Десант в Алешковских песках
Ровно через месяц (19 сентября 1941 года) после вхождения немецких войск в Херсон весь Советский Союз узнал об акции сопротивления оккупационному режиму в городе
Диктор Центрального радио Юрий Левитан голосом, от которого у слушателей мурашки ползли по телу, зачитал очередное сообщение Советского информбюро: «…Днем группа партизан, проникнув в город, бросила несколько гранат в помещение ресторана (сегодня – ресторан «Херсон», улица Ленина, 26. – Прим. авт.), в котором пьянствовало фашистское офицерье: 5 офицеров убиты, 7 тяжело ранены».
Эту акцию совершили партизаны отряда, созданного по линии партийных органов и НКВД до оккупации города, командиром которого был заместитель председателя Херсонского горсовета Емельян Гирский.
Из воспоминаний начальника оперативной группы НКВД УССР при штабе юго-западного фронта В. И. Храпко: — В начале 1942 года через курьера в штабе стало известно, что партизаны отряда Гирского находятся в тяжелом положении и нуждаются в помощи, особенно оружием и боеприпасами. Мне как уроженцу Херсона было поручено сформировать группу чекистов для помощи отряду. Из курсантов школы разведотдела фронта я отобрал семь человек. Командиром группы был назначен оперативный работник НКВД Анатолий Колин; два радиста: Борис Гарбер (Москаленко) и Леонид Полищук; курьеры: Роза Грузинова, Федор Лопатин, Николай Пятницкий. Все они еще ни разу не «нюхали» пороху. Поэтому я к ним приставил «дядьку»-наставника – старшину Юрия Дубину, имевшего отличную боевую подготовку и уже имевшего опыт участия в боевых действиях на фронте.
21 апреля 1942 год. Воронеж. Военный аэродром. 21:00. На взлетную полосу выруливает «Дуглас». На его борту – семь десантников и сопровождающие их В. И. Храпко от НКВД и майор десантной службы Василий Богуненко (уроженец Херсона). Взлетевший транспортник взял курс на Одессу. Не доходя до неё, самолет «увалил» на Очаков. От него он вышел на Днепровский лиман и, не долетая до Херсона, свернул в сторону левобережья Днепра.
Из воспоминаний В. И. Храпко: — Выброска опергруппы была намечена в районе между Цюрупинском и Голой Пристанью. Место десантирования было выбрано по двум соображениям: для всех бойцов это был первый парашютный прыжок, да еще в ночное время. Приземление на кучугуры Алешковских песков в какой-то мере могло предотвратить травмы парашютистов. К тому же отсюда можно было, исходя из сложившейся обстановки, быстро перебазироваться либо в плавни, либо в Цюрупинские или Голопристанские леса.
22 апреля 1942 год. 00:30. В открытый грузовой люк рванул холодный ветер и темнота бездны. Высота 700–800 метров, скорость самолета снижена до предела. Штурман сбрасывал грузовые мешки, а Богуненко буквально в спину выталкивает за борт десантников. И все это в считаные секунды, чтобы их разброс при приземлении был минимальным. Один Бог ведал, что они ощущали в полете, не видя приближающейся земли, когда нужно было сгруппироваться при приземлении.
Из воспоминаний В. И. Храпко: — В тот же день, 22 апреля, состоялась радиосвязь с группой. Командир Колин сообщил, что вся группа в сборе. Из четырех грузовых мешков найдено два, остальные, по-видимому, в момент падения оказались на склонах кучугур и были засыпаны песком. Группа передвигается в сторону Голой Пристани, чтобы оттуда, наняв шаланду, переправиться в Херсон, где были две явочные квартиры. Радиосвязь продолжалась в течение шести дней. В последней Колин сообщил, что немцы их обнаружили. В стычке с разъездом полевой жандармерии все немцы (4 человека) были уничтожены. После этого радиосвязь прекратилась, хотя радиостанция штаба НКВД в течение двух последующих месяцев регулярно выходила на связь с группой. Что стало с ней, мне неизвестно, поскольку я был откомандирован в партизанское соединение Сабурова.
Отгремел салют Победы, а о судьбе десантников так и не было ничего известно. Поскольку оперативная группа была заброшена в тыл немцев по линии НКВД, то расследование причин её исчезновения производили органы КГБ СССР. Было установлено, что в районе Голой Пристани десантники, оторвавшись от преследования немцев, взяли курс на Новую Збурьевку в поисках отряда Гирского.
Из показаний свидетеля Р.: — В начале мая 1942 года к нам (хутор Пивденный Новозбурьевского сельсовета. – Прим. авт.) нагрянули пять мотоциклов Голопристанской немецкой жандармерии и 50 конных шуцманов (полицаев) из Новозбурьевки и Чулаковки. Всем жителям было приказано сидеть по хатам. Вскоре послышалась пальба из автоматов и винтовок. Только на второй день я узнал, что наш хуторянин Н., когда рано утром вышел доить корову, заприметил у своей скирды неизвестных людей, о чем сразу же сообщил в волостную управу. Убитых мужчин и одну женщину похоронили рядом со скирдой, в которой они ночевали.
В преддверии празднования 20-летия Победы останки десантников были перезахоронены на Новозбурьевском кладбище в братской могиле.