Санитарная служба в Херсоне. Что изменилось за сто лет
Время от времени на страницах газет, освещающих нынешнюю действительность, появляются публикации о санитарных нарушениях в сфере обслуживания, доставки, реализации пищевых продуктов и в иных аспектах жизни. Что и говорить, тема насущная, ведь все мы являемся заложниками бытующих проблем, которые напрямую связаны со здоровьем каждого человека
Конечно, вместе с констатацией фактов нарушений хотелось бы, чтобы что-то действительно менялось в нашей жизни в лучшую сторону. Однако в любом случае не стоит обольщаться впустую, уповая на то, что после вскрытия в печати нарушений что-либо может измениться «в мгновение ока». По сути, газетные публикации призваны лишь привлечь внимание компетентных госорганов, осуществляющих санитарный контроль, к существующему положению дел. Однако не факт, что наделенные высокими полномочиями чиновники читают газеты, а если и читают, то, по-видимому, должного внимания на констатацию фактов не обращают.
Как это было в начале ХХ века
Иное дело сто лет назад. Газетные публикации с рубриками типа «не пора ли кому следует разобраться в этом вопросе», «куда смотрит полиция» или «санитарный надзор» служили указанием к действию. Спустя уже день-два местная пресса констатировала: «Городским судьей 3 уч. приговорены к штрафам по 3 руб. владелец хлебопекарни на Ганнибаловской ул. Дульгеров за неопрятную разноску хлеба в открытых корзинах и торговка Жердева за непокрытие хлеба».
Причем холст, которым, по строгому предписанию, принятому в отношении торговли съестными припасами, должен был в обязательном порядке прикрываться весь товар при уличной торговле, обязан был быть только белого цвета и непременно чистым: «Все заведения, торгующие съестными продуктами и напитками, должны содержаться в надлежащей чистоте, и содержатели этих заведений должны иметь вполне доброкачественные съестные припасы, сетки или покрышки из чистого белого полотна для предохранения выставленных пищевых продуктов и защиты от пыли и насекомых».
В противном же случае нарушители санитарных норм рисковали попасть на страницы местных газет: «Санитарным надзором составлены протоколы за обертывание затычек кувшинов с молоком грязными обрывками из постельного белья Крученой, Резниковой, Сипковой; за покрывание такими же обрывками сметаны Фокиной и Плужнику». Или вот еще: «Санитарным надзором уничтожено 25 “роз” для украшения пасок и 25 конфект, окрашенных анилиновыми красками».
Причем, как видим из тех же публикаций в местной прессе, правом принудительного прекращения торговли и применения санкций к нарушителям кроме санитарного надзора обладала также и полиция. Газета «Югъ» 1906 год: «Приставом 2-й части на Привозе (ныне это небольшая площадь при слиянии ул. Преображенской с ул. Воронцовской у собора Сошествия Святого Духа, более известного в народе как Привозная церковь), были усмотрены два фургона с арбузами, из которых все арбузы, надрезанные по просьбе пристава, оказались совершенно зелеными. Задержанные фургоны были доставлены во 2-ю часть (для освидетельствования санитарным надзором и составления протокола. – Прим. авт.), а затем возращены владельцам, которые увезли их обратно в Скадовку».
Саннадзор контролировал в городе все торговые точки
Вообще, стоит отдать должное труженикам созданной в Херсоне во второй половине XIX века (1878 г.) службе санитарного надзора. Ведь это только их стараниями эпидемиологическая обстановка в городе держалась на вполне удовлетворительном уровне. А если и случались сезонные вспышки холеры и других заразных заболеваний, то приложенные службой усилия позволяли справиться с ними в кратчайшие сроки.
Из отчета о деятельности санитарного надзора за 1902 год, составленного городовым доктором Романом Матвеевичем Витвицким, следует, что труд санитарных надзирателей был беспокойным и крайне тяжелым: «Кроме ЕЖЕДНЕВНЫХ посещений базаров и ЕЖЕНЕДЕЛЬНЫХ осмотров ВСЕХ торгово-промышленных заведений (в количестве примерно 600 штук. – Прим. авт.), городские фельдшера должны заносить на регистрационные карточки установленные медико-статистические данные, истреблять бродячих собак, дезодорировать в летние месяцы биржевые стоянки, собирать от врачей и больниц сведения о заразных больных и после таковых производить дезинфекцию помещений».
Пожалуй, стоит напомнить современному читателю, что упоминаемые в отчете «биржевые стоянки» были ничем иным, как местами стоянки наемных экипажей извозчиков, а так как «ничто естественное» ни лошадям, ни извозчикам было не чуждо, то представьте себе, какое «амбре» витало в воздухе, особенно летом! Рассказывают, что даже путешественники, впервые посетившие город, без труда находили стоянку наемных экипажей, идя на запах… А каково было жителям близлежащих домов!
Кроме того, в обязанности санитарного надзора входили мероприятия по уничтожению в городе крыс. Обычно подобные действия заключались в бесплатной раздаче населению приготовленного в местной лаборатории яда «крысиного тифа», благодаря чему численность грызунов удавалось сдерживать в пределах нормы. Однако время от времени наблюдался необъяснимый всплеск увеличения численности крыс, и тогда в действие вступали иные силы: «Ввиду появления в городе громадного числа крыс были созваны председателем городской санитарно-исполнительной комиссии Н. И. Блажковым (в это время Николай Иванович занимал пост Городского головы. – Прим. авт.) члены противочумного бюро, которые постановили немедленно организовать крысоловный отряд».
И самое интересное в постановлении: «Дохлые крысы должны быть доставляемы для уничтожения во двор городской управы». По-видимому, для отчетности и определения эффективности принимаемых мер.
Еще одним из аспектов деятельности санитарного надзора в начале ХХ века был контроль над состоянием выгребных ям на придомовых территориях и выявление поглощающих буровых скважин для спуска нечистот в подпочвенные воды, которые вопреки обязательным постановлениям городского самоуправления тайно устраивали некоторые домовладельцы. Что и говорить, задача по выявлению тщательно маскируемых скважин была не из легких, однако, судя по часто появляющимся в прессе коротеньким заметкам типа «Санитарным надзором обнаружено сооружение буровой скважины во дворе Дехтерева, по Грязной улице», надзирателям это удавалось вполне. Из отчета санврача Мефодьева известно, что только в 1907 году санитарным надзором было обнаружено до пятидесяти подобных скважин. Из того же отчета следует, что в целом санитарное состояние дворовых участков в городе всегда оставляло желать лучшего. Так, за отчетный период в Херсоне было осмотрено 1238 дворов, из которых «в неудовлетворительном санитарном состоянии» оказался 941 двор. «Грязное содержание ретирад (отхожее место, уборная. – Прим. авт.), сорных ящиков, помойных ям и т. д., за что и составлены протоколы».
«Нарушителей – к ответу!»
Вообще, ни одна из издаваемых в начале ХХ века херсонских газет не обходила своим вниманием работу городского санитарного надзора и практически в каждом номере печатала вскрывшиеся факты нарушения санитарных основ торговцами и производителями пищевой продукции. Причем в отличие от нынешних «гуманных» законов в те далекие времена в каждом конкретном случае предавали огласке имена нарушителей и даже указывали точный адрес «предприятия». А там уже потребитель сам был вправе выбирать, «поддерживать» ли ему в дальнейшем этого производителя-торговца или обходить десятой дорогой, заботясь о своем здоровье: «В конфектной фабрике Лившица, на Привозе, санитарным врачом г. Мефодьевым уничтожено около 5 пудов конфектных обрезков, предназначавшихся для приготовления из них свежих конфект».
Или следующее: «Вчера городским санитарным врачом Аршавским сделан ВНЕЗАПНЫЙ объезд и осмотр пекарен. У Али-Чит-Оглы, по Ганнибаловской ул., д. Манзона, в кондитерской обнаружено: старое, покрытое плесенью, гнилое пирожное перетиралось в порошок, из которого делалось тесто для свежих пирожных, фартуки грязные, а у некоторых рабочих их и вовсе нет. У Вайнштейна, Торговый переулок, дом Фукса, пекарня грязная, хлеб валялся на грязном полу, на рабочих фартуки и одежда грязная. У Измаила-Чит-Оглы, Потемкинская ул., д. Витвицкого (кстати, городского санврача. – Прим. авт.), пирожные не покрыты от мух. У Подольского, на Привозе, в д. Витензона, пекарня грязная, хлеб не покрывается…» – и так далее, еще около десятка фамилий и адресов.
По поводу всех санитарных нарушений составлялись протоколы, препровождаемые затем в суд, где судья выносил свой вердикт. Скажем, за непокрытие хлеба чистым холстом можно было получить штраф в 20–25 рублей, что по тем временам, когда фунт хлеба (453 г) стоил всего-то пятачок, было весьма существенным наказанием. За «содержание в грязном виде стаканов» «раскрутиться» грозило рубликов на десять.
Если же средств заплатить штраф не было или было жалко, имелась альтернатива: отсидеть в тюрьме положенное время. Так, один месяц отсидки равнялся 100 рублям штрафа, две недели шли за 50 рублей штрафа, и наконец неделя – 25 рублей. Вот почему нарушители всеми силами старались избежать наказания, вплоть до взятки и «вооруженного сопротивления» должностному лицу, находящемуся при исполнении.
Ну взятка – это понятно, тут уж как договоришься, а вот сопротивление при исполнении… В этом случае простым штрафом было уже никак не отделаться. Так, известен случай, когда один из санитарных надзирателей подал в городскую управу заявление «о нанесении ему оскорбления словами и действием, выразившимся в размахивании железной лопатой и угрозе убить его». Виновный, пожалевший денег на взятку, был задержан, привлечен к суду и приговорен к тюремному заключению, хоть небольшому, всего лишь в несколько месяцев, которые, однако, отсидел «от звонка до звонка».
Санитарный надзор в борьбе с фальсификатом
Начало ХХ века можно смело назвать «разгулом процветания фальсифицированных продуктов питания». В этот период недобросовестные торговцы в погоне за прибылью научились подделывать «всё и вся». В первую очередь продукты, пользующиеся высоким спросом, такие как колбаса, молоко, сметана.
Несмотря на то, что в начале ХХ века существовала ежемесячно утверждаемая губернатором такса на продукты первой необходимости, в которую входило и мясо, умудрялись «химичить» с сортностью его и качеством, иногда «исправляя магнезией» уже совсем не годное в пищу. Впрочем, по утверждению покупателей, чаще всё же внаглую навязывая довесок из испорченного.
В конце первого десятилетия ХХ века в Херсоне случилось даже долговременное противостояние меж торговцами мясом и покупателями. Целый ряд публикаций в местных газетах был так и озаглавлен «Мясное дело». В разбирательство тяжбы были втянуты саннадзор и в качестве третейского судьи городское самоуправление. К чести городского руководства стоит отметить, что интересы покупателей оно всё же отстояло.
В отношение же фальсифицированной молочной продукции очень часто в старых херсонских газетах появляются отчеты о проведенных на рынках санитарных проверках и уничтоженном по приказу санитарного врача фальсификате: разбавленном водой молоке, поддельном масле и фальшивой сметане. «Санитарным врачом неоднократно замечено, – сообщал херсонский “Родной край”, – что на базарах под видом сметаны продается искусственная смесь творога, молока и сметаны под названием “ряженка”. Ввиду этого г-н Мефодьев предполагает возбудить перед городской думой ходатайство об издании обязательных постановлений о воспрещении продажи “ряженки”».
Как бы там ни было, но, несмотря на все прилагаемые городским санитарным надзором и полицией титанические усилия, справиться с контрафактной продукцией в начале ХХ века так и не смогли. А с началом империалистической войны и вовсе поддельные продукты стали «нормой жизни».
В 1917 году, после февральской революции, так и не облегчившей жизнь народа, в «Родном крае» появился фельетон в стихах херсонского автора, спрятавшегося за псевдонимом Лорд-Бич. В нём он «раскрывал» некоторые секреты заполонившего страну продуктового фальсификата:
«Сметану делают легко –
Берут проваренную воду,
Но иногда и молоко,
Затем творог, муку и соду.
Мешают просто фунт муки
И творогу 2–3 стакана,
Сбивают долго от руки
И получается сметана…».
И так далее. После 1917 года, когда всё в стране было перевернуто «с ног на голову» и санитарный надзор практически был упразднен, для фальсификаторов продуктов наступили золотые времена.
Саннадзор – за чистоту городских улиц
Немало сил санитарных надзирателей уходило на борьбу с некачественной уборкой улиц и вывозом нечистот из выгребных ям. По- видимому, проблема с уборкой городских улиц существовала с самого основания Херсона. И если на первых порах мусор и отходы, высыпаемые прямо на улицу под ноги прохожим помогали в слякотную пору в какой-то степени справиться с непроходимой грязью, то впоследствии, когда улицы стали мостить камнем, сей способ утилизации его стал неприемлем. А уж когда Херсон стал настоящим городом – и подавно.
Поначалу было предложено всем домовладельцам своими силами убирать часть улицы, находящуюся перед их домостроением. Однако долгое время многие из них игнорировали это постановление, что, естественно, совсем не украшало улицы города. Мало того, многие из них по привычке всё так же продолжали выливать помои и выбрасывать сор под ноги прохожим. Городские санитарные надзиратели выбивались из сил, подкарауливая домовладельцев-нарушителей.
На центральных, мощеных и более «цивилизованных» улицах города, где проживало более достаточное население, ситуация была уже несколько иная. Здесь уже имелись наемные дворники, которые не только следили за чистотой и порядком на прилегающем к дому участке улицы, но и занимались подрезкой ветвей деревьев, мешающих пешеходам на тротуарах, поливкой мостовой и устройством специальных поилок для бродячих животных в знойный период лета.
В 1910 году Херсонский губернатор, статский советник Федор Александрович Бантыш, внес на совещание городской управы и юридической комиссии предложение об издании обязательного постановления, возлагающего на домовладельцев города Херсона обязанностей по очистке половины улицы против их усадеб. Однако в этот раз предложение губернатора не прошло по вполне конкретным причинам, указанным в отчете комиссии. Причем среди прочих причин были и такие: «…огромное большинство домовладельцев городских окраин составляет беднейший класс населения, вынужденный снискивать средства к существованию поденными работами на стороне и потому не имеющий возможности уделить время на содержание в должной чистоте улиц у своих домов». И следующее: «…возложение на домовладельцев обязанности по очистке улиц породило бы между ними массу недоразумений из-за пространства и границ подлежащего очистке каждым домовладельцем участка улицы».
Чуть позже всё же вернулись к предложению Бантыша и обязали таки дворников в центральной, «цивилизованной» части города очищать до половины улицу против их участков. Мало того, обязательным постановлением регламентировалось время уборки тротуаров и мостовых: в летнее время уборка должна была быть завершена до 6 часов, в зимнее – до 7 часов утра. С тем, чтобы ко времени, когда на улице появляется масса прохожих, не поднимать пыли и не доставлять неудобств. Впрочем, какая пыль, если в обязанности дворников входил двухразовый полив своих участков утром и вечером!
Исполнение сих обязанностей дворниками находилось на контроле у надзирателей санитарного надзора и полиции. Следили они и за перевозкой по улицам города сыпучего бытового и строительного мусора. Который, согласно обязательному постановлению, должен был перевозиться специально подготовленными для этих целей подводами без щелей в дне и плотно укрытыми рогожами.
Вместе с тем для уборки бульваров, площадей, базаров и некоторых улиц в Херсоне использовали труд заключенных местных тюрем. Правда, в этом случае нареканий надзирателей санитарного надзора было куда как больше. Так как арестанты, хотя и получавшие за свою работу деньги, особого рвения к работе не проявляли и даже специально старались досадить прохожим.
Ну а самыми проблемными в санитарном отношении местами в старом Херсоне еще долго оставались овраги военного форштадта и балка, отделяющая город от его предместья Забалки. Куда все горожане тайно свозили всякий сор и даже дохлых животных…
Головная боль – ассенизационный обоз
Пожалуй, ничего нет удивительного, что в наш ХХІ век в мире продается всё и вся. Предприимчивые дельцы из многих стран уже давно и вполне успешно торгуют даже консервированным… воздухом, выдумывая для этого различные завлекательные бренды: «Морской воздух», «Воздух швейцарских гор», «Воздух Алматы», «Воздух Парижа»… Но вот если бы каким-то образом до нас дошел «Воздух Херсона», законсервированный в начале
ХХ века, наверняка он нам бы совсем не понравился! А главной причиной тому был… городской ассенизационный обоз, перевозивший нечистоты из выгребных ям.
В большинстве своем гужевой транспорт, емкости для перевозки нечистот да и сами работники обоза – как их тогда называли, золотари – принадлежали тюремному ведомству и лишь примерно третью его часть составляли свободные «частные предприниматели».
В сущности, подобная утилизации жидких отходов была далека от совершенства. Да и вывоз обозниками сточных вод обходился домовладельцам совсем не дешево – в 25 раз дороже, чем доставка такого же объема питьевой воды! Причем 75 бочек городского ассенизационного обоза не всегда успевали обслужить 6049 частных домовладений Херсона, 79 городских зданий, а также 92, принадлежавших различным учреждениям и ведомствам (по сведениям 1913 года). Дабы не оскорблять нежного обоняния херсонских прохожих-обывателей, работали ассенизаторы только по ночам.
Однако, осознавая свою востребованность и значимость выполняемых работ, золотари трудились, что называется, спустя рукава. Порой, особенно в дождливые и ненастные дни, умудрялись опорожнять бочки с нечистотами тут же на улицах города или в оврагах у крепости, куда добраться было гораздо быстрее, чем до отведенного для утилизации участка за городом. Благодаря этой хитрости они еще успевали сделать несколько лишних ходок сверх плана, получить дополнительный заработок и раньше окончить свою грязную работу. «Ассенизационные обозы, – констатировал сей факт исполнявший должность херсонского полицмейстера Шесточенко, – выезжают по городу с вечера, раньше установленного времени, при бочках фонарей не имеется, бочки снаружи загрязнены и от них распространяется зловоние, иные неисправны и из них по пути вытекают нечистоты, загрязняя улицы. А часто из бочек выливаются нечистоты нарочно».
Как бы ни поднимали возмущенные обыватели сей вопрос в прессе, санитарные надзиратели и местная полиция не могли уследить за всеми нерадивыми обозниками, а посему подобные нарушения случались довольно часто, и запахи, витавшие над городскими улицами, были еще те! Как утверждал в свое время городской голова Херсона Блажков, «в конечном результате не только подпочвенные воды насыщены нечистотами, но почти вся почва города пропитана и отравлена ими, и можно себе представить, чем дышит херсонский обыватель в летнюю жару».
Если же «охота» на нерадивого обозника, «опорожняющегося» в неположенном месте, была удачной, то «по полной» получали и он, и хозяин ассенизационного обоза.
Неутешительное заключение
Как бы там ни было, несмотря на серьезную работу, проводимую санитарным надзором в начале ХХ века, проблем с санитарным состоянием города хватало. Как сделал выводы в одном из своих отчетов заведующий санитарным бюро в Херсоне врач В. А. Мефодьев, «для приведения в санитарное состояние Херсона необходима громадная энергия и настойчивость, потому что малокультурность, национальная халатность, отсутствие социального самосознания, самоопределения, игнорирование общественных интересов составляют весьма трудные препятствия для общественно-санитарной работы».