«С честью погиб, получив боевое крещение…»
В январе 1914 года херсонская газета «Югъ» сообщала своим читателям: «Местное агентство РОПиТ (Русское общество пароходства и торговли) получило сообщение, что из Одессы вышел пароход “Олег”, который в течение зимы будет совершать рейсы между Херсоном и Одессой».
Конечно, это известие не могло не обрадовать херсонцев, ведь в слякотные зимы, когда продолжалась навигация, Днепр становился единственной ниточкой, связывавшей Херсон с остальным миром. Раскисавшие грунтовые дороги, пролегавшие по херсонским степям, становились попросту непроходимыми для гужевого транспорта и редких тогда ещё авто.
Вот только не уточняла уважаемая газета, что товарно-пассажирский пароход «Олег», построенный по заказу РОПиТ в 1859 году в Глазго, уже тогда был почтенным дряхлым старичком, лишь немного уступавшим в возрасте своему командиру, капитану дальнего плавания Алексею Фёдоровичу Скуфати, окончившему с отличием и золотой медалью в 1864 году Херсонское училище торгового мореплавания и разменявшему к описываемому времени уже седьмой десяток лет.
Конечно, и капитан, и пароход знавали гораздо лучшие времена, бескрайние морские просторы, шторма, от которых захватывало дух, шумные порты Атлантики и Средиземноморья, пропахшие южными пряностями и запахом кофе. Но… всё течёт и всё меняется. Пришёл срок – и «старички» получили новое назначение на внутренний, более спокойный маршрут река-море, соединявший южные города Херсон и Одессу. Последние свои международные рейсы «Олег» совершал на линии Севастополь – Константинополь ещё до 1896 года и, согласно своим характеристикам, вмещал в своих каютах около тысячи пассажиров.
В 1896 году грузо-пассажирский пароход стал на капитальный ремонт в Севастополе, а с 1897 года был переведён на внутренние маршруты с портом приписки Одесса.
Несмотря на проведенный серьёзный ремонт, старость судна продолжала о себе напоминать. Посему по всем параметрам маршрут Херсон – Одесса в 1914 году должен был стать для парохода заключительным аккордом в его трудовой биографии. Да и капитану его Алексею Скуфати, несмотря на прежние его заслуги и опыт, особо выбирать уже не приходилось.
Так бы и закончилась тихо и незаметно жизнь обоих тружеников, если бы не начавшаяся в 1914 году Первая мировая война. Под командованием капитана Скуфати пароход «Олег» курсировал по маршруту Одесса – Херсон – Одесса и в период войны, затем, в октябре того же года, совершил несколько рейсов по крымско-кавказскому маршруту. В один из таких рейсов в порту Туапсе капитан получил телеграмму от командира Черноморского флота адмирала Маньковского с требованием немедленно идти в Севастополь. Мобилизованный военным ведомством пароход был включён в состав военного флота в качестве заградителя – судна, занимающегося постановкой минных, сетевых и прочих заграждений, мешающих продвижению неприятельских судов. Но переоборудование товарно-пассажирского судна в заградитель так и не произошло. Компетентная техническая комиссия отметила серьёзную изношенность корпуса, «Олег» получил лишь статус вспомогательного судна.
В это же время русский генштаб разработал план операции по блокированию турецкого порта Зонгулдак, являвшегося важной базой снабжения неприятельского флота углём. По замыслам стратегов, под покровом ночи группа судов-брандеров, загруженных камнем, прикрываемая миноносцами, должна была подойти ко входу в порт и после обстрела порта и стоявших на рейде кораблей затопить брандеры на судоходном фарватере, тем самым лишив возможности входа и выхода турецких кораблей.
Для осуществления плана было отобрано несколько старых, отслуживших свой срок судов: пароход «Атос» под командованием лейтенанта Четверухина, «Исток» с командиром лейтенантом Ноинским, «Эрна» – лейтенант Благовещенский и наконец пароход «Олег» под командованием капитана дальнего плавания Скуфати. Возглавил «отряд пароходов особого назначения» капитан 2-го ранга Евдокимов, державший брейд-вымпел на «Олеге».
6 декабря суда стали под погрузку, которая проводилась силами матросов местного гарнизона. 7 декабря командиры судов были ознакомлены с планом действия, а в вечерних сумерках 8 декабря, в полной секретности и в отсутствии бортовых огней, суда снялись с якорей и под предводительством крейсера «Алмаз» взяли курс в открытое море.
В 85 милях от Севастополя брандеры, гружёные камнем, должны были встретиться с основными силами эскадры. 9 декабря около пяти часов вечера встреча состоялась – и корабли взяли курс на Зонгулдак.
Кромешная ночь, вынужденная светомаскировка, сильный ветер и бортовая качка усложняли выполнение поставленной задачи. По сути, брандеры, возглавляемые «Олегом», шли к турецким берегам без должного прикрытия. Около трёх часов ночи 11 декабря головное судно наткнулось на неприятеля…
В архивах потомков капитана Скуфати сохранились воспоминания Алексея Фёдоровича о ходе операции. Вот что писал он об этом неприятном для невооружённого судна моменте: «Продолжая приближаться всё время к “Олегу” с уменьшенным уже ходом, миноносец выпустил мину, но по счастливой случайности она прошла мимо носа “Олега”. Сам же миноносец (который оказался крейсером “Гамидие”), прошёл по носу “Олега” на левую его сторону, продолжая освещать прожектором. Последовали один за другим залпы. Одним снарядом носовая часть “Олега” была снесена до ватерлинии, образовав огромнейшую пробоину, другой же снаряд произвёл большую брешь в борту парохода впереди трубы и по всему корпусу несколько сквозных отверстий… На пароходе возник пожар, который дружными усилиями команды был скоро локализован. Всего было сделано 4–5 залпов по корпусу парохода “Олегъ”, было почти полное разрушение, а на вахтенном мостике (где всё время находились капитан II ранга Евдокимов, капитан парохода “Олегъ”, старший его помощник и два сигнальщика) в щитах были потом обнаружены 54 сквозных отверстия…».
Погибли четверо моряков, семеро получили ранения разной степени тяжести. Брандер, едва державшийся на плаву, не имевший возможности двигаться вперёд по причине полностью разрушенного носа, при движении принимавшего массу забортной воды, продолжал двигаться к цели задним ходом…
С большим опозданием разрозненная часть отряда (один из брандеров был потоплен турецкими миноносцами) в 9 часов утра подошла к Зонгулдаку, однако выполнить возложенную миссию оказалась не в силах. Скрытая береговая артиллерия турок открыла по кораблям массированный огонь, не давая возможности приблизиться ко входу в порт.
После нескольких прямых попаданий на израненном «Олеге» открылась серьёзная течь, не позволявшая судну продолжать движение. Не в лучшем состоянии находились и другие брандеры. В этих условиях командование приняло решение затопить гружёные камнем суда вне турецкого порта. Сняв экипажи, команда минёров заложила на оставленных судах фугасы…
Вот что рассказывал капитан Скуфати в своих воспоминаниях о последних минутах жизни судна: «А “Олегъ” как бы не хотел расставаться с морским простором и последний раз в своей жизни показал свою силу и крайне героически закончил своё существование в 2 часа дня 11 декабря 1914 года.
Сначала доблестный “Олегъ” погрузился кормой, потом, как бы в предсмертных муках, приподнял нос, и в это время сломалась фокмачта. Он выпрямился, став перпендикулярно, и начал наклоняться. И, опрокинувшись килем вверх, скрылся с глаз наблюдавших в необъятной морской пучине, как бы отдавая последний прощальный привет своему капитану, доказав, что ему не были страшны в продолжение его почти пятидесятилетнего существования ни бури и ни вражеские снаряды, перед кончиной своей долгой, славной службы в РОПиТ.
Он стойко во время боя выдерживал сыпавшиеся на него снаряды, вздрагивал своим могучим корпусом, снова выпрямлялся, чтобы опять принять на себя неприятельские удары, и тем не менее абсолютно не имея возможности защищать себя, он с честью погиб, получив боевое крещение».
Уцелевшие остатки группы, успешно отбившиеся от преследовавших их неприятельских кораблей, практически без приключений добрались до Севастополя, куда доставили экипажи погибших брандеров.
Капитан дальнего плавания Скуфати, получивший благодарность от адмирала Маньковского за то, что, будучи серьёзно ранен, тем не менее оставался на капитанском мостике и продолжал командовать судном, в скором времени вышел в отставку.
Остаётся лишь добавить, что потомки Алексея Фёдоровича, его внуки и правнуки по примеру предка избрали для себя морские профессии.