Ирбис
Примерно в это же время случилось еще одно событие, взволновавшее меня. На одной из застав было найдено логово ирбисов и поймано два полумесячных барсенка. Такое случалось иногда и раньше. Мне приходилось слышать уже, как пойманный котенок ирбиса долго, почти год, жил на заставе, совсем, казалось, привыкнув к людям и став ручным. А потом все-таки убежал и, скорее всего, пропал.
Теперь же было поймано сразу два барсенка. Их поили коровьим молоком, и они скоро подросли настолько, что могли выдержать дальнюю дорогу.
Отец распорядился привести обоих в комендатуру с тем, чтобы отправить с оказией в Душанбе. Но с одним из малышей случилось несчастье, а второй скоро был привезен и помещен в нашей квартире.
Своего брата этот маленький барсенок потерял совсем нелепо. Солдат-вожатый, вернувшийся с границы вместе со служебной овчаркой, снял с нее поводок и она, увидев барсенка у порога камбуза, бросилась к нему и разорвала. Произошло это на глазах у барсенка, который был привезен к нам, и все мы очень боялись, что это плохо на нем скажется. Он был пуглив, пытался царапаться, кусаться и совсем не давался в руки.
Ростом он был, примерно, с крупную домашнюю кошку и когти имел крепкие. Поместили его в большом деревянном ящике, который служил ему прогулочной площадкой и столовой, а в другом ящике, совсем глухом, прилаженном к первому, у него было как бы логово, и там он проводил все время. Нас с сестрой этот маленький барс привел в полный восторг, и мы подолгу сидели у ящика, дожидаясь, когда котенок выйдет пить или есть на свою прогулочную площадку.
Боясь за наши глаза, мать время от времени запрещала нам наклоняться над ящиком, но удержать нас было трудно.
Первый день котенок ничего не ел и только ночью уволок в свое темное убежище положенный ему в миску кусок мяса. Это успокоило отца, и он утром, уезжая на границу, дал всем нам строгий наказ никого к клетке не подпускать и никому барсенка не показывать.
Выполнить его указание мне не удалось. Отчаявшись выманить барсенка из его убежища, я расстроился. Все мои попытки совать ему на палке в его логово мясо он встречал глухим рычанием. Мать с сестрой надолго ушли в наш клуб, где шла очередная репетиция кружка самодеятельности, и я решил показать барса зашедшему ко мне Саше. Выманить котенка не удавалось и Саше пришла в голову мысль познакомить его со своей сибирской кошкой Динкой.
На редкость красивая, пушистая и спокойная, эта кошка жила в их квартире уже третий год и была хорошей охотницей за мышами и особенно крысами, появившимся невесть как и откуда у курятников.
Саша быстро доставил кошку, и мы, затаив дыхание, не зная, чем все это кончится, поставили ее в открытый ящик. Она, не будучи, видно, особенно голодна, подошла к кусочкам мяса и начала было есть, но, услышав шум в соседнем ящике, прекратила и спокойно исчезла в его большом темном отверстии. Послышался шум, урчание и все стихло. Отодвинувшись от ящиков, мы издали наблюдали.
Долго из ящика никто не появлялся, но время от времени слышался шум и урчание. Наконец, Динка с достоинством вышла из логова и, не спеша, принялась за мясо. Почти сразу же за ней из отверстия выбрался маленький ирбис и, пристроившись возле нее, тоже принялся за мясо. На нас они совсем не обращали внимания.
Этот эксперимент вообще закончился очень успешно. У Динки еще никогда не было котят, она попала в наш городок маленьким котенком и была единственной представительницей кошачьего племени. Барсенка она восприняла, скорее всего, как сына и относилась к нему со спокойной, умиротворенной лаской. Скорее всего, и он воспринял ее как мать или что-то очень родственное.
Динку было решено оставить у нас, и через день можно было видеть, как она облизывает круглую мордочку своего приемыша. Покидала ящик она неохотно, легко перепрыгивая через его довольно высокую боковую стенку, и скоро появлялась опять.
На второй или третий день после своего недолгого отсутствия явилась она с большим еще живым крысенком и, перемахнув через стенку ящика, уронила его перед носом выскочившего ее встречать барсенка. В это время он еще пугался и появлялся на своей прогулочной площадке только с Динкой, а в ее отсутствие сразу же забивался в глубину своей спальни. С появлением же чуть придавленного крысенка все изменилось. Не обращая на нас ни малейшего внимания, хотя мы и наблюдали за всем этим зрелищем издалека и, не шевелясь, барсенок начал шумную игру с ожившим крысенком с погонями, подкрадыванием к нему и забавными прыжками. Эта игра то утихала, то возобновлялась, продолжаясь до самого вечера, пока крысенок не был окончательно задушен. А еще через день Динка уже пыталась выманить своего питомца из ящика, сидя на его боковой стенке и громко мяукая. Преодолеть стенку было не в его силах, но он становился на задние лапы и, опираясь на нее передними, отвечал глухим урчанием, мало похожим на мяуканье.
Нас с сестрой он так окончательно и не признал, не даваясь в руки, но присутствие наше начал переносить спокойно.
Прожил у нас этот маленький хищник здешних гор недолго. Скоро вернувшийся из очередной своей поездки отец решил отправить его прямо в Москву с молодым офицером одной из застав, едущим в отпуск. Как мы с сестрой ни умоляли его не делать этого и оставить барсенка нам, он был непреклонен. Сестра расплакалась, провожая его, а я мужественно шмыгал носом, но не заплакал.
Отправился барсенок в свое дальнее путешествие в том же небольшом ящике, который был его спальней. Для удобства он был поставлен в большую корзину с дугообразной ручкой и, скорее всего, барсенок чувствовал себя довольно уютно.
Потом, месяца через два, я узнал от отца, что барсенок был благополучно доставлен в Москву и сдан там в московский зоопарк.