Изобретатель интеллектуальных машин родился в Херсоне…
Обратившись к истории нашего города, нельзя не заметить целой плеяды выдающихся личностей, оставивших в ней свой неизгладимый след, повлиявший на развитие истории человечества в целом
Отец
Пожалуй, не ошибусь, заявив, что каждый херсонец хоть раз в жизни бывал в святая святых старого города, на территории Екатерининского собора, где расположен пантеон погибших офицеров времён покорения Очакова. Среди надгробных памятников – скромная замшелая плита с позеленевшей от времени табличкой:«Здесь друг Отечества почтенный муж Корсаков К жаленью сынов России погребен. Он строил город сей и осаждал Очаков, Где бодрый его дух от тела отлучен. Инженер Господин Полковник и орденов Святого Великомученика и Победоносца Георгия и Святого Равноапостольного князя Владимира кавалер Николай Иванович скончался в 1788 году Августа 24 дня». Опираясь на свидетельства со-временников, можно подметить, что Николай Корсаков был весьма выдающимся военным инженером, как отмечал Светлейший князь Тавриды Потёмкин, «одним из самых лучших, что есть у нас». В послужном списке Корсакова – Оксфордский университет, шестилетняя стажировка за границей, успешные проекты по реконструкции некоторых старых крепостей, участие в строительстве набережной реки Фонтанки и должность адъютанта при Потёмкине-Таврическом.
В 1784 году, спустя шесть лет после основания нашего города, инженер-полковник Николай Иванович Корсаков был назначен главным строителем Херсона, сменив на этом посту своих предшественников – казнокрада Гакса и малокомпетентного в гражданских и строительных делах генерала-цейхмейстера Ивана Ганнибала, о котором современная электронная энциклопедия «Википедия» упоминает как об «основателе» нашего города. Похоже, только с назначением Корсакова застопорившееся на мёртвой точке строительство Херсона удалось сдвинуть с места.
Усиленными темпами началась достройка крепости, а в гражданской части города – «греческом предместье» – стали расти новые дома.
Корсакову удалось решить и проблему водоснабжения гарнизона, о которой в своё время докладывал Светлейшему Ганнибал: «Избранная для постройки Херсона местность, по причине болот и ДУРНОЙ ВОДЫ, вредная… Гарнизон и мастеровые много заболевают и много умирают». Если вы думаете, что благодаря неиспорченной ещё человеком экологии вода в Днепре и прилегавших к нему притоках и озёрах в те времена была кристально чистой и безвредной, глубоко ошибаетесь. Весенние паводки приносили в низовья всю грязь верховий, которая осаждалась толстым слоем ила в устье реки при выходе в лиман, сильно мешая судоходству. Летняя же вода, терявшая силу течения, застаивалась, цвела, кишела мириадами зловредных организмов и была совершенно не питьевой. Как писала в 1899 году местная газета «Югъ»: «Стоит только увидеть ту воду! Зловонная в эти знойные летние дни стоячая вода, в которой мрёт даже рыба, служит питьём и для хозяйственных нужд…».
В одном из рапортов Светлейшему инженер Корсаков упоминает колодец, вырытый по его распоряжению уже в 1786 году на территории крепости: «Вода сего колодца своею добротой не уступает даже и тем самым, что на Тавриде находятся, и довольствуются оною все жители крепости, рабочие и стоящие в лагере два полка».
Таких колодцев в крепости было два. Ещё несколько было в гражданской части города, один из которых – в Северном форштадте (примерно на северо-восток от границ нынешнего Центрального рынка). Водой из форштадтского колодца пользовались местные жители и, пожалуй, самое крупное на то время предприятие, канатный завод, располагавшийся в районе современного бульвара Мирный, на так называемой Канатной площади.
Верхний колодец, находившийся у стен Екатерининского собора, «дожил» до наших дней. Его размеры и глубина поражают воображение!
Благодаря Корсакову, на стапелях закладывали и спускали на воду военные корабли, в усиленном темпе строили гражданские и вспомогательные суда.
К сожалению, судьба отпустила слишком уж мало времени талантливому инженеру, жизнь его оборвала нелепая случайность… Очередная война с соседями-турками потребовала присутствия инженера Корсакова под стенами очаковской крепости – Потёмкин поручил ему возведение земляных укреплений для установки осадных пушек. По указанию Николая Ивановича, из опасения контр-атаки со стороны турок, батареи опоясали глубоким рвом с крутыми склонами.
24 августа с группой офицеров инженер-полковник вышел на осмотр завершавшихся земляных работ. Обходя одну из тяжёлых пушек, Корсаков вдруг оступился на свеженасыпанной и увлажнённой ночным дождём насыпи и покатился с неё в ров… Тотчас на выручку вниз спустились солдаты, но застали Николая Ивановича уже бездыханным. Корсаков лежал лицом вниз, а из спины торчало острие его собственной шпаги, на которую он случайно
наткнулся при падении…
Сын
Вернёмся в нашем повествовании на несколько лет назад, к тому памятному для молодого Херсона моменту, когда императрица Екатерина ІІ во главе огромной свиты сановников, иностранных гостей, сопровождающих их слуг и охраны предприняла беспрецедентную инспекторскую поездку по новым землям Северного Причерноморья. Во время путешествия, которое длилось полгода, огромному каравану карет и возов с багажом и необходимой утварью пришлось пересечь огромную территорию страны с севера на юг. Караван двинулся в путь сразу же после празднования Нового года, в январе 1787-го, а всего лишь спустя несколько недель в Херсоне, в семье главного херсонского градостроителя инженера-полковника Николая Корсакова родился сын Семён. Младенец был крещён в только по-строенном Екатерининском соборе, и крёстными родителями его (тогда говорили восприемниками) стали сам Потёмкин-Таврический и княжна Вяземская.
Конечно, вся эта суматоха, связанная со встречей императрицы, осмотр города, верфи, балы, банкеты, совершенно, по причине его младенчества, не коснулись ребёнка, как, пожалуй, и смерть отца, так нелепо погибшего под Очаковым, когда Семёну был всего-то год от роду. Да и виделись отец с сыном в этот краткий срок совсем редко, ибо служебный долг требовал присутствия инженера-полковника Корсакова на самых важных объектах строившихся города и крепости, а начавшаяся осада Очакова и вовсе сделала недоступными редкие их встречи. После гибели отца ребёнок, всецело предоставленный заботам матери, находился под неустанным попечительством своего дяди – адмирала графа Николая Мордвинова, видного политического деятеля того периода, который, по сути, воспитал племянника, заменив ему отца. Благодаря дяде юноша получил прекрасное образование. К тому же Семён Корсаков обладал незаурядным пытливым умом и любознательностью и с юношеских лет пытался докопаться до сути устройства окружающего мира.
Впрочем, естественные науки, в том числе и гомеопатию, которыми он интересовался, приходилось совмещать с военной службой, ибо времена были неспокойные, и к границам империи уже подбирались войска Наполеона. Довелось Корсакову повоевать в период Отечественной войны 1812 года, участвовать в европейском походе против Наполеона в 1813–1814 годы. Затем в мирное время в чине коллежского советника служил в статистическом управлении при Министерстве внутренних дел в Санкт-Петербурге, затем там же – чиновником по особым поручениям и вышел в отставку в чине действительного статского советника.
Казалось бы, самая обыкновенная для того времени биография самого обыкновенного чиновника совсем не высшего ранга, каких немало было в империи, ничего достопримечательного и выдающегося. Похоже, так и остался бы Семён Николаевич Корсаков на страницах истории всего лишь тенью своего славного отца, если бы не обнародованные уже в начале 1960 годов архивные документы первой половины ХІХ века, хранившиеся в Академии наук СССР.
Ещё спустя двадцать лет, в 1980-м, профессор кафедры кибернетики МИФИ Гелий Поваров ознакомился с опубликованными материалами, среди которых было прошение Семёна Николаевича Корсакова, поданное им в 1832 году в Имперскую академию наук в Санкт-Петербурге с целью рассмотрения выдвинутой им концепции «усиления возможностей разума путём разработки научных методов и механических устройств». Исследуя предоставленные в имперскую академию материалы, профессор Поваров пришёл к выводу, что Корсаков как минимум на полтора столетия опередил своё время. К сожалению, академики первой половины ХІХ века так не считали и изобретение коллежского советника «похоронили» в архивах, не удосужившись докопаться до сути. Потерпев фиаско в академии, в том же 1832 году неуёмный Корсаков опубликовал брошюру «Начертание нового способа исследования при помощи машин, сравнивающих идеи», в которой описывает свой метод и изобретённые им механические устройства – «интеллектуальные машины, которые способствуют усилению возможностей разума». В труде содержится множество совершенно новых для того времени идей, частично воплощённых автором в своих машинах. В этих простейших механических устройствах Корсакова впервые было предусмотрено использование перфорированных карт для информационного поиска и классификации, что тогда было необычной, новаторской идеей.
То есть, иными словами, устройства Корсакова позволяли очень быстро оперировать с огромным объёмом информации и находить единственно правильное решение. Конечно, этим примитивным «машинам» ещё далеко было до современного компьютера, но положение дел в информативных дебрях они могли облегчить точно. Всего Корсаковым было построено пять механических интеллектуальных машин: три гомеоскопа, идеоскоп и компаратор.
В самом названии первой изобретённой им машины – гомеоскоп – прослеживается первоначальная тенденция сферы её применения – гомеопатия, входившее в моду новое направление медицины, которой Корсаков, помимо своей чиновничьей службы, занимался всерьёз. Впрочем, как оказалось, область применения этих машин могла быть гораздо шире.
Явивший мировой науке забытого изобретателя и его труды, профессор Поваров высоко оценил заслуги Семёна Николаевича Корсакова и значимость его работ в свете современной кибернетики и информатики. Ныне об уроженце Херсона, уникальном гомеопате-изобретателе учёный мир знает уже не понаслышке, его идеи не устарели за давностью лет, продолжают работать и приносить пользу человечеству.
На фото Сергея Макарова и Анатолия Хороняка: крепостной колодец, а по-народному «Екатерининский» в Херсоне. Многие считают, что сей колодец до сих пор не открывает своих тайн. Несколько поколений пытались узнать, связан ли колодец с подземными ходами. Ходят невероятные слухи, что по приказу Екатерины Великой туда бросали людей. И, наконец, надо разобраться, сбрасывали или нет расстрелянных военнопленных и мирных граждан Херсона румынские оккупанты в период с 1941 по 1943 г. г. До сих пор точно неизвестно, откуда и куда идут подземные ходы.