Погиб при исполнении

Written by adminkordi. Posted in Захаров Александр 2011-2012

В самом центре Херсонского мемориального кладбища, на центральной его аллее, идущей от кладбищенской церкви Всех святых, стоит вполне обычный памятник. Высокое кирпичное надгробье, окрашенное масляной краской, да строгая ограда в стиле 1960-х годов ушедшего советского периода – таких немало на этом старом месте упокоения

Спешащие короткой дорогой через кладбище обыватели уже давно не обращают внимания на лаконичные строчки эпитафии, высеченной на гладкой поверхности черного мрамора. Ну, может, кто-либо из случайных прохожих заинтересуется ею и даже, возможно, удивится, прочитав надпись: «Петр Маркович Штепенко… погиб на боевом посту от рук фашистов при потоплении п/х “Благоев” в Эгейском море 1-го сентября в шесть часов утра 1937 года». Странно… Какие фашисты, если до начала Второй мировой войны было еще целых два года? И тем не менее в том суровом 1937-м о гибели «Благоева» и смерти совет­ского моряка, без преувеличения, сообщали все газеты мира. А татарский поэт Мусса Джалиль написал балладу, которая так и называлась – «Петр Штепенко».

Если верить историческим документам, до начала граждан­ской войны в Испании Советский Союз особых дружеских чувств к этой стране не испытывал. Торговые отношения между двумя государствами осуществлялись в минимальных объемах, да и определенных партнерских стратегиче­ских целей в отношении друг друга у них не имелось. Интерес Советского Союза к далекой стране, в большей степени связанный с предполагаемыми изменениями в расстановке сил на политической карте мира, возник лишь с началом вооруженного испанского конфликта в 1936 году, когда будущий диктатор генерал Франсиско Франко возглавил мятеж против Испанской Республики. Советский Союз выступил в поддержку сторонников Республики и стал оказывать республиканцам довольно существенную гуманитарную помощь. Вместе с тем обострившаяся в связи с испанской войной международная политическая обстановка вынудила СССР подписать совместное с европейскими странами соглашение о запрещении поставок вооружения противоборствующим сторонам. В принципе в этот период времени в победе республиканцев над франкистами мало кто сомневался. Возможно, отчасти исходя из этого, представитель СССР с такой легкостью поставил свою подпись под этим пактом. Правда, вскоре стало известно, что ряд стран, в частности Германия, Португалия и Италия, нарушают общеевропейский договор. Вышеназванные страны тайно снабжали франкистов не только военной техникой и вооружением, но также опытными военными специалистами и даже хорошо подготовленными воинами-легионерами. Очень скоро в противоборстве сторон наступил заметный перелом. Республиканские войска понесли ряд серьезных потерь и утратили свои главенствующие позиции. Само существование Испанской Республики оказалось под угрозой.

В полночь 6 сентября 1936 года Сталин, находившийся на отдыхе в Сочи, отправил в Москву телеграмму: «Хорошо было бы продать Мексике 50 штук СБ (скоростной бомбардировщик. – Прим. авт.), чтобы Мексика немедля перепродала их Испании. Можно было бы также подобрать человек 20 наших хороших летчиков, чтобы они выполняли в Испании боевые функции и вместе с тем обучали полетам на СБ испанских летчиков. Обдумайте это дело побыстрее. Хорошо было бы тем же путем продать 20 тысяч винтовок, тысячу пулеметов и миллионов 20 патронов». Фактически этой телеграммой Сталин давал «добро» тайным поставкам вооружений для испанской республиканской армии. С сентября 1936 года из Советского Союза к берегам Испании стали уходить пароходы, которые под видом гуманитарной помощи везли в своих трюмах оружие, технику, советских военспецов и советников. Для перевозки вооружения использовали также суда дружественных стран. В середине октября того же года советское правительство уже официально объявило о том, что в связи с нарушением некоторыми европейскими странами пакта о невмешательстве СССР считает себя свободным от всех обязательств данного соглашения. После подобного ультиматума в Средиземном море начались серьезные боевые действия. Чтобы ввести в заблуждение противника, экипажам перевозивших военную технику советских судов приходилось идти на различные уловки.

Так наш советник, артиллерист-зенитчик Михаил Ботин писал в своих воспоминаниях: « В то время для введения фашистской агентуры в заблуждение относительно истин­ной принадлежности мор­ских транспортов, направлявшихся к берегам республиканской Испании, была необходима соответствующая маскировка. Во время плавания менялись наименование и флаг судна, изменялся его внеш­ний вид путем перекраски труб, изменения контура за счет установки макетов палубных надстроек и других приспособлений… Из турецкого парохода “Измир” судно превратилось в мексиканский “Мар Табан”, следующий из румынского порта Галац в мексиканский Вера Крус. Через некоторое время одно­трубный пароход обрел вторую трубу, отличить которую от настоящей нельзя было не только издали, но и вблизи. Севастопольские умельцы-портовики знали свое дело. Трубу сделали на загляденье, а уж подкоптили ее даже лучше, чем настоящую. Внутри трубы сделали специальную топку, в которой жгли просмоленную паклю». Одним из подобных судов, совершавших секретные рейсы к берегам Испании, был коммерческий пароход Черноморского пароходства «Благоев», на котором служил матросом херсо­нец Пётр Штепенко. Свой первый удачный рейс пароход совершил в октябре–ноябре 1936 года. Тогда из Севастополя в Картахену в распоряжение республиканской армии были доставлены 15 советских истребителей, 200 пулеметов «Льюис», 200 пулеметов «Максим», 15 противотанковых пушек, 23 миллиона патронов, 100 тонн пороха и 25 тысяч снарядов. Следующий рейс парохода с военной техникой на борту был также удачным.

Наконец в последних числах августа 1937 года под командованием капитана Дениса Францевича Каминского «Благоев» вышел из Мариупольского порта и взял курс на французский порт Сетт у Марселя. По документам, в трюмах судна находилось 4480 тонн асфальтового пека. 30 августа было получено известие о гибели торпедированного у берегов Алжира торгового судна «Тимирязев». Оно стало первой жертвой испанской войны среди судов Черноморского флота. Однако сам «Благоев» к этому времени уже благополучно миновал Босфор, Мраморное море, Дарданеллы. Ранним утром 1 сентября, на подходе к острову Скирос вахтенный заметил всплывшую подводную лодку без опознавательных знаков. Капитан Каминский приказал поднять флаг. Лишь только красное полотнище затрепетало в первых лучах солн­ца, таинственная подлодка предприняла торпедную атаку. Удачным маневром «Благоев» уклонился от первой торпеды. Не причинил пароходу вреда и пушечный выстрел, раздавшийся с субмарины. Вслед за выстрелом на флагштоке лодки взметнулся франкистский стяг, а на мостике появился офицер, который знаком приказал остановить судно и спустить шлюпку. «Благоев» подчинился требованиям испанского офицера. Лодку спустили на воду. «Передав своему старшему помощнику судовые и грузовые документы, удостоверяющие отсутст­вие на пароходе “Благоев” каких бы то ни было военных грузов, – рассказывал капитан Каминский, – я предложил предоставить эти документы командиру пиратов и попытаться выяснить название лодки. Четыре матроса взялись за весла.

Но в это время пираты пустили вторую торпеду. Уйти от нее мы не могли: подлодка была слишком близко. Торпеда неслась прямо на шлюпку. По моему приказанию люди покинули ее и стали быстро подниматься на пароход». Последним оказался матрос Штепенко. Видя, что не успе­вает подняться на борт, матрос бросился в воду и попытался отплыть на безопасное расстояние. Однако торпеда была уже близко. Мощный взрыв буквально разворотил борт судна. Вода хлынула через пробоину внутрь. Капитан отдал приказ покинуть судно. В спущенные на воду шлюпки подобрали оказавшихся в воде. На борт одной из них был поднят и смертельно раненный взрывом Петр Штепенко. «…Кровь ручьем била у него из горла. Мы пытались спасти его жизнь, но всё было тщетно. На животе у него было восемь или девять небольших ран, очевидно от осколков торпеды», – писал в своих воспоминаниях капитан. Испанская подлодка, как впоследствии выяснилось, это была «Luigi Settembrini» под командованием лейтенанта Манка, покинув гибнущий корабль, ушла в сторону Дарданелл. Шлюпки «Благоева» направились к ближайшему греческому острову, находившемуся примерно в 15 милях от места трагедии. «Мы гребли уже час, когда умер матрос Петр Штепенко – верный товарищ, советский моряк. Не стало нашего друга – старшего рулевого парохода “Благоев”, лучшего стахановца команды. Петр Маркович Штепенко погиб на посту 52 лет от роду», – впоследствии напишет в своих воспоминаниях Денис Францевич Каминский. Лишь спустя 10 часов, почти в полной темноте моряки пристали к берегу крохотного безлюдного островка Скирос. Ночь провели, сгрудившись у небольшого костра, а на рассвете, похоронив погибшего товарища, вновь вышли в море. Спустя 3–4 часа советских моряков подобрал греческий парусник «Агиос Николаос», шедший в порт Куми на острове Эвбее.

Гибель мирного парохода и смерть советского моряка от рук «фашистских пиратов», широко обсуждали в мировой прессе. Возмущению мировой общественности не было предела. Незамедлительно после известия о гибели судна от фашистской торпеды, по­явилась легенда о том, что «Благоев» вез подарки, собранные советскими детьми, испанским детям. И якобы только лишь за это был потоплен.

Теги: флот