Сокрушительный удар революции
Собирательство херсонских книжников и коллекционеров носило универсальный характер, хотя в основе собраний каждого из них, несомненно, находились прежде всего книги. И вполне естественно, что отдельным интересом Сильванского в изучении истории культуры Старого и современного ему Херсона были библиотеки и книжные собрания. В 1928 году тиражом всего 100 экземпляров в Херсонской государственной типографии имени Ленина была отпечатана его маленькая книжечка «Библиотеки Старого Херсона». Сохранилось несколько ее экземпляров с надписями, сделанными рукой автора, которые свидетельствуют о том, что у книги был какой-то небольшой дополнительный тираж. Автор посвятил это скромное исследование памяти В.К.Шенфинкель.
Вполне возможно, что книжечка «Библиотеки Старого Херсона» задумывалась Сильванским как часть его большого труда о Старом Херсоне. Об этом, в частности, свидетельствует и ее название. Однако после «рецензии» в «Наддніпрянській правді» на вышедшую в свет первую часть задуманной им истории города от основания до современности — «Греческое Предместье» — он трансформировал этот раздел «Старого Херсона» и выпустил подготовленный материал уже в несколько ином виде.
Нельзя исключать и того, что на появление «Библиотек Старого Херсона» повлияло широкомасштабное и пустозвонное празднование 10-летия Октябрьского переворота. Взвешивая на весах истории проделанное ею во всех сферах жизни за этот период, ВКП(б) не могла нахвалиться своими «победами». Это касалось и так называемого «культурного фронта», включая такую его значительную, важную часть, как библиотеки. Херсонская газета «Рабочий» даже напечатала -на последней странице, внизу, мелким шрифтом — итоговый материал «Наши библиотеки за 10 лет». Разумеется, в этой области культурного строительства советской власти похвастать тоже было нечем, однако автор статьи, опубликованной под рубрикой «Что говорят цифры», умудрился приписать тоталитарному режиму «несомненные достижения».
В поле зрения этого «трубадура ВКП(б)», разумеется, попали только государственные библиотеки (частные собрания, как и частную жизнь своих граждан вообще, советская власть упорно «не замечала»). Напомнив о состоянии библиотечного дела в Херсоне в дореволюционный период, автор храбро «перекрывает» эти показатели «следующими красноречивыми цифрами» громких «побед» режима:
«К октябрю 1917 г. в г. Херсоне насчитывалось 3 библиотеки: Центральная Общественная Библиотека, 1-е ее отделение на Военном Форштадте и 2-е отделение на Забалке. Книжное имущество 3-х библиотек составляло 96.777 [томов] (81.080 — в Центральной] Библиотеке). Число читателей за этот год- 11.425 [человек] (8319 -в Центр[альной] Б[иблиоте]-ке). Число выданных книг — 297.876. Центральная библиотека в 1917 году была одною из самых мощных библиотек во всей России и на 1-м библиотечном съезде в Петербурге, по количеству выданных книг, занимала 3-е место во всей стране.
Рост библиотек в Херсоне, благодаря исключительно тяжелым условиям, какие выпали на его долю, когда он был в прифронтовой полосе во время гражданской войны и так жестоко пострадал во время голода [19]21-22 годов, сильно задержался.
Но, несмотря на все эти неблагоприятные условия, картина библиотечного дела в Херсоне представляется следующими красноречивыми цифрами: число библиотек — Центральная государственная] Библиотека (быв[шая] Общественная), большой обменный пункт ее на Сухарном, сельское отделение ее в пригородном селе Чернобаевка, близ Херсона, 1-е и 2-е отделения, 3-е отделение -Детская Центральная и 4-е отделение в Мельницах. Число книг в указанных библиотеках и отделениях — 267.015. Число читателей за последний отчетный год — 13423 [человек]. Число выданных книг — 380.337, из них выдаваемые в читальном зале Центральной] государственной] Библиотеки научные книги занимают 90%».
Сильванский как библиофил, исследователь и просто житель Херсона не мог принять такой «рапорт» советской власти о состоянии библиотечного дела в Херсоне. Ведь ситуация с ним действительно была не самой лучшей, тем более, что показатели 1927 года неправомерно сравнивались с показателями «дважды революционного» 1917-го (не считая целого ряда других потрясений, произошедших в тот период), когда населению Херсона было, в основном, не до книг. И книжечка «Библиотеки Старого Херсона» хоть в какой-то мере противостояла победным реляциям режима. Более того, она показала, как новая власть в действительности отнеслась к имевшимся в городе книжным сокровищам в виде частных библиотек, любовно собиравшихся их владельцами долгие годы. Разгром этих собраний стал мощным ударом по культуре Херсона, от которого она никогда больше не оправилась.
Во вступительном слове к своей книжечке Сильванский кратко рассказывает о библиотечном деле в Херсоне, начиная с основания города. И хотя он считает, что «памятка», как он называет свою книгу, «до некоторой степени может служить дополнением к «Провинциальным книжным знакам» в смысле регистрации херсонских экслибрисов», все же ее главный смысл состоит в рассказе о некоторых книжных собраниях, имевшихся в Херсоне и являвшихся частью общей культуры города. (Кстати, книга «Библиотеки Старого Херсона» стала предметом выступления ленинградского исследователя и библиофила Б.М.Чистякова на одном из собраний Ленинградского Общества экслибристов, о чем есть сведения в «Летописи ЛОЭ» за 1931 год).
Сильванский не скрывает того, что революция 1917 года нанесла сокрушительный удар по этим книжным собраниям. Правда, он не пишет об этом напрямую — с обвинениями и гневными разоблачениями сущности новой власти. Но в его корректных констатациях вопиющих фактов уничтожения тщательно формировавшегося в течение десятилетий того или иного книжного собрания звучит нескрываемый укор установившимся порядкам, совсем не тяготевшим к сохранению и приумножению культуры. Разве можно спокойно воспринимать сдержанный рассказ автора о том, например, что «в 1920 году библиотека Юферова была национализирована, часть книг утрачена» (только в Херсоне С.В.Юферов хранил до 2000 томов)? Развенчанием вандализма новых порядков звучат и строки из описания библиотеки Н.В.Волохина, чье книжное собрание, состоявшее из нескольких тысяч томов, в том же 1920 году также было национализировано, а «во время перевозки книг часть их, довольно значительная, была расхищена». Те же книги из собрания Волохина, которые сразу поступили в Херсонскую Центральную библиотеку, и спустя без малого десять лет — в 1928 году — все еще не были каталогизированы, что могло служить благодатной почвой для их постепенного расхищения и уничтожения.
Поэтому исследование «Библиотеки Старого Херсона» -это не столько рассказ о немногочисленных книжных собраниях, имевшихся в городе и составлявших его гордость, сколько реквием по разрушенной, погибшей старой культуре, увы, невосстановимой, ушедшей в историю вместе с теми, кто долго и кропотливо ее создавали.