Глава V. Херсон во время оккупации
Обороняя Херсон от наседавших немецких войск, части Красной Армии проявляли героизм, до последнего веря в то, что враг будет сломлен и отброшен. 15 августа 1941 года командир сводной морской группы и, одновременно, комендант города капитан 3 ранга К.М.Балакирев получил боевое предписание от командующего Дунайской военной флотилией контр-адмирала Абрамова «организовать сухопутную оборону г. Херсона, используя приданные <…> сухопутные части во взаимодействии с кораблями флотилии», «полностью мобилизовать все советские органы и местное население, навести в г. Херсоне железный порядок, используя все местное население в целях создания обороны». Однако, несмотря на усилия советских частей, 19 августа, как значится в журнале боевых действий Дунайской военной флотилии о боях в низовьях Днепра, «после неравного и ожесточенного боя г. Херсон в 21.00 был занят противником».
Для людей, оставшихся в городе, наступило другое время, иная жизнь. Об этом немногословно, с большевистских позиций говорилось в докладной записке начальника опергруппы партизанского движения при Военном Совете 2-й гвардейской армии генерал-майора А.Петрова о политическом и экономическом положении Херсона в период немецкой оккупации: «<…> Приход немцев вернул Херсону его дореволюционное лицо. Лишь незначительное число <жителей> (примерно, 10-11 тыс.) связано с уцелевшими промышленными предприятиями. Подняли свое лицо бывшие кулаки и купцы. Торговля развернулась во всю ширь, сильно возросла спекуляция. Все сколько-нибудь подходящие помещения заняты под магазины и ларьки разного рода. На рынке можно видеть множество всяких товаров и продуктов, но цены чрезвычайно взвинчены. В большинстве случаев крестьяне требуют за свои продукты от покупателей обувь и одежду.
Рабочие города, не имея возможности приобрести на рынке продукты питания (немцы рабочих совершенно не снабжают), сидят совершенно голодные. В связи с этим разные настроения, разные взгляды и разные течения в городе. Рабочая часть, главным образом заводские, объединены в политические группы и партизанские отряды областным Николаевским центром. Рабочая прослойка города чрезвычайно недовольна поведением изменников Родины, служащими немецких учреждений и предателями, настроение рабочих — всячески помогать Красной Армии».
Во время оккупации немцы пытались наладить работу некоторых предприятий города, но им это мало удавалось из-за массового саботажа, проявлявшегося в разных формах. Поняв это, они пробовали принять меры. В издававшейся ими газете «Голос Дніпра» 16 ноября 1941 года было опубликовано призванное устрашить непокорных обращение ортскоменданта города к жителям: «Мешканці Херсона! Неодноразовими відозвами ми ставили перед вами вимогу віддати в наше розпорядження вашу робочу силу. Але в багатьох випадках виявлене безпідставне ухилення та нехтування розпоряджень німецького керівництва. Через те, що всі поліцейські попередження цих осіб, які виявляли себе саботажниками в роботі, не були ними прийняті серйозно, сьогодні одного такого ухильника від роботи Павла Зайкина з причин виявлення ним опору розпорядженням німецького керівництва та за спробу саботажу розстріляно за постановою військового суду».
Несмотря на это, достичь желаемого оккупанты так и не смогли. Кроме того, уже к январю 1942 года в Херсоне активистами местного подполья было довольно широко налажено распространение листовок. Немцы отвечали на это репрессиями. Тогда же за распространение такой опасной для них агитационной продукции они повесили шесть человек. Казни подвергались также и те, кто просто читал листовки и соглашался с их содержанием. Устами городского и областного комендантов оккупанты предупреждали население, что тот, «хто буде далі передавати газети і листівки або розповсюджувати їх зміст, буде покараний смертю». Речь шла о листовках и газетах, в которых содержались призывы «до утворення опору та саботажу проти німецької держави та її органів».
Как раз такие листовки распространялись в полупустых цехах завода имени III Коминтерна. Его рабочие, направляемые членами местной подпольной группы, стремились саботировать распоряжения новых руководителей предприятия. Когда в январе 1942 года конвой солдат «СС» пригнал с городской биржи в цехи завода дополнительную группу рабочих, то обнаружилось, что там уже с утра были разбросаны листовки. Найти тех, кто это сделал, немцам не удалось.
По рассказам старого рабочего завода Ефима Ивановича Морякина, коминтерновцы старались всячески саботировать восстановление работ на заводе, а если что и делали, то, по большей части, зажигалки и круподерки, которые тайком продавали, чтобы не умереть с голоду. Часто на предприятии под разными предлогами в день не выходили на работу 200-250 человек. Оккупанты пытались силой и террором заставить людей работать на себя. Почти ежедневно они уводили непокорных в комендатуру, откуда возврата не было. Только 3 января 1942 года в районе пивзавода немцы расстреляли рабочих П.Ф.Ващенко, Е.А.Кулиниченко, К.Павленко, Кузовского, Елухова, мастера завода И.Кабакова, а спустя неделю возле кинотеатра «Спартак» на улице Суворова казнили еще нескольких коминтерновцев, среди которых были рабочие П.Давидюк, Е.Кравченко, М.Фесенко, Л.Негрич.
И.М.Севериденко, Н.М.Касатов и другие старые работники предприятия вспоминали, что оккупанты «трудиться заставляли нахально, насильно». Работы тогда производились, главным образом, по постройке тральщиков и деревянных рыболовных судов, а также по текущему судоремонту. Однако коминтерновцы умудрялись саботировать распоряжения новых хозяев завода. Благодаря такому упорству и изобретательности рабочих деревянные суда они так и не окончили, а строительство тральщиков — надолго задержали. И лишь три из них, начатых строительством в 1941 году, спустили на воду только летом 1943 года.
Когда появился жесткий приказ о том, что все работавшие на предприятии должны были кланяться немецкому начальству, рабочие, издали завидев такого «хозяина», всячески старались обойти его, не встречаться. Это и скрытый саботаж, заключавшийся также и в нарочито медленных темпах проведения любых работ, раздражали оккупантов, вызывали в них злость и ненависть к коминтерновцам. Жестоко относились к рабочим директор завода Цаубе, главный инженер Ансельм и весь остальной немецкий персонал, как и горстка открыто, с удовольствием прислуживавших им местных служащих, которых остальные считали изменниками и предателями.
Работы на заводе шли медленно, вяло, коминтерновцами часто устраивались поломки, порча механизмов, срывы. Нередко на территории предприятия и в цехах в большом количестве появлялись листовки, призывавшие к борьбе с врагами, к саботажу. Иногда они наклеивались на объявления немецкого начальства, говорившие о том, что саботаж карается расстрелом. И каждый раз после этого немцы хватали ни в чем не повинных рабочих, пытали их. Провокаторы и агенты гестапо сбились с ног, однако снова и снова им не удавалось найти исполнителей. А подпольная организация завода, которая распространяла листовки по предприятию, продолжала действовать.