Дед Мороз был пережитком прошлого
Современный человек воспринимает Деда Мороза как нечто светлое, доброе, трогательное. Но, оказывается, так было не всегда. Были годы, когда эту «личность» воспринимали несколько иначе
Как это было до революции Накануне Октябрьской революции 1917 года Новый год праздновали несколько иначе. Благодаря старому летоисчислению этот праздник находился как раз посередине двухнедельных рождественских гуляний, удачно располагаясь между Рождеством и Крещением. То есть фактически праздновали Рождество, а новый год наступал уже в процессе праздника и был как бы «продолжением банкета». Ёлка, которую наряжали в канун Рождества в богатых и средних сословиях империи, подражая моде европейской, называлась Рождественская. Обряжали ёлку чаще всего различными сладостями, хотя, впрочем, состоятельные люди вполне могли выписать ёлочные украшения, к примеру, из Германии. Вершину ёлки украшали традиционной восьмиконечной Вифлеемской звездой, символизирующей рождение Спасителя. Конечно, не обходилось и без подарков. Праздничные гостинцы детишкам приносил и раздавал добрый Рождественский Дед, может быть даже больше похожий на Святого Николая Мирликийского, нежели на привычного для нас Деда Мороза. Так как в русском фольклоре Мороз всегда был грозным, жестоким и злым великаном, вспомните хотя бы поэму Некрасова «Мороз Красный Нос». Только лишь в 1910 году «Мороз» подобрел, а у Рождественского Деда появилось привычное для нас имя и его стали называть Дед Мороз. Главным в череде дореволюционных зимних праздников было, конечно же, Рождество. В этот день ходили в церковь, принимали гостей, устраивали застолья, веселились как могли. И даже такую привычную для нас новогоднюю канонаду городские обыватели устраивали на Рождество, Крещение и Пасху, тем самым вынуждая городского полицмейстера ежегодно в канун религиозных праздников издавать бесполезные, запрещающие постановления. Новый год праздновали гораздо скромнее, считая его сугубо семейным праздником, который следовало отмечать в узком кругу. Хотя, впрочем, желающие могли посетить и новогодний бал-маскарад, проводимый обычно 31 декабря в Городском собрании. 1 января считали днем новогодних визитов. В этот день горожане посещали друг друга с целью взаимных приветствий и поздравлений. Вот, правда, большая часть населения страны, примерно 70–80%, которые составляли едва сводившие концы с концами крестьянские и рабочие семьи, считали Рождественскую ёлку, Дедов, подарки и прочую атрибутику праздника «барской блажью» и праздновали по-своему. Сочетая христианский праздник с языческими традициями. Гадали, колядовали, устраивали складчину, пели, пили и дрались.
«Только тот, кто друг попов, Ёлку праздновать готов!» (Лозунг 20-х годов)
Первых 10 лет советской власти ни праздник Рождества, ни его ставших уже боле менее привычными персонажей, как впрочем, празднование дня Пасхи и прочих религиозных праздников большевики не трогали. Мало того, довольно часто Иисуса провозглашали даже первым коммунистом, хотя, правда, памятников, в отличие от первого «революционера» Иуды, ему не ставили. (Памятник Иуде решением революционных властей был установлен в городе Свияжске. К счастью, он простоял недолго.) Парадоксально, но именно в первом десятилетии советской власти дети низших сословий бывшей царской России впервые познакомились с Рождественской ёлкой и Дедом Морозом. Даже сам вождь мирового пролетариата Владимир Ильич, уже накануне своей смерти в 1924 году, устраивал в Горках для тамошней детворы Рождественскую ёлку. После смерти Ленина случались одиночные нападки на рождественские традиции, но это еще не было целенаправленной политикой государства. Только с 1927 года началась эпоха борьбы с религией. Церковные праздники отменили, Рождественскую ёлку упразднили: «Ребят обманывают, что подарки им принес Дед Мороз. Религиозность ребят начинается именно с ёлки. Господствующие эксплуататорские классы пользуются “милой” ёлочкой и “добрым” Дедом Морозом еще и для того, чтобы сделать из трудящихся послушных и терпеливых слуг капитала» (из «Материалов к антирелигиозной пропаганде в рождественские дни», 1927 год). Особых репрессий за празднование религиозных праздников не предусматривалось, однако клеймо «несознательного и темного элемента» или «друга попов» пришивали накрепко. Конечно, партийца, ответственного за морально-политическую атмосферу в своей семье, ждали более серьезные неприятности. Могли даже запросто исключить из членов во время очередной чистки партийных рядов. Рождество, праздничная ёлка и Дед Мороз ушли в глубокое «подполье».
Партийный Дед Мороз и советская Ёлка Прошло почти еще одно десятилетие советской власти, когда, наконец, вновь вспомнили о ёлочке (правда теперь уже не рождественской) и добром Дедушке Морозе. Сам Иосиф Виссарионович заклеймил позором партийные перегибы в отношении старых добрых традиций. Вслед за разгромным выступлением Сталина 28 декабря 1935 года в газете «Правда» появилась статья секретаря ЦК КПСС Петра Постышева с такими словами в том числе: «какие-то, не иначе как “левые” загибщики ославили это детское развлечение как буржуазную затею. Следует этому неправильному осуждению ёлки, которая является прекрасным развлечением для детей, положить конец. Устроим хорошую, советскую ёлку во всех городах и колхозах». Как по мановению волшебной палочки елку реабилитировали, а вслед за статьей Постышева появилась свежая директива о проведении Новогодней ёлки. Конечно, о рождении Христа в ней уже не упоминалось, а восьмиконечную Вифлеемскую звезду, венчающую верхушку елки, предложили заменить пятиконечной красной. Буквально на следующий день после появления в прессе решений высших эшелонов власти, Харьков рапортовал о сотнях елочек, украсивших детские учреждения города, а Киев принимал на себя обязательства проведения не менее 1000 ёлок в городе. Так что официально разрешенные Новогодние ёлки впервые провели именно в Украине.
В 1937 году на праздновании Нового года в Колонном зале Дома Союзов в Москве из «подполья» вышел практически не изменившийся Дед Мороз. Единственное, в чем у него произошли изменения, так это в цвете шубы. Шуба стала истинно советская – красная (до этого времени она была фиолетовая). Вместе с Дедом Морозом тогда же появился новый персонаж – его внучка Снегурочка, девушка, позаимствованная из русского фольклора. С 1949 года 1 января стал праздничным нерабочим днем, а Дед Мороз – главным символом праздника. Затем в праздничном сценарии советской ёлки появился еще один персонаж – мальчик Новый год, которому уходящий Дед передавал свои права. Изображали малыша обычно в соответствии с последними достижениями в стране. Так, в начале 1960-х годов Новый год прилетал на космическом спутнике, потом – на ракете. Правда, в отличие от Мороза и Снегурочки, особой популярностью он не пользовался и в наше время почти забыт.