Отважный расчет
А. В. ЧЕГАЕВ, подполковник в отставке,
бывший инструктор политотдела 7-й отдельной
истребительно-противотанковой артиллерийской бригады РГК
Огневая позиция орудия старшего сержанта Анатолия Козлова находилась на окраине хутора. Впереди справа, метрах в девятистах, раскинулся большой колхозный сад, рядом — кукурузное поле, а перед орудием — изреженная лесополоса. Только артиллеристы начали окапываться, готовить площадку для орудия, как из сада развернутым фронтом, стреляя на ходу, на них двинулись семь танков. Одновременно ожила и лесополоса. Засвистели пули, начали рваться снаряды.
— К бою! — скомандовал Козлов.
Заряжающий Москаленко мгновенно дослал снаряд в казенник. Наводчик ефрейтор Петр Шмойлов прильнул к панораме и стал «ловить» в перекрестье головной танк.
— Не стрелять! Подпустить ближе! — крикнул Козлов.
Он стал на колено недалеко от орудия с левой стороны. Внимательно наблюдал.
Танки приближались. И когда до них осталось метров триста, Козлов громко подал команду: «Огонь!».
Прогремел выстрел. Передний танк закрутился на месте, подставляя артиллеристам борт и затылок. Его сразу же добили.
— Закоптил! — крикнул кто-то.
Вокруг загремело: полк открыл огонь по танкам и пехоте, бегущей в атаку из лесополосы.
Петр Шмойлов поймал в панораму еще один танк. Снаряд ударил по башне, она слетела.
— Огонь по правому! — скомандовал Козлов.
Выстрел, но танк продолжал идти. Еще выстрел и снова промах.
Осколком в бедро был ранен Москаленко. Его быстро перенесли в ровик, на перевязку. Между тем танк начал обходить позицию справа. Внимательно следивший за ним командир орудия скомандовал:
— По правому, огонь!
Расчет бросился разворачивать орудие. Снаряд разорвался впереди танка. Следующий поразил фашистскую машину. Она остановилась. Танкисты выскочили из нее и, пригибаясь, побежали к своим.
Наводчик снова прильнул к панораме. Целился в танк, который шел прямо на орудие. Наступила томительная пауза. Раздался выстрел. Бронированная машина вспыхнула и остановилась. Остальные танки отошли к саду.
Контратака гитлеровцев захлебнулась.
Артиллеристы принялись дооборудовать огневую.
— Сегодня покоя, похоже, не будет,— проговорил Козлов. И тут в саду раздался рев моторов. Но он стал удаляться.
— Драпают! — произнес кто-то.
— Пока не ясно. Может, с другого места попрут,— отозвался Козлов. И приказал: — Поглядывайте на сад. Орудие развернуть правее!
— Есть! — ответил Петр Шмойлов.
Кукурузное поле с небольшой высоткой беспокоило наводчика: хорошее место для маскировки, для внезапной атаки.
Короткий осенний день близился к исходу. У фашистов это излюбленное время для контратак, тем более, если они идут с заката. Солнце слепит нас, а им хорошо видны наши боевые порядки.
Неожиданно загремел выстрел, послышался глухой удар в землю около орудия.
— Болванка,— догадался Козлов и, подняв к глазам бинокль, сразу скомандовал;
— У темного дерева — орудие на прямой наводке. Огонь!
Раздался выстрел. Вражеская пушка замолчала. Все насторожились. Что же дальше?
В саду застучал крупнокалиберный пулемет. Одновременно по кукурузному полю двинулось два танка. Видны только их башни. Шмойлов навел пониже, выстрелил. Танк остановился. Подбит. Второй отошел и скрылся.
Новая контратака гитлеровцам успеха не принесла. Ночью фашисты отступили на прежние позиции.
Истребители танков выстояли. Через их позиции враг не прошел.