Темы для блюстителей нравственности (часть вторая)
Танцовщица и поэт. Трагедия судеб
В том же 1921 году произошли встреча и знакомство Айседоры Дункан с поэтом Сергеем Есениным. В 1922 году они официально стали супругами. История в общем-то известная. Несколько лет прожили за рубежом, где поэт страдал потому, что его воспринимали не как некую творческую личность, а как мужа великой танцовщицы. В 1924 году, разорвав отношения с Айседорой, Есенин вернулся назад, в Советскую Россию, а в конце 1925 года Дункан получила известие о самоубийстве поэта. Менее чем через два года, в сентябре 1927-го, газеты мира сообщили о нелепой, трагической гибели знаменитой танцовщицы. Длинный красный шарф – последний писк французской моды – попал в ступицу заднего колеса авто, на котором Дункан мчалась в Ниццу, и затянувшись на её шее, стал причиной смерти…
По стечению обстоятельств смерть Айседоры Дункан совпала по времени с разрушительным, восьмибалльным крымским землетрясением, произошедшем в период с 12 по 15 сентября 1927 года. Подземные толчки, изрядно перепугавшие жителей Херсона в ночь на 12 сентября, ощущались в городе ещё несколько дней подряд.
Продолжательница дела Айседоры Дункан
Устройство личной жизни танцовщицы Айседоры Дункан с поэтом Есениным и пребывание их за границей не сказались на деятельности основанной Дункан студии танца в Москве. В отсутствие основательницы руководила и обучала детей танцам ближайшая её помощница, приёмная дочь Ирма. Мало того, Ирма значительно расширила сферу концертной деятельности и выезжала, теперь уже со своими ученицами, на гастроли по всей советской России, включая Дальний Восток и Китай.
Гастрольные поездки Ирмы Дункан не минули и наш Херсон. В июле 1928 года херсонская «Наддіпрянська правда» сообщала в заметке «До сьогоднішнього виступу московської студії імени Айседори Дункан»: «Взявши від своєї вчительки Айседори Дункан її естетизм як перший етап нового балетного мистецтва, Ірма Дункан втілила в танці своїх учениць дихання сучасності, наблизивши їх до того танцю, який у теперешній час найбільш ви-правдує себе, – до танцю мистецько відображеної фізкультури. І в ре-пертуарі Ірми Дункан ми бачимо відбиток ритму нашої революції: “Сміло, товариші, в ногу”, “Молода гвардія”, “ Марш юних піонерів”, “Інтернаціонал”. У цих танцях ми вже не побачимо ні еротики, ні естетичної абстрагованості – в них відбито героїзм боротьби, шалене завзяття, радість, сум. У них закладено зерно нової соціальної естетики.
Приїзд студії Дункан до нас у Херсон, безперечно, є вельми відрадним мистецьким фактом…»
А вот и афиша: «Театр им. Луначарского. Гастроли студии Айседоры Дункан в четверг 26 июля 1928 года.Сегодня прощальный общественный вечер Ирмы Дункан и её танц-ансамбля. Новая программа, танцы под музыку Глюка, Брамса, Штрауса, Шумана, Шуберта. Цикл “танцы революции»: Ирландская революция, Французская революция, Китайская революция, Русская революция. Цены местам от 25 коп. до 1 р. Начало в 9 ч. вечера».
Гастроли коллектива Ирмы Дункан в Херсоне прошли с полным аншлагом. Кто тогда догадывался, что они будут последними в СССР?
«Невозвращенка» Дункан
В августе 1928 года Ирме Дункан удалось вывезти лучших своих учениц на длительные гастроли в Америку. Концерты в различных городах США всегда проходили с неизменным успехом, что говорило о профессионализме этого одного из немногих первых советских танцевальных коллективов. Но слишком долгие выступления за океаном, продолжавшиеся более полутора лет, не понравились правительству страны Советов, которое в ультимативной форме потребовало возвращения танцовщиц на родину.
Как ни пыталась Дункан уговорить своих учениц остаться, под давлением посла СССР в США они всё же вернулись домой. Позже в западной прессе рассказывалось о репрессиях в отношении возвратившихся танцовщиц. На деле же всё закончилось для них вполне «удачно», если не считать того, что на большую сцену их уже не выпускали. Сама же Ирма стала «невозвращенкой», ибо именно в это время в СССР был принят закон «Об объявлении вне закона должностных лиц – граждан СССР за границей, перебежавших в лагерь врагов рабочего класса и крестьянства и отказывающихся вернуться в Союз ССР», внесённый в уголовное законодательство. Иными словами, невозвращение было приравнено к государственной измене. Согласно ст. 4 постановления, невозвращение влекло за собой конфискацию всего имущества виновного и высшую меру наказания. Естественно, на таких условиях о возвращении Ирмы Дункан в дальнейшем в советскую страну не могло быть и речи…
Танец, шокировавший «приличное» общество
Кроме революционных танцев «босоножек», в конце XIX века получил широкое распространение танец танго, имевший африканско-аргентинские корни. Потомки черных рабов, работавших на плантациях Латинской Америки, заложили его основу, а основные движения «танца страсти» отшлифовали уже последующие поколения жителей Аргентины. К началу ХХ века танец достиг границ Старого Света. Чопорная и целомудренная старушка Европа, воспитанная в строгом викторианском стиле, просто ужаснулась при виде фривольных па танго.
Первым забило тревогу духовенство, справедливо полагая, что христианская мораль не совместима с откровенными телодвижениями, присущими танго. Херсонский «Югъ» сообщал читателям, что Папа Пий Х решительно «предал развратный дьявольский танец анафеме».
На этот раз православная церковь была солидарна с католической, выступив инициатором запрета преподавания танго в танцклассах на всей территории православной империи. Правда, несмотря на требования Святейшего Синода, полностью танец всё же не запретили, а лишь ввели некоторые ограничения. Танго спрятали от посторонних глаз, объявив его сугубо салонным танцем. Что, правда, только спровоцировало ещё больший интерес публики к нему.
Молодёжь хочет танцевать… танго!
Прогрессивная часть населения Херсона никак не могла оставаться в стороне. В это время в городе появилась масса танцклассов, которые в завуалированной форме предлагали всем желающим освоить новые направление свободного танца.
Вскоре забило тревогу и министерство народного просвещения, так как среди желающих овладеть сложностями танца оказалось слишком уж много учащейся молодёжи обоего пола. Херсонская газета «Родной край», освещая циркуляр министра народного просвещения, писала: «Ввиду явно непристойного характера нового, входящего в большое распространение танца под названием “танго” … попечителям учебных округов принять меры, чтобы танец этот не преподавался в учебных заведениях, а равно, чтобы учащиеся как мужских, так и женских учебных заведений не посещали танцклассов, в которых он преподаётся».
Однако, как известно, запретный плод – необычайно сладок! Клиентов из среды учащейся молодёжи у преподавателей фривольного танца в Херсоне ничуть не уменьшилось. Строгие надзиратели вкупе с городской полицией отлавливали бедных гимназистов и гимназисток, где-нибудь на частных квартирах или в «подпольных» танцклассах и предавали пойманных любителей хореографии публичному позору. Причём нескольких задержаний вполне могло хватить для исключения виновника из учебного заведения.
Чтобы как-то компенсировать запрет и отвлечь ещё не испорченных любителей танцев от «развращающего действия танго», ему попытались быстро найти достойную замену. Очень скоро страницы херсонских газет и стены городских биоскопов призывно запестрели свежеиспечённой рекламой: «Только у нас! Новый танец фурлана взамен запрещённого танго!» На деле же новый танец фурлана оказался слегка изменённой интерпретацией старого венецианского крестьянского танца…
В это же время в моду входят новые танцы, хотя и не дотягивающие до скандальной славы танго, однако также шокирующие чопорную публику своими необычными, вольными па. Да и названия новых танцев вполне соответствовали их содержанию: «Вампир», «Апаши», «Саломея» – по имени библейской дочери Иродиады, выпросившей в качестве награды у Ирода отсечённую голову Иоанна Крестителя на блюде.