Алтай

Written by adminkordi. Posted in Детская больница

После окончания мужем Днепропетровского медицинского института в 1956 году (впервые шестилетний курс обучения, до 1950 года — 5 лет) мы поехали на Алтай. Направлений из Украины на Алтай не было. Опять писали в Министерство здравоохранения СССР с просьбой послать на «целину». Романтика! Действительно ехали с большими романтическими чувствами. Ехали уже семьей. Направление из Министерства пришло в Алтайский край. Приезжаем в центр края, Барнаул, в Крайздравотдел. Получили направление в Ельцовский район — это 150 км от города Бийска (предгорье Алтайских гор).

Перед нашим приездом из Ельцовского района выехали, кроме стоматолога, все врачи — терапевт, хирург, гинеколог и рентгенолог. И вот приехали два врача: один со студенческой скамьи, вторая — с восьмилетним педиатрическим стажем. Евсей Давидович стал главным врачом и взял на себя всю хирургическую помощь и хирургическую гинекологию, мне осталась терапия, педиатрия, инфекционные заболевания, туберкулез.

В связи с краевой патологией — трахома, клещевой энцефалит, пришлось срочно изучать эти заболевания.

Выполняла рекомендации по лечению туберкулеза — накладывали вторичный пневмоторакс. Хорошо, что до поездки на Алтай, в Херсоне нас, молодых врачей, обучали инфекционисты и фтизиатры на семинарах диагностике и лечению отдельных заболеваний. Так, Абрам Моисеевич Слуцкий на 3-дневном семинаре обучал наложению пневмоторакса. И как раз мне он предложил сделать после его показа.

Персонал больницы был хороший, мы с ними работали много и дружно. Дежурный персонал в больнице -сестры, акушерки, фельдшера, а мы два врача с 8 часов до 18, а ночью — когда надо. В первый год мы старались объехать весь район — это было зимой, на санях. Ехали из сельсовета в сельсовет. Встречались такие села, которые никогда не видели врача. Старики приходили просто посмотреть на нас, поговорить. Удивлялись, что мы их осматривали, измеряли давление, соответственно давали советы.

В связи с тем, что на смену женщине-гинекологу приехал мужчина, в районе сложилась «криминальная» обстановка. На прием не шли, и стали поступать женщины в тяжелом состоянии после, как тогда называли, подпольных абортов — эндометриты, кровотечения, сепсис.

Позвал меня главврач в кабинет и говорит:

— Занимайся, иначе мы всех женщин потеряем!

Я в институте не только не делала абортов, но и не видела как это делают. Страшно, ответственно. Отказываюсь. Но Евсей Давидович, когда надо, был строг и неумолим:

— Сегодня я тебе показываю, завтра будешь делать ты.

Научилась вроде бы быстро. Много сделала, осложнений не было.

И еще мне пришлось оперировать старую женщину, доставленную с прободным аппендицитом и перитонитом. Это было через несколько дней после Нового 1958 года. Евсей Давидович уехал с отчетом в г. Барнаул, в Крайздравотдел. В это время года в тех краях были сильные метели, температура до 40° мороза. Связь всякая, кроме телефона, прекращается — самолеты не летают, машины не ходят, и даже после прекращения метели несколько дней тракторами восстанавливали дорогу. Звоню в Краевую больницу дежурному хирургу, рассказываю о больной, говорю, что я педиатр:

— Что делать?

Он отвечает:

— Доктор, есть такое правило, врач любой специальности при необходимости обязан сделать аппендэктомию. Не сделаете — будете отвечать, если больная погибнет. Погода нелетная, никто из нас к вам попасть не может. Доктор, оперируйте. Закончите — позвоните.

Вызываю операционную медсестру, Сашеньку, спрашиваю:

— Поможешь, справимся?

— Боюсь, но ход операции знаю, буду помогать.

И вот мы сделали, справились, из операционной бегал лаборант звонить в Барнаул хирургу:

— Что делать — перитонит?

— Пусть накладывают контрапертуру, промывают, вводят антибиотики.

Молодец оказалась Сашенька! Без ее активной помощи еще неизвестно, как бы я справилась. Больная выжила. Хирургу я звонила по часам. Через 2-3 дня только приехал Евсей Давидович. Дежурный хирург, видимо, наутро доложил республиканскому хирургу. Мы были знакомы с ним — Александр Иванович, по национальности — татарин, инвалид Великой Отечественной войны, на протезе (ампутация до колена нижней конечности). Он по телефону расспросил об этом случае, а, приезжая, все шутил надо мной, как это я решилась. Но врачу такое пережить…

Хочется несколько слов сказать о поваре в больнице. Она была из репрессированных немцев Поволжья. Чистоплотная, очень хорошо готовила, говорила с акцентом.

Чувство обиды за то, что к ним так отнеслись, всегда в ней чувствовалось. За что?

Хочу несколько слов сказать о Евсее Давидовиче как о враче. Получалось у него. Помогали ему характер, талант руководителя и отличная учеба, начиная со школы. А в институт он пришел после войны, страстно желая учиться. И хоть была у него мечта стать журналистом (мы посчитали, что это профессия для него опасна), решили, что медицина самая аполитичная и, следовательно, наименее опасная. И как оказалось, ошиблись. Попали в «дело врачей». Он так серьезно учился, глубоко прорабатывал все темы, искал причины, связи, составлял всевозможные схемы. Теоретически он был подготовлен хорошо. Но в нашей специальности необходима практика, как, наверное, ни в одной профессии. Уже к концу года появилась уверенность, а с ней и авторитет у больных, населения, сотрудников, в крайздравотделе.

Но не было понимания и уважения с районным начальством. А причина, как оказалось, была во ВТЭКе. Все районные начальники имели II группу инвалидности, что освобождало от службы в армии, никто не был на войне, все получали пенсии. А болезни — никакие. А принципиальному, правдивому, да еще прошедшему фронт Евсею Давидовичу, мириться с этим просто нельзя было. При очередной комиссии он всем группы поснимал. Скандал! Дает направление в краевой ВТЭК — подтверждают снятие. И с тех пор жить нам стало в селе уже трудно.

А вообще-то село было живописное, расположено в долине гор, на берегу горной речки Чумыш. Летом вокруг много зелени, ягод. Зимой 50°, но безветренно, тихо. Идешь в больницу (20 мин. ходьбы), валенки, платок, лицо пощипывает мороз, но переносишь! Никогда не обмораживались. Быт был очень примитивный, жили в доме двух специалистов: в одной половине мы жили, в другой — военком района. Хлеба в селе не было, давали муку, надо печь самим. Упросили жену военкома, так она и пекла нам все то время, что мы жили там. Одна большая комната и печка.

На второй год посадили огород — были свои овощи. Молочные продукты покупали у соседей. А первую осень и зиму было очень трудно. Купить ни у кого было нельзя:

— Мы не продаем, неудобно.

Но у нас же ничего нет, мы только приехали, в магазине только водка и консервы. Пока мы как-то приспособились. Александр Иванович, прилетая к нам на ургентный вылет, на плановую проверку, снабжал нас необходимой гастрономией.

Но что было там хорошо — книги. Евсей Давидович покупал их в Барнауле, потом стал заказывать в селе — привозили. И когда при отъезде мы везли несколько больших ящиков с книгами (привезли мы тоже, в основном, книги) село говорило:

— Вон сколько добра увезли.

А добра-то мы и не нажили. Хотя для нас всю жизнь лучшее добро — книги.