«Жерве», «Перкерман» и «советское» оливье…
Праздники, особенно затяжные зимние, хоть и веселят сердца, однако отягощают желудки и значительно облегчают карманы. Несомненно, хорошо, когда всё в меру и ничто не напрягает, да и в кармане есть чем позвенеть. Хотя взаправду ныне гораздо лучше, если в карманах есть чем пошуршать. Конечно, говорить о деньгах и еде после Нового года – моветон, однако всё же придётся чуточку потерпеть, ибо сегодня хочу вспомнить о том, что выставляли на праздничные столы в прошлом
Что и говорить, были в нашей истории разные, не похожие друг на друга времена, с остро различным социальным положением членов общества. Отсюда, как следствие, и пропасть между достатком на столах в различных соцгруппах. Поэтому обобщить в двух словах праздничное меню из прошлого никак не получится.
Скажем, в стародавние времена даже непраздничный обед киевского князя отличался изобилием и немыслимым разнообразием. Как сообщает некий летописец из далёкого прошлого, посетивший в качестве гостя княжеское застолье: «…перед каждым гостем было поставлено более СОРОКА блюд, и у каждого была полная порция, будь то телятина или оленина, баранина или утка. Караваи хлеба, которые нам подавали, были столь огромны, что два человека с трудом могли поднять их…».
Чуть позднее, когда традиционные меды-напитки были вытеснены вином и водкой, появилось множество различных их модификаций разных крепостей: «Вина фряжские, водки: калуферная, да бонбарисовая, да шафрановая, да померанцевая, мятная, анисовая, рябиновая, можжевеловая… и прочая, прочая».
Смерды же и холопы, составлявшие неоспоримое большинство жителей государства в те княжеские времена, со своими обычно многочисленными семействами веками перебивались с «хлеба на квас». К тому же праздники их были ничем неотличимы от серых будней, разве что было чуть веселее, если хоть хлеба хватало или мутной вонючей браги.
С развитием городов и промышленности в более поздний период истории, пришедшийся на вторую половину XIX века, жить и пировать становилось, несомненно, веселее. И хотя многие считают, что идея рождественско-новогодней ёлки и неотделимого от неё застолья принадлежит царю Петру І, традиция эта начала проникать в различные слои общества только в средине того же XIX века, если быть точным, в начале 1840-х. А виновницей нового обычая стала великая княгиня Александра Фёдоровна, устроившая по старой немецкой традиции домашнюю ёлку в покоях императорского дворца. Между прочим, было это 24 декабря 1817 года, то есть ровно 200 лет назад. Так что в эти зимние праздники ещё не поздно отметить двухсотлетний ёлочный юбилей.
Первоначально ёлку украшали сладостями для детей, «конфектами», да пряниками, да позолоченными грецкими орехами, да яблоками, да «тряпичными» и бумажными украшениями. Ну а праздничный стол готовили, опять-таки, согласно достатку. К тому же предки наши, к счастью, не знали нынешних глупых «забобонов»: в каком одеянии встречать Новый год, что нельзя ставить на праздничный стол, чтобы животный символ года не обиделся и год был бы удачным. Да и вообще, гороскопы и восточные календари, получившие широкое распространение именно на пике всеобщего развала в период «горбачёвской» перестройки 1980-х годов, в конце XIX – начале ХХ века были знакомы лишь единицам, занимавшимся восточной или оккультной практиками.
Что же касается продуктов питания в прошлом, то в этот период, скажем, магазины на Суворовской улице в Херсоне представляли весьма широкий ассортимент продуктов: «Свежая икра, невская бисерная, сиговая, ряпушковая.
Сёмга малосольная, сиг, осётр, стерлядь, тон с лимоном.
Партия литовских окороков из йоркширских свиней.
Сыры: «Жерве», «Бри», «Камамбер», «Бакштейн», «Каре», «Пармезан».
Ликёры: «Перкерман», «Беренфанг», «Кассис-дю-монт-Д’ор», «Бенедектин».
Вафли: ореховые, трильби, жокей-клуб, смесь».
И всё это можно было приобрести не только в праздники, но и в любой будний день. Правда, в праздничные дни владельцы местных магазинов делали ещё скидки и розыгрыши продуктовых призов.
Конечно, подобное изобилие хотя и было вполне доступным, однако не для всех. Скажем, самый бесправный по представлениям советской пропаганды рабочий «средней руки», работавший на херсонских заводах Гуревича или Вадона, и получавший 3–3,50 рубля в день, вполне мог себе позволить иногда фунт (453 г) осетрины за 35–40 копеек. Ну, понятно, дворник с суточным жалованием до рубль двадцати, плюс 10–15 рублей «чаевых» в удачный месяц или портовый грузчик с доходом в один целковый и «приварком» в пару- тройку рублей от стащенного при погрузке-выгрузке на суда товара ещё подумали бы о том, чтобы потратиться на «барскую» рыбку. И скорее обошлись бы самой обыкновенной селёдкой, которой тогда было просто «пруд пруди» по 7–9 копеек, или первосортным мясом по цене 16–17 копеек фунт.
Кстати, доступные ныне для немногих продукты, судя по «Настольной поваренной книге» – «Подарок молодым хозяйкам» издания 1911 года, тогда были вполне доступны как раз именно для многих. К примеру, чего только стоят одни названия из раздела «Жаркое»: утка под белым соусом, жаркое тетерька, жаркое глухарь, жаркое рябчик, жаркое курица или пулярка фаршированная, жаркое индейка, жаркое фазан, жаркое бекасы…
Конечно, после победы «великого октября» сто лет назад всё это исчезло как по мановению волшебной палочки. Выходит, прав был пролетарский поэт Владимир Маяковский, поторапливавший любителей изысков «ешь ананасы, рябчиков жуй…», предчувствуя, что скоро всё это станет недоступным.
Да что там рябчики! Обычное мясо в советское время попало в разряд дефицита. Тут уж каждый искал выход для себя и своей семьи сам, что явствует, к примеру, из «сигнала» общественности в местной херсонской «Надднепрянке» за 1934 год: «У будинку № 13 на Комсомольській вулиці живе робітник заводу ім. Петровського, член партії Сільський Г. Будучи великим прихильником розвитку тваринництва, він придбав собі кабанчика, але годувати його вирішив у себе в квартирі… Міліція оштрафувала цього «любителя сала», та даремно. Міськрада протокол анулювала та видала Сільському папірця, в якому написано, що, гр. Сільському дозволяється тримати кабана в квартирі протягом півтора місяця. Минули ці півтора місяця, дістає він іще на півтора. І ось уже півроку підряд Сільський годує кабана в квартирі…».
Бедные-бедные соседи!
А вообще в стране «победившей революции» до 1935 года праздновали только революционные праздники. Причём первоначально даже Рождество пытались переиначить на советский лад, изгнав любое упоминание о Христе и придав празднику иную окраску. Когда же это не получилось, Рождество просто запретили, а вместе с ним и рождественскую ёлку.
После 1935 года ёлка возродилась уже как советская традиция празднования Нового года. Впрочем, ещё более десятка лет новогодний праздник был достаточно скучным мероприятием, так как оставался самым обыкновенным рабочим днём. Поэтому за столами со скромными закусками особо не засиживались, так как утром вовремя нужно было быть на работе.
Конечно, в праздники хотелось хоть каких-то изысков, однако даже привычного нам традиционного новогоднего салата-оливье тогда ещё не знали. Вернее, знали, причём очень давно, с 1860-х годов, когда в московском ресторане «Эрмитаж» повар Люсьен Оливье впервые продемонстрировал сие изобретённое им чудо. Кстати, если быть точным, настоящий рецепт салата был утерян со смертью его создателя, а то, что мы сегодня называем «оливье», – это чисто советское изобретение из вполне доступных тогда ингредиентов. Известно только, что изобретение повара Оливье включало в себя телячий язык, рябчиков, отварных раков, паюсную икру и прочие составляющие, оставшиеся нераспознанными гурманами.
Началом же победоносного шествия по стране «советского оливье» вполне можно считать 1947 год, когда решением правительства 1 января было объявлено «красным», нерабочим днём. С этого времени в СССР начала складываться традиция «ночного бдения» за праздничным столом, продукты для которого добывали, выстаивая в длинных очередях и переплачивая спекулянтам задолго до Нового года…