О памятниках старины в Херсоне (часть вторая)
«О памятниках у нас постоянно помнят только голуби,
которых время от времени вспугивают революции и перестройки».
Юморист Стас Янковский
Екатерининский собор помнит первых строителей Херсона
На третий год после начала строительства на пустынном днепровском берегу Херсона на территории крепости было заложено каменное основание будущего Екатерининского собора. Это событие произошло 30 августа 1781 года при большом стечении первых городских строителей, воинского контингента и малочисленных ещё партикулярных жителей города. По проекту и под руководством архитектора Ивана Ситникова собор возводился в течение 5 лет и был освящён 17 мая 1786 года.
Расположенные в нишах на фасадах скульптуры, отличавшиеся особым изяществом, стали первыми подобными изваяниями в молодом городе. Они были выполнены прибывшим в Херсон мастером-скульптором Гавриилом Замараевым. Но в первозданном виде до наших дней они не дожили. Время, а больше люди (впрочем, сей термин вряд ли подходит к вандалам, уничтожающим памятники истории) не жалели их ни в прошлое, советское время, ни ныне. По крайней мере дореволюционные херсонские газеты, скрупулёзно выискивавшие и освещавшие любые, пусть даже незначительные нарушения порядка в общественной жизни, никогда не фиксировали случаев подобного обращения со статуями собора и кладбищенскими памятниками. Советские же газеты просто обходили стороной эту информацию, хотя «разрушение старого мира», а с ним и своей истории, стало уже нормой жизни.
Как разрушали собор в советское время
15 марта 1922 года, спустя два года после установления советской власти в Херсоне, президиум Херсонского исполкома, выполняя постановление ВЦИК, обязал все городские церкви предоставить в специально созданную комиссию по учёту церковных ценностей списки всего имевшегося в церквях материального имущества. Затем под видом помощи голодавшим эти ценности конфисковали.
В мае 1922 года из одного только Екатерининского собора было вывезено 40,5 килограмма ценностей, которые составляли предметы церковного культа и сорванные оклады икон. По самым скромным оценкам советских специалистов конца эпохи развитого социализма, в общем по стране из церквей и монастырей было изъято ценностей на 2,5 миллиарда золотых рублей. Хотя западные специалисты склонны утверждать, что цифра эта занижена в 2–3 раза. Так или иначе, но до голодавших в стране церковные средства почему-то не дошли. В 1929-м «передовой пролетариат» Херсона – портовые грузчики – на общем собрании постановили закрыть Екатерининский собор. Интересно, что и погромы 1905 года в Херсоне инициировали всё те же «передовые» портовики, в то время – ярые защитники «свобод и православия». Уже к концу года с колокольни сняли колокола, а в самом соборе разобрали иконостас. Часть икон была передана в краеведческий музей, часть – уничтожена. Та же участь постигла и старинные церковные книги.
4 мая 1930-го в «бывшем» Екатерининском соборе открылся Антирелигиозный музей. Самым главным его экспонатом стали останки князя Потёмкина, извлечённые из небольшого склепа, находящегося под полом собора. Тогда же были потревожены останки очаковских героев, похороненных во дворе собора.
Возрождение Екатерининского собора произошло только в 1941 году после прихода в Херсон немецких оккупационных войск. В течение месяца был частично восстановлен иконостас и вновь освящён собор. Тогда же здесь начались церковные служения. С восточной стороны, за оградой храма, было устроено немецкое военное кладбище, где хоронили солдат и офицеров вермахта, умерших от ран в местных госпиталях.
Послевоенная история собора
Удивительно, однако после освобождения Херсона советскими войсками собор не закрыли. Службу здесь правили вплоть до 1962 года, когда развернулась очередная антирелигиозная борьба. Потом храм на целых 7 лет превратили в склад. В 1970-м после присвоения собору категории «Памятник истории республиканского значения» он перешёл под юрисдикцию Херсонского общества охраны памятников и стал осуществлять функцию Дома пропаганды.
В начале 1980-х годов были изысканы средства на восстановление верхних ярусов колокольни. Здесь опять-таки не обошлось без своеобразного советского курьёза. По проекту восстановления колокольни её должен был венчать большой золочёный крест. Но это было время, когда православная церковь готовилась встретить тысячелетний юбилей крещения Руси. Получалось, что крест был бы установлен в честь этой даты, на что местное партийное руководство пойти не могло. Поэтому в «верха» полетела телеграмма с предложением заменить уже изготовленный крест золочёным шпилем. Наверное, ответ на телеграмму был «чисто конкретным» – крест, пусть даже с длительными проволочками, всё же был установлен…
Затем начался трудный, безденежный период в жизни страны, когда всем стало не до восстановления храма. В 1989-м собор закрыли из-за аварийного состояния. И только 25 августа 1991 года его вновь возвратили верующим.
Пантеон героев русскотурецкой войны вскрывали в поисках сокровищ?
В кодексе Феодосия – римского императора, правившего в IV веке, в разделе об осквернителях могил есть такие строки: «Кто станет раскапывать могилы, всякий, кто будет переносить из них какой-нибудь мрамор или камень, подвергнется наказанию. Рабов и колонов, схваченных на таком преступлении, следует тот час же вести на пытки. Свободнорождённые же, если окажутся плебеями и не будет никаких препятствий, пусть присуждаются к смертной казни». Правда, несмотря на сие жёсткое предупреждение, скверных людишек, промышлявших сим неблаговидным делом в IV веке, да и в последующих, было хоть отбавляй. Не перевелись осквернители могил и в ХХ столетии.
C приходом к власти правительства большевиков с лозунгом «Весь мир насилья мы разрушим до основанья…» в стране целенаправленно приступили к уничтожению своей истории и памятников. Не остались в стороне от всеобщего безумия и памятники героям русско-турецкой войны в ограде Екатерининского собора.
Посетивший Херсон в 1810 году, более чем за сто лет до установления здесь советской власти, князь Иван Долгорукий оставил потомкам свои воспоминания о городском пантеоне воинов: «Сколько знаменитых гробниц около собора! Тут увидите вы храброго Миллера. Я остановился у его мавзолея – имшак (каменная ваза, венчающая памятник. – А. З.) над ним столь же чист, как и слава его. Она сохранилась без пятна – редкое счастье для воина! Там подале был его сын, достойный такового отца. Тут князь Волконский, кто не знает его кончины под Очаковом?! Кто не оплакивал отважности его геройства?! Здесь предана земле нежная отрасль царского дома, в молодости сущий принц Вюртембергский познал нетленной жизни сокровища. Камень надгробный его велик, огромен, но без всякой красы…». В отношении надгробного камня над могилой принца можно отметить лишь, что сей памятник был утрачен в советское время. Причём херсонские краеведы по-разному освещают причины этого. Так, рассказывают, что памятник пострадал в результате вскрытия могил в 1930-е годы. Иные утверждают, что причиной разрушения его стало расширение улицы Перекопской. Как бы там ни было, нынешний памятник над прахом принца Вюртембергского первоначально был установлен на иной могиле и впоследствии только перенесен в ограду Екатерининского собора.
В начале ХХ века пантеон очаковцев, судя по всему, пополнился могилами иных героев. Ибо в послереволюционных, советских газетах можно отыскать гневные обращения пролетариата, требовавшего немедленно убрать с территории собора памятник «генералу, погибшему во Владивостоке в период беспорядков 1905 года». Сомнительно, конечно, что именно подобные обращения «заставили» власти произвести эксгумацию останков из захоронений Екатерининского собора. И неизвестно, что хотели отыскать в старых могилах представители НКВД, организовавшие раскопки, однако то, что это было сделано без всякой научной цели, это точно. В 1930-м вместе со вскрытием гробницы князя Потёмкина и могилы господаря Молдавского и Валахского княжеств Эммануила Россете, умершего в Херсоне 8 марта 1794 года (на надгробной плите ошибочно указан 1788 год), осквернению предали и могилы очаковских героев, похороненных во дворе Екатерининского собора.
Сохранилось несколько воспоминаний херсонцев, ставших невольными свидетелями этих раскопок. Так, краевед Владимир Андрикевич часто вспоминал о том, как мальчишки играли в футбол во дворе собора, вместо мяча используя человеческий череп. Чьему праху он принадлежал? Праху Светлейшего? Россете? Или кому-нибудь из иных героев?
Впрочем, точно лишь можно утверждать, что это не был череп генерал-майора Ивана Синельникова и не генерал-майора Максимовича. Ибо прах Синельникова, перенесенный из захоронения на Кинбурнской косе в Херсон в 1802 году, потревожили спустя сто лет в 1902 году. При реставрации могилы родственниками Синельникова было установлено отсутствие частей скелета, в том числе и черепа.
Генерал-майор Максимович изначально был похоронен без головы, так как в силу обстоятельств, заставивших его во главе группы караульных отражать атаку двухтысячного войска турецких янычар, «имел несчастие по сильном врагу сопротивлении быть сильно порубан и повержен на землю; в которое время турки отрубили ему голову и унесли в город…».
«Хочется, да в кармане колется…»
Как уже известно, в дореволюционный период в Херсоне было всего два памятника. Один из них – князю Потемкину, другой – английскому гуманисту Говарду. Вместе с тем обычно в канун предстоящих юбилеев неравнодушные горожане вдруг вспоминали об особах, достойных быть увековеченными в бронзе монументов, и даже периодически начинали сбор средств на постановку памятника. Вот только обычно на этом всё и заканчивалось… По крайней мере за 87 лет со дня установки памятника Потемкину в Херсоне и до Октябрьской революции в 1917 году о памятниках много говорили, но так ни одного нового в городе и не появилось.
К примеру, в 1897-м было широко объявлено о сборе добровольных пожертвований на установку в городе памятника Александру Пушкину, который планировали открыть в 1899 году к 100-летию со дня рождения поэта. Сбор объявили, а вот собранных денег оказалось слишком мало… Вопрос оставался открытым вплоть до 1913-го. Однако поэт, согласно местному преданию, якобы проездом мельком посетивший Херсон, так и не удостоился своего бронзового изваяния. Впрочем, не нашли (а может, и не искали) средств на изготовление памятника поэту и в советское время. Хотя в бывшем Библиотечном сквере, там, где ныне стоит статуя Девы Марии, был торжественно открыт гранитный знак со словами: «На этом месте будет установлен памятник поэту Александру Пушкину». Потом, уже в наше время, для будущего памятника Пушкину нашли иное место – сквер за «белым домом». Сам же сквер поспешили переименовать в Пушкинский. Как бы там ни было, а памятника поэту до сих пор нет. Так что, если не сумели к столетию со дня рождения, еще чуть-чуть – и будем отмечать «120-летие со дня “хотения” установить памятник Пушкину в Херсоне».
Практически с тем же результатом в старом Херсоне собирали средства на скульптурное изваяние Николая Гоголя, 100-летие которого праздновали в 1909 году. Впрочем, поразмыслив немного над обретенными скудными финансами, решили, что дешевле будет всё-таки просто назвать именем Гоголя одну из имеющихся в Херсоне улиц. Так бывшая Канцелярская стала Гоголевской.
Да кого только не хотели увековечить в бронзе жители Херсона на улицах своего города! Даже на памятник народному писателю Льву Толстому после его смерти средства собирали. Впрочем, и ему оказалось не суждено…
В 1911-м к 100-летию критика и публициста Виссариона Белинского, который в 1846 году проездом останавливался в Херсоне, деньги на памятник уже не собирали, а просто сразу обратились в МВД с ходатайством о переименовании улицы Мясницкой в улицу Белинского. Немного позднее, уже в 1913-м, как сообщали «Херсонские новости», «жители 1 части Херсона обратились в управу с ходатайством о переименовании улицы Гончарной в Некрасова». Впрочем,
переименования им так и не разрешили. Лишь в советское время улица, носившая издавна доброе и мирное название, вдруг в одночасье получила имя «красного бандита» Григория Котовского.
В память царю-освободителю
В конце первого десятилетия ХХ века в старых херсонских газетах всё чаще и чаще можно встретить информацию о сборе средств и желании многих сельских и городских обществ почтить полувековой юбилей отмены крепостного права в империи установкой памятника царю-освободителю Александру ІІ.
А с 1911 года в тех же газетах появляется информация об открытии памятников в различных населенных пунктах Херсонской губернии. Одним из первых 22 февраля 1911-го был открыт памятник, сооруженный на средства, собранные местными крестьянами в селе Балацком (ныне это село Христофоровка Николаевской области).
Вслед за ним появились памятники в других, не менее зажиточных сёлах. Скажем, в местечке Станислав, находящемся на расстоянии 34 верст от Херсона, памятник царю-освободителю торжественно, с молебном открыли 14 сентября того же года в два часа пополудни.
Стоит отметить, что к 300-летию дома Романовых памятники царю-освободителю возводили практически повсеместно на всей обширной площади тогдашней самодержавной империи. Причем это стало возможным благодаря одному из успешных петербургских предпринимателей, владельцу нескольких столичных фабрик Эдмунду Новицкому. Он предложил проект весьма экономичного, однако достаточно величественного памятника императору Александру ІІ стоимостью всего лишь 150 рублей. К тому же была предусмотрена рассрочка на приобретение памятника: эта сумма могла быть внесена в три этапа по 50 рублей в каждый до 1 ноября 1911 года.
В отличие от позднейших гипсовых изваяний советского периода, памятник царю изготовили из цинка и покрыли тонким слоем бронзы. На лицевой грани постамента размещалась надпись: «Государь Император Самодержец Всероссийский Александр ІІ, Царь-Освободитель, царствовал с 1855 по 1881 год». Ниже, под двуглавым орлом, – заключительный абзац манифеста об освобождении крестьян: «Осени себя крестным знамением, православный народ, и призови с нами Божие благословение на свободный труд, залог твоего домашнего благосостояния и блага общественного».
К сожалению, век сих «царских» памятников оказался весьма короток. Революция с ее обманчивой эйфорией свободы сделала из тех, кто еще вчера твердо стоял за самодержавие, злостных и непримиримых его врагов. Памятники «ненавистного режима» были уничтожены. Однако именно благодаря «ширпотребу» Эдмунда Новицкого, выпускавшего стандартные памятники императору (см. фото), мы можем точно сказать, каким был памятник, скажем, в Станиславе (ныне Белозерский район).
Место выбрали, но памятник так и не поставили
Херсонские обыватели также не остались в стороне от сего важного в истории страны дела и по инициативе городского самоуправления начали сбор средств. Интересно, что в этом случае, даже несмотря на случившуюся вскоре Первую мировую войну, средства всё же частично собрали, и к началу 1915 года был объявлен конкурс на лучший проект памятника царю-освободителю в Херсоне. Ведь херсонское самоуправление посчитало совершенно несолидным устанавливать в городе «дешевый» стандартный памятник. В финале конкурса оказались два претендента, два уже довольно известных скульптора, скульптурные эскизы которых были выставлены для знакомства херсонских обывателей в музее изящных искусств с 20 января 1915 года. Победителями объявленного конкурса стали одесский скульптор, будущий академик Петербургской академии искусств Борис Васильевич Эдуардс и классный художник 1-й степени, ученик знаменитого Антокольского, академик, скульптор Илья Яковлевич Гинцбург. Периодически, в течение месяца, пока шла оценка проектов, местные газеты знакомили херсонцев с ее результатами: «По минувшее воскресенье включительно в анкетную книгу внесли свои мнения 184 лица. Большинство из них – 138 – высказались за проект академика И. Я. Гинцбурга. За проект художника-скульптора Б. В. Эдуардса – только 36. Нерешительных мнений 10. Вопрос о выборе одного из этих проектов представлен будет сегодня на решение городской думы».
Свое мнение в анкетной книге оставил и будущий (с 1921 года) епископ Одесский и Херсонский Прокопий, прошедший в советский период целый ряд ссылок и лагерей, расстрелянный в октябре 1937 года, тогда, в 1915-м, еще епископ Елисаветградский: «Если что-нибудь значит мое мнение, думаю, что проект Гинцбурга выразительный, величественный и талантливый. Епископ Прокопий». На состоявшемся в конце февраля заседании городской думы был решен вопрос с выбором достойного проекта: «Большинством 21 против гласных А. А. Тропина, Г. И. Щура и М. Н. Фадеева дума одобрила эскиз И. Я. Гинцбурга. Памятник обойдется городу около 16 тыс. рублей, каковая сумма уже имеется в наличности. О решении думы И. Я. Гинцбургу послано телеграфное сообщение», – информировала читателей газета «Родной край» в начале марта 1915 года.
Немного позднее последовало сообщение, что в Херсон едет сам академик, который воочию желает увидеть место, где будет установлен будущий памятник. А место для памятника царю-освободителю было выбрано самое почетное – посреди площади, образованной новым красивым зданием городской думы (ныне здесь располагается Херсонский художественный музей имени Шовкуненко) и зданием окружного суда (ныне в нём находится Херсонский краеведческий музей), в самом административном центре старого Херсона.
И опять чужой пьедестал?
Впрочем, благому начинанию в Херсоне так и не суждено было осуществиться. По некоторым сведениям, возвести удалось только пьедестал памятника. Однако спустя чуть более 30 лет, уже после окончания Второй мировой войны, в период восстановления разрушенного во время оккупации города на месте, которое должен был занять бронзовый памятник царю-освободителю, был установлен гипсовый памятник Ленину. Небольшая площадь перед зданием бывшей городской думы, а после войны – перед зданием обкома Компартии Украины и исполкомом горсовета, стала главной площадью города. Здесь возле памятника Ленину проходили различные партийно-советские мероприятия, митинги и праздничные демонстрации, здесь же в торжественной обстановке пионеры давали клятву на верность делу Ленина-Сталина.
Словом, всё то были реалии советской эпохи, с ее многочисленными и недолговечными гипсовыми памятниками, нередко установленными на принадлежавших не им, а прежним самодержавным персонам основаниях.