Один из когорты славных «Херсонов»
Тем, кто интересуется историей нашего края, наверняка известно, что первое судно, получившее своё имя в честь нашего города, было спущено на воду одновременно с 66-пушечным фрегатом «Слава Екатерины» ещё на заре строительства города, в самом начале зарождавшегося здесь военного судостроения. Это был фрегат «Херсон»
Несколько лет назад, по просьбе одного из читателей нашей газеты, мы рассказали и о «тёзке» екатерининского фрегата – танкере «Херсон», сошедшем со стапелей Херсонского судозавода в 1953 году. Причём, сохраняя традиции времён основания города, танкер «Херсон» стал первенцем в огромном списке судов, построенных и спущенных на воду впоследствии судостроительным заводом города Херсон.
Однако, пожалуй, мало кому известно, что были ещё и другие суда, носившие славное имя «Херсон» и оставившие свой след в истории. Об одном из них – нижеследующий рассказ.
Итоги неудачной Крымской войны 1853–1856 годов и унизительный для империи Парижский договор затормозили дальнейшее развитие военного и торгового флотов на Чёрном море. Ведь одним из пунктов этого договора России запрещалось иметь здесь военный флот и вводились серьёзные ограничения на торговлю с приморскими странами. Однако как можно было смириться с подобной ситуацией стране, только совсем недавно расширившей свои пределы практически на всё Северное Причерноморье? Правительство искало обходные пути и иные формы морской собственности, способные в случае нужды оказать действенную помощь в возрождении военного флота. Выход был найден самый тривиальный и, возможно, единственно верный. Подобным путём впоследствии пошли и Германия после поражения в Первой мировой войне, и Япония после капитуляции во Второй, когда этим странам было запрещено иметь военно-морские силы.
Под прикрытием увеличивавшихся после войны объёмов грузоперевозок (главным образом, зернового хлеба из южных портов, в том числе и Херсона) империя занялась осуществлением проекта. Сразу же после войны была создана первая акционерная компания «Русское общество пароходства и торговли» (РОПиТ), которая должна была восстановить прерванные войной сообщения на внутренних Черноморско-Азовских линиях. Очередное укрепление позиций самодержавной империи на Чёрном море и на Балканах совсем не входило в планы европейских государств. Британская броненосная эскадра, готовая войти в Чёрное море, стояла наготове у Босфора.
Как ни странно, именно эта угроза со стороны Британии спровоцировала в Российской империи патриотическое движение по сбору средств на постройку специальных «военно-торговых» судов. В мирное время эти суда должны были служить торговым целям. В военное же – после установки соответствующего вооружения – они становились крейсерами. Всего лишь за месяц, с апреля по май 1878 года, по подписке было собрано более 2 миллионов рублей, а уже в июне в Германии куплены три первых парохода, получивших названия «Россия», «Москва» и «Петербург». Следующим стал пароход «Нижний Новгород», приобретённый в сентябре того же года.
А седьмым по счёту военно-торговым судном стал приобретённый в Британии в 1895 году пароход «Херсон» стоимостью 2066530 рублей. В 1896 году «Херсон» совершил свой первый 37-дневный рейс из Одессы во Владивосток, куда доставил сухопутные войска и различные военные грузы. В том же 1896 году во Владивосток на судне были доставлены два небольших разобранных миноносца класса «Пернов» водоизмещением 120 тонн. По прибытии в порт Владивостока из глубин трюма парохода были подняты три 120-миллиметровые орудия, двенадцать 75-миллиметровых и восемь 47-миллимметровых для установки их на штатные места. После проведённых пробных стрельб орудия демонтировали и передали на хранение в арсенал военного порта, а судно вновь стало гражданским транспортником, доставлявшим на Дальний Восток мирные грузы и переселенцев.
В одном из таких длинных рейсов, в самый разгар англо-бурской войны, экипаж парохода прямо из-под носа англичан спас от неминуемой гибели четырёх бежавших из плена буров. Случилось это в новогоднюю ночь 1901 года. Под покровом темноты буры сумели сбежать из британской плавучей тюрьмы и преодолели в водах, кишевших акулами, более 4 миль, прежде чем достигли огней спасительного «Херсона», стоявшего на якоре в прибрежной акватории. Британцы, предполагавшие, что беглецы находятся на русском судне, всеми силами пытались их вернуть, отбросив дипломатию и грозя капитану всевозможными карами, однако безуспешно. Спасённые буры были доставлены в Россию. Случай этот облетел все газеты мира, а моряки, не выдавшие спасённых по требованию британцев, стали героями.
Впоследствии во время Первой мировой войны один из тех буров – Вилли Штейн – командовал стрелковым полком. На знамени полка был изображён человек, плывущий к далёкому кораблю, в котором угадывались очертания «Херсона». Не менее интересно и то, что своего младшего сына полковник Штейн назвал… Владимир Петрофф – в честь старпома парохода «Херсон» Владимира Петровича Кизимова. Отдал должное имени парохода, чудесным образом спасшего его отца, и старший сын Вилли, который долгое время занимался преподавательской деятельностью, а выйдя на пенсию поселился близ Лейденбурга (ЮАР) на ферме, названной им «Херсон».
С началом русско-японской войны 1904–1905 годов пароходы Добровольного флота вновь стали использовать в военных целях. «Херсон», перешедший в собственность Морского ведомства, был переименован во вспомогательный крейсер «Лена», о чём в своё время сообщил херсонцам местный «Югъ». Во время войны с японцами крейсер ничем особо не отличился. Единственный его рейд окончился неудачей. Захваченное судно было интернировано в Сан-Франциско и вошло в спецлитературу под именем «пропавший крейсер». В 1906 году пароход был выкуплен Добровольческим флотом почти за полмиллиона рублей. Тогда же пароходу было возвращено его первоначальное название «Херсон».
После капитального ремонта в 1907–1908 годах «Херсон» совершал рейсы по маршруту Либава (ныне Лиепая) – Нью-Йорк. А затем, вновь возвратившись в черноморские воды, ходил из Одессы в Джедду и Бейрут. В период Первой мировой войны как «транспорт № 37» был включён в состав Черноморской транспортной флотилии. Летом 1918 года был захвачен в Новороссийске немцами, которые передали его в состав флота УНР, однако уже в декабре того же года пароход был вновь возвращён Доброфлоту.
Пароход «Херсон» стал одним из последних кораблей, покидавших Крым в 1920 году. Под завязку забитые разгромленными белогвардейскими частями, беженцами и просто случайными людьми, подхваченными диким хаосом, остатки «Русской эскадры» Врангеля уходили за границу…
«Пишу на “Херсоне”, который полным ходом несёт нас в Константинополь, а дальше… в Японию, Францию, Индию или ещё куда – никто по-настоящему не знает…» – писал в своём дневнике один из тех, кого гражданская война лишила родины. Для многих, покинувших страну, это было лишь началом длинного и тернистого пути. Однако для черноморских судов, уведённых врангелевцами за границу, это было началом конца. Долгое время русские суда простоя-ли на рейде Константинополя, затем часть из них была переведена на французскую военно-морскую базу Бизерта.
Там, после неудачных переговоров между советским правительством, французами и парижским руководством Доброфлота, в декабре 1920 года «Херсон» приобрела английская фирма, переименовавшая его в Praetoria. Спустя два года судно было продано итальянской компании, а ещё через два года, в мае 1924-го, порезано на металл в Венеции.