керосиновые фонари.
От фонарщиков требовалась достаточная расторопность в своём деле, ибо освещение городских улиц находилось на контроле городской управы, а существовавшая контрольная комиссия время от времени проводила рейды по улицам, фиксируя негоревшие фонари и констатируя прочие беспорядки, допущенные по вине подрядчиков, что потом оборачивалось штрафными санкциями согласно контракту. К тому, же зажигать и гасить фонари нужно было в строго отведённое время, дабы не допустить перерасхода горючего. А ещё керосиновые фонари некоторых конструкций имели неприятную особенность – гасли на сильном ветру, хотя и располагались за защитным стеклом. Поэтому в период ухудшения погодных условий городские улицы по ночам обходили «дежурные» фонарщики, иногда попадавшиеся в зубы бродячих псов или нарывавшиеся на кулаки местных «кугутов». Ещё к неудобствам керосинового освещения стоит отнести резкий и весьма стойкий запах керосина, которым в то время, казалось, пропахли улицы старого Херсона. Да что там улицы!..
Однажды газета «Югъ» рассказала о курьёзе в городском театре. На барышень, сидевших в партере, внезапно в самый разгар событий пьесы сверху свалилась плохо закреплённая керосиновая лампа. К счастью для всех, во время падения лампа потухла, и всё обошлось без пожара, зато сей прибор освещения успел изрядно испачкать керосином наряды дам и заполнить своим ароматом весь зал. Благоухающие ароматами «технического прогресса», глубоко расстроенные дамы покинули зал, хорошо хоть администрация театра компенсировала «потери» возвращением денег за билет.
Ещё одним неприятным моментом была высокая пожароопасность керосиновых светильников. Тот же «Югъ» сообщал о подвиге городового на Потёмкинском бульваре, когда от «не в меру выпущенного огня» загорелись фонарный столб и ветви деревьев.
Горящий в темноте столб собрал множество зевак из числа отдыхавших на бульваре. Кто-то сбегал за полицейским. К этому моменту вытекавший из лопнувшей колбы керосин превратил столб уже в настоящий большой огненный факел. Тем не менее страж порядка, не раздумывая, обхватил горящий столб руками и под громкие аплодисменты зевак вырвал его из земли и отбросил в сторону…
Конечно, по большому счёту стоит воспеть оду керосину, ставшему в те времена признаком цивилизации и прогресса. В конце XIX века практически отходит в прошлое освещение жилищ и общественных учреждений свечами, на смену которым пришло «яркое», как тогда казалось, керосиновое освещение.
Почувствуйте разницу между светом лампы-керосинки и десятком зажжённых свечей, нещадно выжигающих кислород в помещении и наполняющих его вредными продуктами горения. Конечно, и десяток зажжённых керосиновых ламп воздух также не озонировали и подогревали закрытый объём помещения весьма существенно. Поэтому при проведении крупных мероприятий с большим количеством приглашённых иногда керосиновые светильники вывешивали на окна со стороны улицы.
Похоже, такой расклад служил существенным плюсом для привлечения публики, если упоминался в газетном анонсе широкомасштабных городских мероприятий.
Можно отметить ещё, что практически до конца ХІХ века керосин в Херсоне был весьма дорогим, а порой и дефицитным продуктом, который доставляли издалека: «Херсонцы рискуют остаться без света в буквальном смысле слова. В последние дни в городе наблюдается не только вздорожание керосина, но и полное отсутствие его. Истощившиеся запасы не могут быть пополнены ввиду неудобных путей сообщения. И трудно сказать, сколько времени такое неудобное положение будет продолжаться», – сообщал местный «Югъ» в 1899 году.
На грани смены веков местный предприниматель Рабинович обратился в городскую управу с прошением об отведении в аренду участка земли на берегу Днепра для устройства главной нефтеналивной станции и постройки ёмкостей для хранения запасов керосина. Открывавшиеся для города перспективы стали главным фактором в решении этого вопроса, и земля под аренду была отведена. Причём даже вопреки протестам городской санитарной комиссии, возражавшей против устройства станции на правом берегу Днепра, выше Херсона по течению.
После возведения наливного комплекса в конце1899 года предприниматель сдал его в аренду Русскому обществу пароходства и торговли (РОПиТ). Керосин из Батума (ныне – Батуми, город и порт в Грузии) на нефтеналивном судне «Луч», принадлежавшем обществу, доставляли на главную станцию в Херсон. Затем на специальной барже, снабжённой паровой помпой для перекачки в береговые резервуары, развозили в Берислав и Каховку.
Спустя 4 года, в 1903-м, по-ставки керосина в Херсон достигли 180 тысяч пудов, что являлось достаточно большой цифрой для того времени. К этому периоду аренду нефтеналивной станции и торговлю керосином в городе осуществляло уже товарищество Нобеля, которому принадлежала большая часть кавказских нефтяных скважин и перегонных заводов.
Пожалуй, можно ещё отметить и тот факт, что обычно цена керосина в Херсоне была на 30–40 копеек за пуд выше, чем в соседнем Николаеве (1р. 60–70 коп. за пуд). Посему уличное освещение для 2–3-х подрядчиков, занимавшихся этим, было весьма затратным. К этому стоит приплюсовать разбитые фонари и прочий убыток, нанесённый «дикими» горожанами, о чём я уже говорил выше. А ведь количество фонарей в городе было немалое! Скажем,
в ведении подрядчика Бердичевского, взявшего подряд на освещение центральных улиц города, пребывало 1070 уличных фонарей и 47 ламп, находившихся в помещении городского полицейского управления. Подрядчик Броун обслуживал 800 фонарей, расположенных на окраинах города. Содержание же каждого фонаря старой конструкции, дававшего слабый свет и скорее обозначавшего лишь направление, а не освещавшего улицу, обходилось городской управе не менее 9 рублей 75 копеек в год, а к 1914 году возросло до 14 рублей. То есть деньги весьма немалые.Поэтому подрядчики и городская управа искали новые методы и формы для экономически выгодного осуществления городского освещения. Конечно, этим не преминули воспользоваться мелкие и крупные шарлатаны того времени. Известно, что некто К. С. Мильвид, «предприниматель-изобретатель» из Москвы, предложил Херсонской управе «петроль-озонирование» фитилей уличных фонарей, которые после соответствующей обработки должны были чуть ли не в два раза увеличить яркость свечения. Однако, несмотря на хвалебные рекомендации, управе хватило разума заказать лишь пробную партию фонарных фитилей. Немного позже газета «Югъ» поделилась со своими читателями: «Была проведена проба, вследствие которой управа пришла к выводу, что фитили горят не лучше необработанных».
В 1903 году после испытания нового керосино-калильного фонаря с ауэровской сеткой системы русского изобретателя-инженера Галкина, подаренного обществу физического развития детей его председателем херсонцем Поппером, в городской управе возник вопрос о замене всех старых керосиновых ламп «Молния» на керосино-калильные.
К тому времени некоторые херсонцы, посещавшие соседний Николаев, где в 1902 году фирмой «Сименс и Гальске» была пущена первая электростанция, были уже чуть-чуть знакомы с электрическим освещением. Тем более вызывает недоумение и усмешку публикация в местном «Юге», в которой автор поёт дифирамбы керосинке Галкина: «Сравнительная дешевизна фонаря (160 р. – однако!) с ничтожной тратой керосина, отсутствие каких-либо проводов, станций, моторов и других приспособлений может заставить крепко призадуматься любителей электрического освещения». И тут же ниже: «Как говорят, петербургское городское управление проектирует установить керосино-калильное освещение на Невском проспекте взамен существующего электрического»…
Интересно, что в период, когда в Херсоне уже решали вопрос устройства электрического освещения, параллельно с ним в городской думе пытались протащить проект перевода уличного освещения с керосинового на спиртово-калильное.
Фонари новых конструкций хотя и давали существенно более яркий свет и были весьма удобны в обслуживании, но отличались высокой стоимостью. Зато для хорошего освещения улиц их требовалось гораздо меньше. «Стоимость освещения одного фонаря системы Галкина 32 руб. 81 коп. в год, а при 6-часовом ежедневном горении – 24 руб. 60 коп. Освещение Simpleks обходится ещё дороже», – сообщала после опытных испытаний нового освещения газета «Югъ».
Конечно же, появившееся в 1901 году газетное объявление, с которого я начал свой рассказ о «новом дешёвом способе уличного освещения, при помощи газа получаемого путём переработки мусора со свалок», очень заинтересовало городское управление и подрядчиков. Раздавались голоса горожан, требовавших рассмотрения и осуществления проекта, позволявшего «убить двух зайцев»: дёшево осветить улицы города и избавиться, наконец, от многочисленных свалок, но… При тщательном рассмотрении уже на начальном этапе проект оказался весьма затратным, средств же у городской казны, как всегда, не хватало даже на насущные нужды. Не хватило денег и на осуществление проекта по устройству в Херсоне деструкторов – печей для сжигания мусора, предложенного английской компанией «Горбфоль» чуть позднее, в 1903 году.
Так что, несмотря на благие намерения, городские свалки, или как сегодня их называют официально – полигоны для твёрдых бытовых отходов, пережили уже не один политический строй и, всё разрастаясь, прекрасно чувствуют себя в наше время, отравляя окрестности разлагающимся мусором.
В 1908–1909 годы в Херсоне началась эра электричества, а на улицах города появились первые электрические фонари. Конечно, херсонцы были просто в восторге, а на улицах, тех, которые были освещены электрическим светом, вечерами появилось множество гуляющих городских обывателей. Вот как описывает вечерний променад херсонцев в 1909 году газета «Родной край»: «Гулянье в Александровском парке – несколько сот преимущественно молодых людей, гуляющих в кругу по узенькой аллее, кстати скажем, освещённой электрическими фонарями, которые, вероятно, и заставляют людей толпиться в узком кругу, подобно мошкам или комарам, летящим на свет. А что могут произвести сотни три дамских шлейфов, хотя бы и не особенно длинных, на небольшом пространстве, покрытом пылью? Разумеется, только пыль, да ещё какую! И это называется дышать свежим воздухом!..»
На 1 января 1914 года уличное и парковое освещение Херсона состояло из 222-х дуговых фонарей и 27-ми с лампами накаливания. Конечно, это была капля в море, не способная осветить весь город, но это было только начало…
P. S. И всё же электрическое освещение, даже при наличии современных энергосберегающих технологий, – вещь совсем не бесплатная, да и экологически не безопасная. Поэтому человечество не прекращало задумываться над альтернативным освещением.
Так, в 1970-х годах появился фантастический прожект, по которому предполагалось усилить отражённый свет Луны путём размещения на её видимой с Земли стороне отражателей из фольги. Чуть позднее американский специалист по ракетной технике Краффт предложил вывести на околоземную орбиту спроектированный им специальный спутник «Лунетта» с огромной отражающей поверхностью. Предполагалось даже, что свет спутника в безоблачные ночи, при благоприятных условиях мог быть раз в сто ярче полной Луны, то есть на Земле вполне можно было бы обходиться без уличного освещения.Расчётная стоимость проекта составила 15 миллиардов долларов, а вывести на орбиту и развернуть этот отражатель собирались ещё в 1987–89 годы, но…