Херсон – город нескучный (часть девятая)
Путешественники, посетившие Херсон в ХIХ веке – начале ХХ и оставившие о нём не слишком добрые воспоминания, явно не имели полную информацию о городе и составили свои впечатления, соприкоснувшись с ним лишь вскользь, поверхностно…
Можно простить критику Белинскому и неблагосклонные отзывы актёру Щепкину об их пребывании в нашем южном городе, так как посетили они Херсон летом 1846 года, когда ему шёл всего лишь 68-й год. «Только бы выбраться из этого скучного Херсона», – писал Белинский жене. «Сяк-так сколотил себе труппу из малоопытных актёров, играл… в сарае», – вторил ему Щепкин.
Конечно, в те далёкие времена Херсон напоминал ещё «большую деревню», был плохо обустроен, недостаточно зелен, утопал в грязи зимой и был сер от мельчайшей пыли, поднимаемой и раздуваемой ветром над немощёными мостовыми, летом. Да и непривычно палящее южное солнце делало не слишком комфортным пребывание здесь путешественников, привыкших к умеренному климату средней полосы. Однако с самого своего основания город жил, боролся со сложившимися обстоятельствами, строился и менял свой облик.
В одном из своих писем из Херсона Белинский упоминал об иных проблемах молодого города, в частности о полчищах саранчи, обрушивавшихся на херсонские окрестности: «Слышу, на одной колокольне бьют тревогу. Удивительно, но что же? Ведь если не пожар, то что тогда? Наконец, вижу. Туча саранчи, что растянулась на несколько вёрст и летит через Херсон. Звонили для того, чтобы испугать её и не дать сесть на город, иначе она бы не оставила ни дерева, ни былинки».
Впрочем, несмотря на неблагосклонные отзывы Белинского о «скучном Херсоне», горожане обид не помнили и в начале ХХ века даже выступили с инициативой о наименовании одной из улиц в его честь. Городская дума инициативную группу горожан поддержала, и 29 мая 1911 года в местных газетах появилось сообщение: «В ознаменование столетия со дня рождения В. Г. Белинского наименовать Мясницкую улицу улицей Белинского».
В советское время название улицы сохранялось и только 30 марта сего года депутаты Херсонского горсовета, похоже, под шумок продолжающейся декоммунизации, вынесли «исторический» вердикт об очередном переименовании улицы. Теперь бывшая улица Белинского носит имя Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской, двух Сталинских, Государственной премий СССР, Героя Украины украинского советского писателя Олеся
Гончара. Причём, очередное переименование улицы, как и в начале прошлого века, подгадали к столетнему юбилею писателя. Поистине, и в нынешнем Херсоне заскучать не дадут…
Местная пресса как показатель прогресса
Одним из наиболее ярких показателей уровня цивилизованности общества, пожалуй, служат издаваемые в этом обществе газеты. Первой газетой, издававшейся в Херсоне с 1838 года, стали «Херсонские губернские ведомости» – единственное периодическое издание в городе до появления газеты «Югъ» в 1898 году.
В дореволюционном Херсоне в начале ХХ века газет издавалось уже гораздо больше. Правда, выходили они примерно так же, как более поздние херсонские, времён перестройки. Одни появлялись, другие исчезали, а сроки их жизни исчислялись от нескольких месяцев до нескольких лет.
Тем не менее каждая дошедшая до нас подшивка таких газет, хранящихся в отделе краеведения Херсонской областной научной библиотеки им. О. Гончара, – бесценное сокровище, ибо в них можно отыскать затерявшиеся «изюминки» из прошлой, неизвестной нескольким поколениям жизни.
Лифт для доходного дома
Знаете ли вы, когда в Херсоне появился первый лифт? Думаете, лишь в советские времена, когда в городе начали возводить первые девятиэтажки? А вот и нет! Газета «Херсонская мысль» утверждает, что первый лифт в нашем городе начал функционировать ещё в 1911 году: «О подъёмных машинах для облегчения передвижения жильцов квартир до сих пор в Херсоне не додумались. Первой в этом отношении ласточкой является домовладелец г. Кулик, который обзавёлся лифтом в новопостроенном доме по Эрдельевской улице (в советское время –
Комсомольская, ныне – Старообрядческая. – А. З.). Помимо лифта г. Кулик ввёл у себя в доме изоляционный кипятильник для ванн всего дома. Примеру г. Кулика должны были бы последовать те домовладельцы, которые отстраивают свои небоскрёбы».
Конечно, сейчас слово «небо-скрёб» в применении к трёхэтажному особняку звучит как-то уж слишком иронично, однако и таких «высоток» в старом Херсоне на тот момент было раз-два – и обчёлся.
Подцензурный вальс
Или вот ещё газетная информация 1910-го. Год тот был памятен появлением в небе зловеще яркой кометы Галлея с видимым невооружённым глазом шлейфом хвоста.
Висящая в небе, словно Дамоклов меч, комета внушала ужас и страх всей планете. Учёные и пресса утверждали, что газовый шлейф кометы накроет Землю, уничтожив всё живое. Земляне с тревогой в сердце ожидали неутешительного финала, в тайне надеясь на лучшее.
Местная знаменитость, музыкант-дирижёр, преподаватель музыки в херсонских учебных заведениях Гнилосаров сочинил вальс «В ожидании кометы Галлея». Впервые сочинение Гнилосарова было исполнено военным духовым оркестром Модлинского полка. Вальс публике понравился и вошёл в репертуар военного оркестра полка. Его стали исполнять на вечерах и гуляньях, а местные магазины, торговавшие музыкальными инструментами и нотами, наперебой предлагали всем, следившим за музыкальной модой, сочинение местного композитора. Правда, вскоре цензоры «нарыли» в звуках вальса какие-то «крамольные нотки», а посему продажу нот и исполнение вальса запретили. Но вскоре вопрос всё же решился в пользу ценителей музыки, и владельцы нотных магазинов поспешили уведомить почтенную публику: «Возобновилась продажа вальса (для ф-но), исполняемого с успехом военным оркестром Модлинского полка “В ожидании кометы Галлея”, соч. Г. М. Гнилосарова». Только теперь на нотных листах гнилосаровского сочинения красовался лиловый штампик: «Дозволено цензурой».
Анонсы культурной жизни
А ещё в газетах печатали анонсы предстоявших гастролей артистов театров и «перемены» кинопрограмм в иллюзионах и биоскопах: «Сего-дня первый дебют исполнительницы классического танца, известной танцовщицы Светлановой. Учащиеся не допускаются».
«3 января шла в городском театре во второй раз пьеса г. Ибсена “Пер Гюнт”. Сбор был полный. Сегодня в городском театре состоятся два спектакля: утром по умеренным ценам идут “Разбойники” Шиллера, а вечером “Гамлет”».
«Внимание! На днях в американском биоскопе – второй мировой боевик. Название пока в секрете. Следите за афишами».
«Только два дня! Гастроли всемирно известного самого маленького артиста в мире, 6-летнего комика Боба (живой). Кто видел Боба в кинематографических картинах, тот должен смотреть его в американском биоскопе».
«Художественный салон. Херсонская публика в большей части оказалась довольно чуткой. Почти всем нравятся картины салона, кроме двух-трёх наиболее крайних художников, каковые г. г. Бурлюки, г-жа Гончарова и Машков».
Из тех же газет можно узнать о том, как в мае 1869 года херсонцы провели сбор средств «по подписке с тем, чтобы иметь два раза в неделю музыку на городском бульваре». Был опубликован и полный отчёт о собранной сумме: «От еврейского купеческого общества – 357 руб. Членов дворянского клуба – 28 руб. Русского купеческого общества – 15 руб. Лиц военного звания – 10 руб. Музыкантам за игру на городском бульваре: всего 40 раз по 7 руб. 50 коп.серебром – 300 руб. За 10 новых скамеек, сделанных арестантами тюремного замка, – 36 руб. За 50 1/2 фунта свечек по 18 коп. для освещения во время вечерней игры – 9 руб. 09 коп.».
Это было только начало. В дальнейшем средств собиралось уже больше, да и городская управа взяла часть расходов на себя. По-этому появилась возможность устраивать ежевечерние гуляния с музыкой на бульваре. За исключением дней, в которые по православному церковному канону развлечения были неуместны.
Современники о культурной жизни
В воспоминаниях херсонского старожила Иосифа Векслера имеются упоминания о частных группах любителей «культурного времяпровождения»: «Были в Херсоне любители культурных развлечений. Имелась группа любителей музыки. Это были группы из буржуазного общества. Собирались и играли в квартеты, проводили время культурно, тихо. Собирались каждую субботу, часов в 6 вечера, и играли до 12 часов ночи, с перерывом на ужин».
Функционировали и другие группы «по интересам», скажем, любителей покера, литературы или искусства. Чаще всего это были уже сформировавшиеся, закрытые группы, состоявшие из лиц, равных по социальному положению, хотя порой случались и исключения.
Салон художника, преподавателя рисования и черчения 1-й мужской гимназии Иосифа Феглера находился в собственном доме на Эрдельевской улице и объединял гимназистов старших классов и всех желавших молодых людей, интересовавшихся искусством, в том числе и поэзией.
В одном из своих писем внук художника Роман Феглер рассказывал, как весело проходили вечерние посиделки в салоне: «Случалось, не все сходились во мнениях относительно того или иного художника или полотна, и тогда разгорались серьёзные словесные баталии. Каждый старался отстоять свои взгляды. Все говорили разом, перебивая друг друга и приводя веские доказательства своей правоты. Шум стоял неимоверный! Однако всё заканчивалось мирно и без ссор, и вдоволь наговорившись, все шли пить чай».