Синематограф завоевывает Херсон
Вначале было фото…
Всемирный прогресс, впрочем, как и всё иное в этом мире, развивается вполне по библейской схеме. И если, согласно Библии, в начале времен «было Слово», то в нашем случае (а говорить сегодня мы будем о кино) вначале было изображение… Причем не просто привычное изображение «ручной работы», к которому относится скульптура или живописный портрет, а совершенно иное, хранящее в себе частичку подлинной жизни или остановившегося ее мгновения. А запечатлела сие мгновение изобретенная в 20–30-х годах XIX столетия фотография. Что и говорить, для никогда не видавших ничего подобного землян это было сродни чуду! Впрочем, сразу же нашлись индивидуумы, для которых сих остановившихся мгновений жизни оказалось мало. С изобретением фотографии начались эксперименты, призванные вдохнуть жизнь в мертвое изображение. Вот только дело это оказалось весьма сложным. Лишь спустя полвека после появления первого статичного фотоснимка, в 1888 году, молодой, однако же уже весьма известный изобретатель Томас Алва Эдисон представил миру изобретенный им кинетоскоп (от греческого «кинетос» – движущийся, «скопио» – смотреть).
Принцип действия сего аппарата основывался на последовательной демонстрации при помощи механизма покадровой протяжки соединенных меж собой картинок. Просмотр оных через окуляр создавал полную иллюзию движения объекта.
Очень скоро новое изобретение стало весьма популярным и востребованным на различных ярмарках и многолюдных народных празднествах. Там балаганные зазывалы на все лады расхваливали «живые» картинки, приглашая обывателей не жалеть своих заработанных пятаков.
Обидно, однако изобретателю кинетоскопа Эдисону всё же не судилось снискать славу изобретателя кинематографа. Хотя он находился всего лишь в шаге от этой идеи. 120 лет назад, в феврале 1895 года, братья Люмьер подали патентную заявку на изобретение синематографа. Первый пробный публичный сеанс синематографа провели 22 марта того же года, однако днем рождения кино официально считается 28 декабря. В этот день в парижском кафе на бульваре Капуцинок состоялась первая коммерческая демонстрация. В следующем, 1896 году синематограф продемонстрировали в Лондоне, Риме, Кельне, Женеве, Мадриде, Санкт-Петербурге, Нью-Йорке и Мельбурне. В январе 1897-го с первыми короткометражными (длительностью от одной до несколько минут) картинами познакомились в Японии.
Спустя четыре года «синематограф Люмиера» (так было написано в местных газетах) достиг Херсона…
Херсонцы знакомятся с «живой фотографией»
Еще на грани смены веков особо не искушенные зрелищами херсонцы с восторгом принимали «живые картины» в исполнении своих самодеятельных артистов. Это был популярный тогда жанр пантомимы, а сами картины представляли собой композиции различных хорошо известных произведений скульптуры или живописи, представляемые соответствующе одетыми актерами. В то время без «живых картин» (как в более поздний советский период без физкультурных пирамид на сцене) не обходилось ни одно торжество. И только ровно 114 лет назад, в октябре 1901 года, городские обыватели получили уникальную возможность познакомиться с настоящим живым чудом синематографа.
Заезжий предприниматель, чьего имени херсонская история не сохранила, продемонстрировал в помещении городского театра короткое, длившееся всего лишь несколько минут и наверняка еще очень примитивное кино. Конечно же, никогда не видевшие ничего подобного херсонские обыватели были в восторге! Еще бы, они впервые узрели ожившее и почти по-настоящему живое, ну разве что не говорящее изображение!
К сожалению, из газетных повествований того времени совершенно не ясно, как херсонцы восприняли первый показ фильма. И всё же можно предположить, что совсем не так, как парижская публика, которая при просмотре первого фильма «Прибытие поезда на вокзал Ла-Сьота» поддалась панике при виде мчавшегося на нее паровоза. Ведь о чуде синематографа в Херсоне уже знали из восторженных отзывов в газетах и журналах.
Посему с первых же своих робких шагов кинематограф в Херсоне завоевал множество горячих поклонников, с нетерпением ожидавших приезда очередного кинодемонстратора в город. Когда же в прессе появлялось сообщение о запланированном сеансе синематографа, Херсон оживал…
В то время Херсон еще не имел постоянно действовавшего синематографа и принимал заезжих гастролеров. Обычно для сеансов арендовали единственное подходившее для этой цели здание театра или на арендованной у города земле строили некое легкое подобие циркового шатра. Существовало множество наименований синематографа, которыми пользовались гастролеры: электрический театр, биоскоп, биограф, иллюзион, театрограф, кинематограф и так далее. «Биоскопы растут у нас как грибы», – сообщала газета «ЮГЪ». «Демонстрировавшийся в городском театре электро- биограф третьего дня закончил свои сеансы. Теперь вместо него строится электробиограф по Потемкинской ул., управляющий которого г. Матвеев обещает много новостей». «В воскресенье, 16, и понедельник, 17 мая, даны будут два больших представления театрографа, говорящая и поющая живая фотография, а также будет демонстрироваться театральный биоскоп!» – кричали афиши, и публика спешила на представление. Конечно же, «живая фотография» говорила и пела голосом сидевшего за экраном человека. До начала эпохи звукового кино оставалось еще долгих 25 лет. Специальные актеры-имитаторы, хорошо владевшие голосами, оживляли немую кинокартинку. К тому же не все кинозрители могли бегло читать на экране пояснительные титры, без которых иной раз понять происходившее на пленке не представлялось возможным. Ну а общим фоном для фильма служил аккомпанемент стоявшего в зале фортепиано, за которым гордо восседал приглашенный тапер.
Первый биоскоп в городе
И всё же началом эпохи херсонского кино, пожалуй, стоит считать 1903 год. Местная газета «Родной край» писала: «25–26 мая на сцене театра демонстрируется “Американский биоскоп” – усовершенствованный матограф. Картинки, отраженные на экране синематографом, представляют собой крайне любопытное зрелище. Для тех, кто имеет смутное представление о синематографе и никогда не видел его: иллюзия до того сильная, что трудно отрешиться от подозрения, что за прозрачным экраном находятся живые люди. Многие из картин скомбинированы чрезвычайно эффектно и остроумно, вызывают в публике, особенно в детях, неподдельный восторг и горячие аплодисменты. Жаль только, что все картины сопровождаются сильным мельтешением, отчего глаза сильно утомляются и порой трудно бывает разобраться в картинах при той быстроте, с которой они сменяют друг друга». Не приспособленное для просмотра фильмов арендованное Ахтеровым помещение театра, а также все неудобства, связанные с несовершенством синематографа, ни в коей мере не смогли поколебать влечения херсонских обывателей к киноискусству. А посему в краткое время «Американский биоскоп» предпринимателя-демонстратора Луи Ахтерова стал первым в Херсоне стационарным кинотеатром, у которого в 1905–1906 годы на улице Суворовской, против входа в Александровский парк, появилось своё помещение, доныне не сохранившееся. Позже в доме своего родственника Халаная Ахтеров открыл магазин, в котором предлагал херсонцам фотоаппараты, химикаты для обработки фотопластин и даже… домашние биоскопы с полным набором демонстрационных лент на любой вкус: «Новость! Новость! Новость! Для всех. Домашний театр-иллюзион, который заступает вполне все театры и иллюзионы. Его можно устроить у себя дома без всяких особенных знаний, выбора места и всяких приспособлений. Выписав у нас театр-иллюзион, можно давать у себя дома для своих родных и знакомых домашние представления живых картин, как то: оперы, драмы, трагедии, комические сцены разного содержания, снимки с натуры, танцы, иллюзии и т. п.».
Стоимость «аппарата № А с тремя лентами в 500 картин» в то время была вполне демократичной и доступной – всего лишь 7 рублей 50 копеек. Ну а «профессиональный демонстрационный аппарат» для устройства с коммерческой целью своего личного биоскопа можно было приобрести за 50–60 рублей. Кроме того, здесь можно было приобрести отдельные «ленты с картинами для аппаратов» по цене от 75 к. до 1р. 50 к.
Биоскопы покоряют Херсон
Удачный старт Ахтерова в синематографии подтолкнул к действиям иных херсонских предпринимателей. Заниматься новым доходным делом мечтали если не все, то большинство. Узрев в новой отрасли весьма существенную для себя выгоду, владельцы трактиров наперебой спешили в городскую управу за разрешением для установки и демонстрации фильмов в своих питейных заведениях. А некий местный предприниматель обратился даже с предложением установить на оживленной центральной Суворовской улице экран – для демонстрации торговой рекламы. Однако каким бы доходным для городской казны ни было новое дело, чаще всего городская управа отказывала просителям. Ибо, как выяснилось, синематограф при всей своей кажущейся безобидности был штукой весьма опасной. После грандиозного пожара в здании синематографа в Бологом, унесшего множество жизней, получить разрешение на открытие синематографа- биоскопа в Херсоне стало гораздо сложнее. Впрочем, подобных трагедий удавалось бы успешно избегать, если бы кинопредприниматели того периода не гнались за эффектом максимальной достоверности. Так, в момент демонстрации на экране взрыва за экраном биоскопа в Бологом служители взорвали небольшую емкость с эфиром, причем здесь же рядом хранились емкости с керосином и горючая кинопленка.
С 1906 года количество биоскопов в Херсоне начинает непомерно расти. Немного позже «Американского биоскопа» практически в пределах видимости его, на углу Суворовской и Потемкинской улиц, открылся «Парижский иллюзион» Цисовского (впоследствии Купермана). Вслед за ним на Витовской (ул. Горького) в доме Шаркова открылся третий херсонский иллюзион Гринштейна. Следующими были «Театр-экспресс» Левина, иллюзион «Модерн» и электрический биоскоп германскоподданного Георгия Зайлера. К 1910 году в городе было уже огромное количество иллюзионов.
«Что же составляет отличительную черту херсонских улиц? Иллюзионы! Они наполняют весь город. Если вы видите группу или же какое-нибудь оживление, знайте: это входят или выходят из какого-нибудь иллюзиона. Вечером, в полночь, раздаются марши и всякие разухабистые звуки иллюзиона. Они нарушают тишину, они вырываются и наполняют пустынность улиц. Нельзя уйти куда-нибудь в центральной части города, чтобы что-нибудь не напоминало об этих биоскопах. Если вы видите яркий свет, радугу электролампионов, если вдали мелькнет приветный огонек… это иллюзион. Одним словом, единственное светлое место в городе – это иллюзион!» Так отзывались о синематографе, завоевавшем Херсон в начале ХХ века, восторженные местные обыватели.
И всё же, согласно сообщениям газет, повальное увлечение синематографом для многих не проходило бесследно. Из-за плохого технического качества картин и несовершенства проекционных аппаратов, демонстрировавших пленку в ускоренном темпе, у зрителей развивалась новая, доселе неизвестная болезнь – кинематофтальмия. Она принимала различные формы: «Глаза совсем не выносят света, слезятся и невольно закрываются. Иные не могут привыкнуть к мельканию на экране и вынуждены выйти из театра». Как бы там ни было, кинематограф в Херсоне процветал, а залы никогда не оставались пустыми. Причем количество биоскопов в городе продолжало только расти! Среди них появились даже вполне оригинальные, такие как, скажем, плавучий иллюзион «Энергия», устроенный на специально оборудованном судне известными херсонскими предпринимателями-судовладельцами Спозито и Коваленко. Или «Вагон- иллюзион», демонстрировавший картины-путешествия. Во время сеанса для создания полного впечатления поездки вагон раскачивали, имитируя движение, к немалой радости детворы и взрослых.
Чтобы поддержать на должном уровне киноажиотаж в городе, конкурирующие владельцы биоскопов начали осваивать новые формы привлечения в свои заведения публики. Киносеансам предшествовали выступления разножанровых артистов: певцов, музыкантов, декламаторов, специально приглашенных отечественных и иностранных. «Сверх программы! В особом отделении! – интриговали зрителей афиши. – Живые мраморные статуи! Только несколько гастролей красавицы Лилетты! Мимопластика. Последняя новинка Лондонской выставки. Волшебные картины живой иллюзии. Собственная роскошная декорация и электрические эффекты». Или: «Дебют единственного в мире знаменитого короля иллюзий. Нельсон Картер, человек с таинственными руками, у которого на глазах публики все предметы моментально исчезают из рук и снова появляются!».
Что такое биоскоп?
Итак, как я уже говорил, в самые краткие сроки – всего лишь за несколько лет – к 1907–1910 годам биоскоп уже окончательно завоевал Херсон. Кстати, пожалуй, стоит более подробно пояснить, откуда взялось это название – биоскоп. Как известно, патент на изобретение кино принадлежит братьям Люмьер, однако снять кино – это только полдела. Кроме всего прочего, требуется ещё и аппарат для его демонстрации публике. Вот такой аппарат был придуман и создан французом Леоном Гомоном, тесно сотрудничавшим с братьями-изобретателями. Интересно, что первый проекционный аппарат не имел никакого отношения к звуку, ибо, конечно же, был ещё «немым», а назвали его фоноскопом. Однако уже в 1896 году после ряда внесённых в эту несовершенную конструкцию существенных изменений первую часть слова «фоно» (относящийся к звукам) поменяли на «био» (био – с др.-греч. – жизнь, приставка, означающая «отношение к жизни»). Так появился биоскоп. Впрочем, здесь удивительно другое. За короткий срок изобретателю Гомону удалось разработать уникальный тип обтюраторного проектора, принцип действия которого использовали в плёночных кинопроекторах до недавнего времени. В 1897-м биоскопы поступили в свободную продажу.
Как херсонцы смотрели кино
К 1910 году в Херсоне функционировало уже, пожалуй, не менее десятка биоскопов. Стоимость просмотра кинокартин в различных биоскопах была примерно одинаковой и так же, как в театре, зависела от удобства и расстояния до экрана: «Цены местам от 15 до 40 к., для учащихся и детей – от 12 до 30 коп.». А вот доходы владельцев целиком зависели от рекламы, подборки интересных фильмов и популярности приглашаемых «для разогрева» артистов. Интересно, что и сами киносеансы, длившиеся примерно так же, как сейчас, от полутора до двух часов, в то же время совсем не были похожи на привычные нам. Обычно программа состояла из четырёх-пяти отделений и выглядела в газетных афишах примерно так: «Американский биоскоп. Херсон. Суворовская против Александровского парка.
Программа с 1-го по 17 июля 1908 года:
Отделение 1-е: “Путешествие по Африке”: 1. Африканское народонаселение. 2. Водопад Виктория (большие научные картины с натуры).
Отделение 2-е: “Жизнь средних веков” (эпизод XV столетия).
Отделение 3-е: “Обработка конопли и кустарное производство ткани”.
Отделение 4-е: “Неутешная вдова” (комическая).
Начало в будние дни с 5 ч. до 11 ч. вечера, а в праздничные дни – с 3 до 11 часов вечера».
Кроме демонстрировавшихся отдельных картин, в программе участвовали приглашённые заезжие актёры, иногда даже с громкими иностранными именами и якобы всемирной славой. Они зачастую оказывались посредственными артистами из захолустных губерний. Живые выступления обычно служили своеобразными «перебивками» между киноотделениями. Однако порой при большой востребованности артиста ему выделяли для выступления особое отделение в программе или же завлекали публику интригующей припиской «сверх программы»: «Американский биоскоп Л. В. Ахтерова. Сверх программы: гастроли знаменитого артиста мнемотехника-антиспиритиста Притель-Фан (правильно Притель-Фай. – А. З.). Искусство и таинственность. Всюду сенсация! Ясновидящий медиум, всегда служащий темой дня! Посредством зрения мнемотехники демонстрация телепатий, аутосугостион (аутосуггестия – самовнушение. – А. З.)». Чем больше непонятных простым смертным слов, тем загадочней и эффектней была реклама! Впрочем, иные владельцы херсонских биоскопов, потакая не слишком добрым нравам и не слишком хорошему вкусу городских обывателей, ограничивались откровенной пошлятиной и приглашали для выступлений частушечников и куплетистов. Дошло до того, что в 1912 году херсонский полицмейстер Пащенко издал распоряжение о запрещении исполнения циничных номеров куплетистами, выступавшими в биоскопах.
А в местной газете «Родной край» появилось следующее сообщение: «За порнографическое содержание суд постановил уничтожить сборник куплетов известного куплетиста С. Ф. С. Сборник, озаглавленный “Модные куплеты”, содержит в себе песенки: “Качели”, “Хвостик”, “Женские ножки”, “Ухарь-купец”, “Автомобиль” и др. Уничтоженные судом куплеты в прошлом году исполнялись С. в одном из херсонских биоскопов, и херсонцы приходили от них в восторг. Интересно, какими куплетами теперь будет забавлять публику порнографист С.».
Первый художественный фильм в Херсоне
Что и говорить, конечно, каждый владелец или арендатор биоскопа ревностно следил за рынком новой кинематографической продукции, пытаясь увеличить доходность своего предприятия за счёт приобретения самой последней новинки для демонстрации публике. Стоит отметить, что к 1913 году кинопроизводящая отрасль уже переросла период любительских съёмок и стала более профессиональной. В биоскопах империи начинают демонстрировать художественно ценные картины, снятые по мотивам произведений известных писателей.
Одной из первых таких картин, показанных в Херсоне, можно считать фильм «Ключи счастья», снятый по роману Анастасии Вербицкой.
Показу фильма предшествовало строгое заявление, опубликованное в местных газетах: «Заявление. Кинематографическая контора Д. И. Харитонова, в Харькове, доводит до сведения херсонской публики, что настоящая картина «Ключи счастья» по роману А. А. Вербицкой представлена под ответственность неустойки в 1000 рублей исключительно “Американскому биоскопу”. Все же появляющиеся картины в других кинематографах под этим или подходящим названием ничего общего с нашей картиной, воспроизведенной по роману А. А. Вербицкой, не имеют и являются грубой подтасовкой названий. С почтением Д. И. Харитонов». (Дмитрий Иванович Харитонов – купец, кинопромышленник, с 1909 года спонсировал съёмки и прокат отечественных фильмов. – А.З.)
Тысяча рублей неустойки по тем временам – это было слишком уж круто! Пожалуй, ни один из действовавших в Херсоне биоскопов вместе с имевшимся в них оборудованием не стоил таких больших денег.
Что же касается романа «Ключи счастья», экранизированного в 1913 году ставшими впоследствии известными режиссёрами Владимиром Гардиным и Яковом Протазановым, то темой его содержания была сексуальная свобода женщины. А так как тема эта в те времена была весьма пикантной и находилась за пределами общепринятой морали, то кинокартина «Ключи счастья» стала самой кассовой лентой дореволюционного русского кинематографа.
Новое в кинотехнике
Главным недостатком первого кинематографа было, конечно же, отсутствие звука. Что только ни делали неутомимые владельцы и арендаторы биоскопов в попытке исправить этот существенный недостаток! Специально приглашённые чтецы на разные голоса читали появлявшиеся на экране титры и в нужные моменты создавали различные шумовые (порой не совсем безопасные для публики) эффекты. Я уже упоминал в предыдущей публикации о сильнейшем пожаре с человеческими жертвами в биоскопе Бологого, вызванного именно такими действиями обслуживавшего кинотеатр персонала.
В 1910 году в прессе появились восторженные заметки о новом изобретении неутомимого американца Эдисона. Оно состояло в том, что изобретатель попробовал соединить кинематограф с фонографом. Новейшее изобретение получило название «кинетофон». «К движениям фигур на экране приурочены все необходимые звуковые эффекты: слова раздаются в тот момент, как начинают двигаться губы, падение предметов одновременно сопровождается соответствующим стуком. Кинетофон ещё нуждается, по мнению изобретателя, в некоторых поправках
и улучшениях, но всё-таки будет вполне закончен через непродолжительное время. Разумеется, его сейчас же начнут демонстрировать во всех театрах, на разных эстрадах и сценах кафешантанов», – сообщал херсонский «Югъ».
В 1914-м владелец Херсонского художественного театра миниатюр Писаренко приобрёл монопольное право на устройство в Херсоне кинетофона. И тут же «Югъ» разразился очередной тирадой: «Подумать только, что теперь мы в состоянии слышать и видеть оратора, произносящего речь за несколько тысяч вёрст от нас. Представьте себе какое-нибудь историческое заседание парламента: бурные дебаты, речи… и через каких-нибудь несколько дней мы всё это “видим” ясно перед своими глазами, как будто сами присутствуем на этом заседании… А что скажут наши далёкие потомки, когда им будет дана возможность “увидеть” и “услышать” какое-нибудь историческое событие, произошедшее несколько сот лет тому назад… Воображению рисуются такие картины, от которых становится жутко…»
Летом 1914 года биоскоп-кинетофон Писаренко был в Херсоне, пожалуй, самым популярным кинотеатром города. А эффект, произведенный им, наверное, сравним лишь с 7D-эффектом для современного зрителя… Тем не менее синхронизировать артикуляцию (движение губ персонажа) и звук ещё долго не удавалось. Приходилось внимательно следить за звуком и происходящим на экране, иногда притормаживая или наоборот разгоняя пластинку пальцем… Можно представить только, каково было качество звукового сопровождения фильма! Персонажи то пищали голосом Буратино, то, наоборот, рычали голосом Карабаса. Случалось, иголка заедала и начинала «квакать» на выщербленной звуковой канавке, провоцируя зрителей на смех в самом неподходящем моменте картины.
«Несмотря на получающуюся по временам полную иллюзию, до технического совершенства кинетофону ещё далеко. Звуки – типичные граммофонные, глухие и шипящие. Пение и музыка передаются ещё сравнительно недурно, но человеческая речь вызывает невольный смех», – сообщали херсонские газеты того периода. Конечно, это было ещё не совсем «звуковое кино». Однако оно стало очередным успешным шагом на пути к совершенствованию киноотрасли.