«Прежде всего было обращено внимание на состояние улиц и площадей»
Скупые сведения о появлении, развитии и состоянии херсонских улиц (вплоть до конца 1850-х годов) свидетельствуют прежде всего о том, как трудно они образовывались и какое мизерное значение придавалось им в на ладан дышащем (в экономическом смысле) городе. В этом контексте может показаться странным появление в 1835 году на территории огромного пустыря в центре города памятника основателю Херсона князю Григорию Александровичу Потемкину-Таврическому работы выдающегося российского скульптора Ивана Мартоса, средства на который собирали, что называется, всем миром.
Но это только на первый взгляд. На самом же деле такое нерядовое для российской провинции событие объясняется тем, что губернский город обязан был иметь памятник своему отцу-основателю и — шире — строителю Новороссии в качестве символа державной власти, а также и тем, что влиятельные херсонцы — патриоты Отчизны и своей малой родины — способствовали ее всемерному развитию, в том числе культурному.
Беды Херсона продолжались не вечно, и лучшие для него времена настали во второй половине XIX века.
Есть такая поговорка: «Кому — война, а кому — мать родна». Как ни странно, Крымская война 1853-1856 годов, закончившаяся для России не очень успешно, подвигла Императора и его правительство на решительное проведение коренных реформ в обществе, которые сыграли значительную роль и в развитии Херсона.
Для юга Империи большое значение имел указ Александра II о создании в 1856 году РОПиТа — Русского Общества Пароходства и Торговли, призванного «развить торговлю на Черном море и реках, в него впадающих».
Современник тех событий, историк Чирков, отмечает: «[…] Такая деятельность как правительства, так и общества, отразилась и на жизни Херсона. В непродолжительное время после войны город этот стал застраиваться и увеличил свою торговлю и население.
Но рядом с этой деятельностью в постройках, более чем когда-либо, обращали на себя внимание грязь и нечистота его улиц, площадей и даже мест, предназначенных для публичных гуляний; улицы, по большей части, даже в лучшей части города не были вымощены, изрыты ямами и в ненастное время решительно непроходимы. Даже улицы, ведущие к пристаням, по которым беспрестанно движутся обозы, были неудобны для проезда. Город освещался весьма плохо сальными свечами, и вообще грязная наружность улиц и площадей Херсона составляла резкий контраст с красивыми домами, которыми он обстраивался. В таком положении был Херсон до конца 1861 года».
Стоило бы обратить внимание на одно весьма красноречивое обстоятельство: исследование Алексея Чиркова «Краткий исторический очерк Херсона» — одно из самых блестящих дошедших до нас повествований о Старом городе — датировано 31 марта 1861 года. Не потому ли взялся за перо этот талантливый историк, что к тому времени поспели долгожданные реформы в России? Вот что порой делают с людьми благостные перемены!
Впрочем, датировка очерка Чиркова, в котором немало места отводится рассказу о херсонских улицах и площадях, должна быть поддана сомнению, поскольку автор сообщает о переменах в нашем городе, произошедших спустя несколько лет после 1861 года. Стоит процитировать это место, живописующее те разительные перемены, которые произошли в Херсоне с началом реформ во всей Империи:
«Энергические и деятельные меры, принятые в 1861 году для улучшения экономической жизни Херсона, быстро изменили его к лучшему. Дело обновления города ведено было с таким умением и успехом, что менее нежели в два с половиной года он совершенно преобразовался. Прежде всего было обращено внимание на состояние улиц и площадей, а потому большая часть из них [была] шоссирована или замощена без малейших расходов со стороны города; особое внимание [было] обращено на улицы, ведущие к пристаням, так как дурное состояние их до того времени весьма вредно отзывалось на рабочем классе людей.
Площади Успенская и Привозная, заваленные целыми горами навоза, [были] очищены, спланированы и приняли опрятный вид; в особенности обращает на себя внимание своим красивым видом отделанная недавно площадь против новой гимназии, спланированная почти горизонтально, обсаженная деревьями и обрамленная канавами, через которые перекинуты каменные мостики; перед самым зданием гимназии разведен очень красивый небольшой сквер».
Вот так экономическое преуспевание Херсона напрямую сказалось на состоянии его городской среды, в частности, улиц, площадей, скверов. Быстро наполнявшаяся городская казна позволила местным властям вплотную заняться обустройством и десятки лет ужасно выглядевшей набережной — той, где сейчас возвышается памятник Первым корабелам. Чирков рассказывает об этом так:
«Дорога, идущая вдоль реки у набережной, представляла в прежнее время невысыхаемое болото; для устройства здесь шоссе, по расчетам Городской Думы, требовалось расхода не менее 4 тысяч рублей, а между тем, дорога эта шоссирована и сделана удобною для проезда во всякое время года так же без всяких расходов со стороны города, как и все работы, уже описанные нами; для этого пользовались трудом здешней Арестантской роты и арестантов острога — мысль, вполне заслуживающая подражания, тем более, что содержание тюрем обходится городам нашим вообще недешево, а заключенные в них преступники проживают там многие годы за счет общества без всякой для него пользы, предаваясь праздности и лени».
Использование на благо города бесплатного труда арестантов, наверно, не являлось изобретением херсонских властей. Просто они применили труд осужденных едва ли не впервые за все время существования города. По крайней мере, ни в одном из более ранних очерков по истории Херсона об этом не упоминается.
В первой половине 1860-х годов наконец были проведены земляные работы на Забалке. Власти решили преобразовать часть огромной Земляной горы — одного из отлогов Балки, чтобы сделать более проходимой и удобной для людей и транспорта Качельную улицу (теперь — Сорокина). В путеводителе «Херсон. Улицы помнят», изданном 15 лет назад, об истории Качельной сказано: «[…] Соединяет улицы Подпольную и Садовую. В основном сформировалась в первой половине XIX в[ека] под названием Съездной ул[ицы] (здесь были переезды через балки). Во второй половине XIX в[ека] улица получила название Качельной (так как на ближней площади находились качели). Окончательно она сформировалась после Великой Отечественной войны. С 1972 г[ода] улица носит имя большевика И.Ф.Сорокина, который в 1917 г. возглавил первый Херсонский Совет рабочих депутатов».
Алексей Чирков так рассказывал об обустройстве улицы Качельной, происходившем в середине XIX века: «Особенно обращают на себя внимание гигантские земляные работы на Забалковской горе, до того времени почти непроходимой, здесь устроен отлогий удобный спуск для езды в экипажах и для пешеходов — для этого нужно было срезать часть горы и засыпать глубокие овраги».
В то же время были обустроены и еще два популярных места в Херсоне: «Пестелевский бульвар обновлен, шоссирован, аллеи его расчищены и обсажены кустами; городской Потемкинский бульвар насажен вновь многими деревьями; в нем проведены новые аллеи, устроены беседки, чугунные скамейки и прочее. В одной из беседок, которая может скорее назваться домом, проводит довольно весело время низший класс людей».
Говоря о последней, Чирков имел в виду так называемый Шустер-клуб, не сохранившийся до нашего времени. Об этом заведении более подробно и интересно написал другой талантливый историк Херсона С.А.Сильванский (см. его очерк об истории нашего города в книге: Сухопаров СМ. Старый Херсон Сергея Сильванского).