Красные фонари оккупированного Херсона
Геббельсовская информация о том, что солдатам Третьего Рейха на оккупированной территории сексуальные услуги предоставляли только чистокровные немки, – миф. Проблемой расовой чистоты была озабочена лишь верхушка нацистской партии в Берлине. Солдат и офицеров, имевших половое воздержание, национальность и раса женщин не интересовала. Главное – получить глоток сексуального удовлетворения. Как же обстояли дела с этим деликатным вопросом в Херсоне, который находился под кованым сапогом вермахта более трех с половиной лет?
Херсон был оккупирован 19 августа 1941 года. А уже к новому 1942 году сексуальное обслуживание немцев набирало полные обороты. Оккупационные власти расположили бордель-хаус (публичный дом) во вполне подходящем для этой цели здании бывшей Лондонской гостиницы (сегодня – улица 9 Января, 20). Обслуживающий персонал полностью состоял из молодых горожанок и женщин окрестных сел в количестве 20–30 человек. «Работа» шла в две смены: днем – для рядовых, вечером – только для офицеров. Сменная «выработка» доходила до нескольких десятков немецких военнослужащих. Оплата – в карбованцах, оккупационных и рейхсмарках. Последние ценились, как сегодня доллары. За них можно было приобрести почти все. Впрочем, многие предпочитали брать половину стоимости оказанных услуг натуроплатой: хлеб, консервы, мыло, лекарства. Периодически наплыв передислоцирующихся воинских частей через Херсон был настолько велик, что у входа в публичный дом выстраивались длинные очереди. Тогда в херсонском гебитскомиссариате (оккупационная администрация) при гостинице «Дойче хаус» («Немецкий дом», сегодня – гостиница «1 Мая», угол улиц Ленина и Октябрьской революции) организовали институт санитарно-поднадзорных женщин. Говоря сегодняшним языком – свободные проститутки по вызову. Все они имели особые билеты с еженедельной отметкой врача.
Спустить пар сладострастия оккупанты могли в ресторане обрусевшего немца Рудольфа Мезина (находился по нечетной стороне улицы 21 Января, в квартале улиц Декабристов и 9 Января). Официантки, посудомойки помимо основной работы в комнатах свиданий оказывали сексуальные услуги. Хозяин расплачивался с ними продуктами.
Еще одним местом любовных утех фрицев был их военный госпиталь (ныне – проспект Ушакова, 16). Прачки, няни, кухонные работницы при виде буханки хлеба или консервной банки в руке выздоравливающего уже понимали, что от них требовалось. И это было убедительней фразы: «Айне нахт, фрау» (одна ночь, мадам).
Десятки офицеров и их денщики были расквартированы в частных домах херсонцев. Их хозяйки, а порой дочери и племянницы не от хорошей жизни сожительствовали с оккупантами. Немцы содержали их, не давая умереть от голода и холода.
От сексуального сотрудничества херсонок с оккупантами рождались ни в чем не повинные белокурые и голубоглазые малыши с «арийской» кровью. Прижитого за годы оккупации Херсона «немчонка» женщины не всегда оставляли в живых. В страхе перед будущим порицанием и презрением они их душили подушками, топили в Днепре и Кошевой, бросали в выгребные отхожие ямы, закапывали в землю. При освобождении Херсонщины произошел случай, у свидетелей которого кровь стыла в жилах. С приходом советских войск жительница одного из сел Белозерского района вынесла на трассу прижитого от немца годовалого сынишку и с криком «Смерть немецким оккупантам» – раскроила ему голову булыжником. Но были в Херсоне женщины, которые предпочли голод, холод, угон в Германию на принудительные работы, чем добровольное сожительство с оккупантами. Их было настолько много, что гебитскомиссар Херсонщины полковник Вальтер Родде в оккупационной газете «Голос Дніпра» опубликовал свое распоряжение: «Участились случаи отказа женщин Херсона солдатам и офицерам доблестного вермахта Третьего Рейха. Они забыли, что именно немецкие воины ценой своей крови освободили их от большевизма. Уличенные в нежелании удовлетворения потребностей воинов будут наказаны по закону военного времени».
«Вражеские» дети появлялись на свет божий не только от нежелательных связей херсонок с завоевателями. Порой возникали обыкновенные симпатии между молодой женщиной и привлекательным немцем-оккупантом. Влюбленные даже всерьез подумывали о бракосочетании. Херсонец Борис Н. (к сожалению, ныне покойный) после смерти матери пытался разыскать своего отца-немца. Ему было известно имя и фамилия, номер войсковой части, место жительства родителя. В своих прошениях в органы советской власти он писал: «Мне очень важно узнать, кем был мой отец, какова его судьба». Разве можно его упрекнуть в этом, как и его мать, которая полюбила захватчика?
Р. S. По данным швейцарской газеты «Neue Zuzeher Zeitung», за время оккупации территории СССР от солдат вермахта Третьего Рейха родились 1,5 миллионов детей. По данным этой же газеты, в Германии от советских воинов появились на свет более 140 тысяч малышей.