1910 год: каким он был для Херсона

Written by adminkordi. Posted in Захаров Александр 2009-2010

Как все-таки быстро летит время. Вроде бы только вчера мы готовились к встрече Нового года, а уже прошли и старый Новый год, и Крещение

Интересно, каким будет для нас 2010 год? Что ожидает нас в нем, новом и неизвест­ном? Оправдает ли он наши чаяния и надежды? Кто знает…

Вот, скажем, 100 лет назад год 1910-й начался для человечества с ожидания неотвратимой катастрофы. Дело в том, что, по предсказаниям астрономов и астрологов, Земле грозило столкновение с приближающейся к нашей планете кометой Галлея. С мая над головами землян в темном ночном небе мерцала зловещая хвостатая звезда. Самое чудное время весны было испорчено страхом неизвестности. Херсонские староверы и местные «оракулы» цитировали старинные пророчества и готовились к восхищению. В церквях возносили к небу молитвы, призывали прихожан соблюдать спокойствие и не поддаваться всеобщей панике. В этот период некие «шустрилы», пользуясь беспросветным суеверием народа, умудрялись неплохо зарабатывать на панических слухах. Правда, нашим местным было куда как далеко, скажем, до дельцов американских. Газеты того времени сообщали, что в США происходила бойкая распродажа таблеток «Комета», которые предлагали в качестве противоядия от опасных веществ, содержащихся в шлейфе, сопровождающем комету. Вряд ли помогли бы таблетки в случае реальной опасности, однако кое-кому они действительно помогли. Обогатиться…

С кометой многие также связывали происходившие в этот период серьезные аварии и катастрофы, которые также не обошли и Херсонщину. Так, здесь, на излучине Днепра, напротив Касперовки, в одну из темных ночей 1910 года произошло столкновение двух крупных судов – «Ловкого» и «Вампоа». Трагедия, по некоторым данным, унесшая жизни около 100 человек, стала одной из самых крупных технокатастроф за всё время существования Херсона.

Однако, несмотря на тревожное ожидание космической гостьи, жизнь продолжалась. Херсонский композитор Гнилосаров даже вальс сочинил – под названием «Навстречу комете Галлея». Правда, это произведение почти сразу же запретила вездесущая царская цензура. Потом, уже после того как космическая опасность миновала, его всё же милостиво «разрешили к исполнению». Весь сезон 1910 года вальс Гнилосарова пользовался достаточной популярностью, или, говоря по-современному, был хитом года.

В целом же для человечества и царской России в частности наступивший новый 1910 год стал годом торжества авиации, которая только начала осваивать небо. 6 марта в России появился отдел воздушного флота, а чины херсонского губернского правления и всех его отделений постановили ежемесячно перечислять 1% с получаемого содержания на усиление государственной авиации. В июне 1910 года английский авиатор Роллс стал первым человеком, перелетевшем из Англии во Францию, а также первым пилотом, совершившим беспосадочный перелёт с двойным пересечением Ла-Манша. На следующий день после полета Роллса совершил свой первый полет английский военный дирижабль «Бета 1» – первый дирижабль с беспро­волочным телеграфом на борту. Спустя несколько месяцев, в августе 1910 года, состоялся первый перелёт через Ла-Манш с пассажиром на борту. А в сентябре французский авиатор Табюто первым осуществил полет через Пиренеи. В конце того же года состоялся первый в мире полет реактивного летательного аппарата. То есть за 1910 год всемирная авиация достигла определенных рекордных высот. И только херсонцы лишь к концу текущего года впервые вблизи увидели гастролировавший в Херсоне аэроплан авиатора Костина. Этот день, 19 ноября (по старому стилю), стал знаковым для горожан еще и тем, что в качестве пассажира аэроплана в воздух поднялся первый херсонец. Им стал секретарь губернского правления г-н Рюмин. Правда, по жребию, в полет должны были отправиться сестры Широцкие, однако в последний момент лететь они отказались.

Вообще, 1910 год оказался для херсонцев удачным. Проведенная перепись зафиксировала численность городского населения (вместе с подгородными хуторами) в количестве 91858 душ. За этот год было заключено более 400 браков. Количество абонентов городской электростанции перевалило за 650 человек, а годо­вые доходы её превысили 48 тысяч рублей. Городская телефонная станция с мая нашла возможность снизить абонентскую плату за пользование телефоном до 60 рублей в год. Снизили платуза междугородние переговоры. Необходимо также отме­тить, что на фоне всеобщих жалоб на дороговизну (вроде «Возьмешь на базар рубль, так он весь незаметно разойдется, принесешь корзинку домой – и смотреть нечего») цены на необходимые продукты, контролируемые губернатором, не менялись в течение всего года. И в 1910 году были следующими: ржаной хлеб 2 копейки за фунт (около 400 граммов), ситный – 3 копейки, крупчатый I сорта – 4,5 копейки, франзоли – 5 копеек. Мясо I сорта – 14 копеек за фунт, II сорта – 11 копеек, кошерное – 16.

В 1910 году Херсон «обогатился» многими красивыми зданиями, которые являются укра­шением нашего города до сей поры. К примеру, было закончено строительство трехэтажного здания по улице Витовской напротив здания современного Областного театра (улица Горького, 18, ныне здесь располагается Областной хозяйственный суд). Весной 1910 года общество физиче­ского воспитания детей приступило к строительству яслей-приюта на средства, пожерт­вованные для этой цели Еленой Альбертовной Волошиной. Кроме того, обществом был создан первый в городе детский футбольный кружок, а также кружок гребного спорта. Тогда же был приобретен заказанный в Голой Пристани для юных спортсменов первый гребной бот. С 1910 го­да начал официально работать Херсонский яхт-клуб, который первоначально располагался с правой стороны современной набережной в конце проспекта Ушакова. Кстати, в том же 1910 году нынешний проспект Ушакова был переименован: с улицы Почтовой в Говардовскую улицу. Весной этого же года «Волохинский приют», содержавшийся стараниями семьи меценатов Волохиных, принял первых 20 стариков: «…Чистенький двор. Проходишь мимо и даже не верится, что это дом для стариков. Чистое белье, свежий воздух, чистота и опрятность. В чистых комнатах по двое живут старики. Все благословляют учредителей, в особенности госпожу Волохину. Приют только существует на процент с капитала, пожертвованного покойным Волохиным. Хотя приют и считается городским, но присутст­вие города в нем не чувствуется…»

С весны того же года общество «Народная помощь» по примеру двух прошлых лет вновь открыло на Забалке весенне-летний приют-ясли для детей беднейшего населения. Приют располагался возле Забалковской церкви и существовал на собранные обществом пожертвования. Меценаты Иван и Михаил Тропины, обратившиеся в 1909 году в Городскую управу с предложением построить за свой счет больницу, в марте 1910 года увеличили свой дар еще на половину. Одессит Брейбурдт сделал заинтересовавшее Херсонскую городскую управу предложение об устройстве за свой счет в Херсоне утилизационного завода, с тем, чтобы впоследствии передать его городу. Подрядчик Фёдор Заботин предложил свою кандидатуру по переустройству здания бывшего ночлежного приюта под археологический и педагогический музей на выгодных для города условиях и в короткий срок окончил строительство. Между прочим, не имеющий еще своего личного помещения музей, а вернее его коллекция, со­бранная на свои средства Виктором Гошкевичем, к 1910 году был широко известен, без преувеличения, всему миру. В мае того же года Херсонский музей посетил известный датский ученый доктор Кинг, проработавший в нем неделю.

В 1910 году, известный предприниматель Пётр Батенко открыл на Ярмарочной площади (ныне площадь Свободы) циклодром и скеттинг-ринг. 9 мая на циклодроме были проведены первые в Херсоне велогонки. Один из посредственных и не слишком популярных в городе кинотеатров «Парижский иллюзион» перешел в ведение кинооператора-новатора Якова Купермана. Благодаря началу демонстрации в кинотеатре местной хроники число посетителей сразу же резко возросло (до 500 человек в день!). Конкурент Купермана – Михаил Зайлер – предложил два дня в неделю для бесплатного посещения своего заведения учениками. В доме Аллара открылся автомобильный гараж, склад мотоциклеток и ремонтная мастерская. Владелец гаража Пуголовко предлагал покупателям автомобили различных марок: Бенц, Адлер, Рено, Рекс, Фраскини, Орикс, Дикси, Бьюик, Пежо, Рапид и Гларио. А также гоночные и легкодорожные мотоциклетки: Националь, Фаорик, Некарсульм, Вандерер, Пежо, Адлер, Рекс, Анвер, Магнет, Дикси, Изота и Фраскини. Подобный ассортимент для города, менее 10 лет тому назад познакомившегося с автомобилем, был весьма приличным. Примерно в одно время с открытием гаража Пуголовко представительство парижской компании братьев Пате предложило херсонцам новинку: «Патефон говорящий, играющий и поющий без иголок. И еще одна новость: аппарат без трубы». Другая иностранная фирма предложила вниманию горожан ручной аппарат «прачка-американка Колумб»: «Стирает всякое белье, скоро, чисто, легко, предохраняет от порчи, обращение удобное, величина менее аршина (1 аршин равен 72 сантиметрам. – Прим. ред.)». Стоило это чудо века в 1910 году всего 4 рубля 50 копеек! Произошли в городе и некоторые изменения по линии МВД. Во-первых, было увеличено количест­во конных городовых в Херсоне с 5 до 12 человек. Во-вторых, принято решение об устройстве в городе центральной для всего юга России женской тюрьмы 
с мастерскими. И, что самое главное, в 1910 году по поручению судебного следователя впервые в местной сыскной практике была проведена дактилоскопическая экспертиза, изобличавшая отпирающихся убийц.

В общем, такова была жизнь старого Херсона ровно 100 лет назад. В большей степени благодаря тому, что в городе жили и руководили им не безразличные к нему люди. А еще хочу обратить внимание, на одну присущую старому городу особенность, отмеченную газетой «ЮГъ» в 1910 году: «Херсон приятно выделяется среди южных городов своей растительностью. Особенно много растительности в центре около общественных учреждений. Нет ни одного храма, ни одного общественного дома, который не был бы украшен вокруг зеленью».

Между прочим, «Индийский бальзам» Дмитрия Аврахова, которым он торговал в Санкт-Петербурге – продукция сугубо «херсонская». Мать Дмитрия – ворожка-целительница «баба Аврашка» – практиковала на Забалке. А сын, изобретший «бальзам от сифилиса», подался со своим изобретением аж в Северную Пальмиру. Судя по всему, дела его шли неплохо, так как в объявлении указан собственный дом – роскошь, для многих в те времена не совсем доступная. Правда, впоследствии в российских газетах появились сообщения о судебных процессах над изобретателем, а медицинские светила того времени заявили, что «чудо­действенный бальзам» – ни что иное, как шарлатанское снадобье…