В головной походной…
В. П. СКОТНИКОВ, подполковник в отставке,
бывший командир роты, 19-го танкового корпуса
Рота противотанковых ружей, которой я командовал, была включена в состав головной походной заставы передового отряда, 19-го танкового корпуса. Заставу возглавил командир третьего мотострелкового батальона капитан Г. И. Писарев.
Наш отряд вышел на шоссе Каховка — Чаплинка, получил команду повернуть к югу. Мы на полной скорости устремились вперед.
На подходе к Чаплинке увидели поднявшийся с южной окраины села немецкий самолет-корректировщик. И сразу же. от аэродрома по нашей колонне ударила вражеская батарея. Однако ее снаряды не причинили нам вреда — быстро преодолели зону обстрела и вышли к селу. Метрах в 200—250 от первых хат соскочили с машин и бросились в атаку.
Гитлеровцы, не ожидавшие нашего внезапного появления, в панике бежали. Солдаты бросали не только ранцы, но и оружие.
В Чаплинке находился на марше вражеский пехотный батальон. В скоротечном бою мы его разбили, а уцелевших солдат пленили. На аэродроме захватили несколько готовых к вылету самолетов. Взяли в плен фашистского генерала.
Не задерживаясь в Чаплинке, головная походная застава по шоссе устремилась к Перекопу. Неподалеку от него вражеская авиация подвергла нас бомбежке и обстрелу. Отряд понес значительные потери, почти все автомашины вышли из строя: в ровной степи мы были как на ладони—ни спрятаться от пуль, ни укрыться. Так что пришлось очень тяжело.
К вечеру командир заставы капитан Писарев приказал нам двигаться вместе с другими подразделениями к станции Вадим для бокового охранения корпуса. Расстояние было небольшое, около шести километров, мы шли в пешем строю. Торопились, как могли, ведь от быстроты нашего продвижения зависел успех всей операции.
Вечером 31 октября часть главных сил корпуса все-таки сумела проскочить через Перекопский вал и занять плацдарм под Армянском за стыком шоссейной и железной дорог.
И тогда мы поняли, что наши подразделения за Перекопским валом, оказались в окружении.
В те дни впервые мне довелось встретиться с генералом Васильевым и получить от него боевую задачу.
А дело было так.
Меня вызвали к капитану Писареву (впоследствии Герой Советского Союза, генерал-майор). Находился он метрах в 20—30 от Перекопского вала. На шоссе стояла колонна танков. Невдалеке от комбата у головной машины генерал беседовал о чем-то с нашим начальником штаба, затем обратился к Писареву и спросил:
— Где командир роты?
Писарев позвал меня и направил к генералу. Я, как
положено, доложил о прибытии. Выслушав меня, он сказал:
— Вот эти танки сейчас займут на плацдарме боевые позиции и до рассвета зароются в землю. Ты со своей ротой будешь охранять их, окопаешься метрах в двухстах впереди. И смотри, чтобы ни одна душа не подошла к танкам. Понял?
Я доложил, что понял и поспешил выполнить приказание.
Несколько дней нам пришлось отстаивать плацдарм от яростных атак противника, и мы с честью выполнили поставленную задачу.
За эти бои я был удостоен боевой награды — ордена Красной Звезды.
Затем нас перебросили на ликвидацию никопольского плацдарма. Противник занял оборону в 5 километрах северо-западнее с. Рубановки. Мы за танками по скошенному полю пошли в атаку. Гитлеровцы, маскируясь в кучах соломы и отстреливаясь, начали отступать. Мы продвинулись на несколько километров вперед. Но здесь фашисты бросили против нас 25 «тигров», и началась танковая дуэль. К вечеру, не выдержав поединка, вражеские машины отошли. В этом бою погиб командир пулеметной роты нашего батальона капитан Кононов из Горького. Мы похоронили его в Рубановке.
Вскоре плацдарм был ликвидирован, и мы стали готовиться к боям за Крым.